Она прекраснее весны
Была пятнадцатой весною,
И высь цвела голубизною
От глаз её голубизны.
Царил покой в их чудном взгляде,
Не предназначенном для слёз,
И солнца луч взамен волос
Тёк с головы, делясь на пряди.
Их в косу ей сплела любовь
Рукой незримой расторопной,
Был тонок стан, как стих двустопный
Из гибких чудотворных слов.
Искал я встреч хоть на мгновенье,
Следил за ней исподтишка,
Как будто в чувстве – яд грешка,
Как будто видеть – преступленье!..
Заметно это стало ей…
И вот… её презренье чую:
Видать, чужды златому чуду
Ночь глаз моих и тьма кудрей.
Мечтает, видно, о блондине,
Голубоглазом, как она;
В своё подобье влюблена,
Как полагается богине.
Однажды видел я тайком:
Она с семьёй на угощенье
Шла, и искрились украшенья
На ней в сиянье золотом.
Поэт, наивная натура,
К тому ж ещё в пятнадцать лет,
Не мог найти себе ответ:
Её семья – н о м е н к л а т у р а!
Теперь элитою зовут
Номенклатуры той отродье.
Мы все для них – простонародье,
Им – сладкий пир, нам – тяжкий труд…
Прошёл, как Данте мир подземный,
Я мир – земной… Пятнадцать лет
Прошло… И возлюбил я свет,
Особенно во тьме тюремной!..
Я шёл без цели, так себе,
По главной улице Ростова,
По стороне житья простого,
А не по той, где КГБ,
Тот серый дом, стоит опасный…
Глядь – в направлении моём,
Почти касаясь стен лицом,
Идёт она! И луч прекрасный,
На пряди света разделён,
Прикрыл сердечные мученья,
Скорбь глаз: теперь предназначенье
У них – тушить слезами стон…
А слева, с краю, у бордюра,
Как собственный портфель, толста,
Как бы под тяжестью креста,
Идёт согбенная фигура.
То – муж… Он лысый, как пенёк,
Бросает взгляды в изумленье
Он на неё: за что ж мученье
Ему, за что так мир жесток?!
Того не скажет и гадалка!..
Профессор, видно, хоть не стар…
Пал жертвою обманных чар?
И мне его вдруг стало жалко!
Жена к нему пришла не та:
Хотя их общий круг – элита,
Однополярных два магнита –
Учёный пень и красота.
Прошло полвека. Пролетели
Года, как гуси в вышине,
Но всё на ум приходит мне
Она в последние недели.
Зачем? Ведь я её забыл!
Не вспоминал почти полвека!
Так льнёт к нам образ человека,
О ком сказали вдруг: он б ы л…
Ужель в высоты мирозданья
Она умчалась, как мечта,
Где не страдает красота
И не творит другим страданья?..
16-17 сентября 2017 г.
20:10-1:35 NY
Нью-Йорк.
Она прекраснее весны...
© Copyright: Константин Фёдорович Ковалёв, 2017
Свидетельство о публикации №117091808442
Свидетельство о публикации №117091808442
Рецензии
Дорогой Константин Фёдорович! Ваши стихи прекраснее весны! Вы словно сплетаете кружева из слов! Нет темы, которая не покорилась бы Вам! Читала, затаив дыхание, этот рассказ в стихах, в котором уместилось полжизни. Читаешь и не устаёшь удивляться создаваемым Вами образам,- такие они зримые; будь-то прекрасная юная девушка или лысый толстый "пень"! Спасибо за удовольствие прочтения!
Ольга.
Ольга Квиташ 16.01.2018 22:47 • Заявить о нарушении
Ольга.
Ольга Квиташ 16.01.2018 22:47 • Заявить о нарушении
Спасибо, дорогая Ольга!
