***

Бать, давай быть! Быть давай Бать!
Чур, бранные слова не говорить,
 долго не горевать.
Верить только в добро,
 даже когда всему крышка,
 и если нож под ребро,
 это на солнце вспышка.
Простить всех в номинации "Подлость",
кто причинял тебе боль,
воспоминания помножив на ноль.
 Я выращивал кактусы на окне,
 думал о прошлом, любил во сне.
Это меня ты не забрал из детского сада.
Я был мал. Детей всех взяли, а ты не стал.
Что-то произошло, взрослые перепутали дни.
И мы остались одни...
Две воспитательницы, общий зал,
и я, в голос, тоненько, ныл и звал,
от обиды выл, как волчонок в лесу,
размазывая по щекам слезу,
надеясь на берсезу...
Это меня ты забыл,
я уже в школу ходил,
а ты прекратился и не звонил.
Видимо много пил,
На меня не оставалось сил?

Скрипящий винил, сменили катушки,
 катушки, кассеты, кассеты, лазерные вертушки...

Ты мне звонил 2 раза в год,
на день рождения, и почему-то на день,
когда основали в Советскую Армию и Военно- Морской Флот.
Потом ты умер, а я остался. В недоумении...
Ты у меня был, или просто казался?
Может ты сделал пластику
 и улетел в Боливию,
 как когда-то Адольф, или Вилли.
И ты им рассказываешь,
как своим добрым соседям, про лилии,
 чтобы выросли в твоём саду,
 редкого сорта Чили.
А они, тебе, про Блицкриг, Барбароссу и прочую лабуду,
 в нордическим стиле, на деревянном настиле.
А ты Бать, про меня, про то, как любил,
 и не хотел уезжать.
Да только, кто тебя спрашивал Бать.
Отсюда не улететь, не уехать, не ускакать!
Воспоминания сжигают душу!
Это ведь Ад, Бать, и ничто не нарушит,
твоих каждодневных страданий...
и тогда ты начинаешь рыдать...
Эх, ка бы сбежать...
Ка бы вернуться назад и сказать, -
 - Сын, я любил тебя!
Прости меня! До свидания.