У меня об этой девушке написаны два стихотворения в последние пару лет. Одно (это) недавно. Вдруг я вспомнил про неё и всё она не уходила из памяти моей, так что я даже вздохнул: "Жива ли она?" Ведь ей должнобыло бы быть теперь не менее восьмидесяти. В первом стихотворении я просто изумляюсь её красоте и боюсь на неё даже взглянуть. Теперь я понимаю, глядя на мои фотографии, где мне лет шестнадцать, что я был красив, кудряв, с поэтическим взглядом, но тогда я себя, как бывает в таком возрасте, недооценивал и думал, что не нравлюсь ей, так как я не ровня ей по внешности. Но во втором стихотворении я выразил догадку совсем новую о том, в чём было дело. Это был огромный бежевый дом в Ростове на целый квартал. Построила его до войны Табачная фабрика ДГТФ. Поэтому он назывался "Табачник". А рядом был такой же дом, но серый - "Гигант", в котором жил я. Мальчишки обоих домов играли одни против других всё время в футбол. Я тогда как раз стал настоящим футболистом (вратарём) детской команды общества "Буревестник". И эта девушка жила в крайнем от Ворошиловского проспекта дворе (в обоих домах было по три огромных двора). И именно в этом дворе, как я недавно вспомнил, жили "шишки" всего города: глава городской Гаркушенко (застрелился в Москве после нагоняя у Маленкова. За что ругал это этот зверь, неизвестно. Ростовчане Гаркушенко уважали. Он много сделал для восстановления города после войны). Жили там и начальники из КГБ, и всякие директора предприятий, а вовсе не рабочие табачной фабрики. А в других двух дворах жили обычные люди. Так вот эта девушка была как раз из номенклатурной семьи. А начальство и их семьи чувствовали себя новым господствующим "благородным" классом, и все остальные трудящиеся были им не ровня. И конечно и её воспитали так, что такие, как я. просто не могли входить в круг её внимания. Вот в чём была всему причина!.. Но я же был романтик и остался им навсегда. Оттого мне всю жизнь достаётся от грубой действительности. Вот и ушёл с 11-ти лет в мир поэзии...
Интересно, что когда нам было по тридцать одному году, и я её тогда с "пнём" увидел, я её мгновенно узнал: совершенно не изменилась, лишь расцела.
С нежностью,
Ваш Константин.
Константин Фёдорович Ковалёв 17.01.2018 20:51 Заявить о нарушении
У меня об этой девушке написаны два стихотворения в последние пару лет. Одно (это) недавно. Вдруг я вспомнил про неё и всё она не уходила из памяти моей, так что я даже вздохнул: "Жива ли она?" Ведь ей должнобыло бы быть теперь не менее восьмидесяти. В первом стихотворении я просто изумляюсь её красоте и боюсь на неё даже взглянуть. Теперь я понимаю, глядя на мои фотографии, где мне лет шестнадцать, что я был красив, кудряв, с поэтическим взглядом, но тогда я себя, как бывает в таком возрасте, недооценивал и думал, что не нравлюсь ей, так как я не ровня ей по внешности. Но во втором стихотворении я выразил догадку совсем новую о том, в чём было дело. Это был огромный бежевый дом в Ростове на целый квартал. Построила его до войны Табачная фабрика ДГТФ. Поэтому он назывался "Табачник". А рядом был такой же дом, но серый - "Гигант", в котором жил я. Мальчишки обоих домов играли одни против других всё время в футбол. Я тогда как раз стал настоящим футболистом (вратарём) детской команды общества "Буревестник". И эта девушка жила в крайнем от Ворошиловского проспекта дворе (в обоих домах было по три огромных двора). И именно в этом дворе, как я недавно вспомнил, жили "шишки" всего города: глава городской Гаркушенко (застрелился в Москве после нагоняя у Маленкова. За что ругал это этот зверь, неизвестно. Ростовчане Гаркушенко уважали. Он много сделал для восстановления города после войны). Жили там и начальники из КГБ, и всякие директора предприятий, а вовсе не рабочие табачной фабрики. А в других двух дворах жили обычные люди. Так вот эта девушка была как раз из номенклатурной семьи. А начальство и их семьи чувствовали себя новым господствующим "благородным" классом, и все остальные трудящиеся были им не ровня. И конечно и её воспитали так, что такие, как я. просто не могли входить в круг её внимания. Вот в чём была всему причина!.. Но я же был романтик и остался им навсегда. Оттого мне всю жизнь достаётся от грубой действительности. Вот и ушёл с 11-ти лет в мир поэзии...
Интересно, что когда нам было по тридцать одному году, и я её тогда с "пнём" увидел, я её мгновенно узнал: совершенно не изменилась, лишь расцела.
С нежностью,
Ваш Константин.
Константин Фёдорович Ковалёв 17.01.2018 20:51 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.
