Послесловие

Ты знал, что не вернешься никогда,
Но, лгал и обещал, сражаясь совестью.
Чужие, так манили города,
Своею, как тебе казалось, новостью.

Казалось там, друзья, повсюду жили.
Казалось, жизнь, дает последний шанс.
Огни, тех городов, заворожили,
Их блеск, воспринимал ты, как аванс.

Тебе казалось нет прямей дороги,
К достатку, славе и любви.
И обивал чужие, ты, пороги,
Скрывая руки, до локтей, в крови.

И, на закате, каждая звезда,
Тебе, предвестницею, мнилась счастья.
А дома, слезы множила беда
И превращались слезы те в ненастья.

Ты злился, думая что прошлое - помеха.
Ты, прятался трусливо, от беды.
И прошлое затихло, будто эхо,
За шумом капель дождевой воды.

Удача отвернулась навсегда.
Свобода пахнет сыростью могильной.
Так пахнут все чужие города.
А трус без прошлого становится бессильным.

Предателей никто нигде не любит.
От бед не скроешься нигде и никогда.
Найдет трусливого беда и сгубит.
Помогут в том чужие города...

Как не петляй, запутывая след,
Но память и судья, и прокурор.
Лишь совесть адвокат, а если нет,
То память вынесет суровый приговор.

Погасла путеводная звезда...
Прервался путь и нет других дорог.
Не ласковы чужие города,
К тем, кто забыл родной порог.

Так манили огни и друзей голоса,
Что не слышались чьи-то рыданья.
И у ног не заметна была полоса,
Полоса, для души, испытанья.

Для того, полоса испытаний, дана,
Чтобы подлости выход не дать.
И понять какова, твоя, в жизни цена.
Чтобы совесть свою не продать.

Подождут все дела, если с близким беда.
А друзья не похвалят предательства.
Не пройдет испытания тот, никогда,
Кто ссылается на обстоятельства.

Если ж выпало бед и проблем череда,
Значит надо спасать свою душу.
Не помогут чужие, тебе, города.
А напротив, жестоко разрушат.

Не о том разговор, как ты жил до сих пор.
От чего и кого ты устал.
Ты помочь не спешил, на расправу был скор.
Ну и кем же в итоге ты стал?

Не приметен алмаз, а сверкает слюда.
Глупый, истину эту, не знает.
Чтоб алмаз засверкал, нужно много труда.
Без труда ничего не бывает.

Если глупый, случайно, алмаз и найдет,
То не сможет его оценить.
Блеск дешевой слюды его вдаль позовет.
Так кого в этом нужно винить?

Но, "дружеских" наслушавшийся мнений,
И тем, себе,  в своих глазах прибавив вес,
Глупец наивно думает: " Я гений",
Не слыша: " Ты болван!", с небес.

Ведь не заменят божьего творения,
А попросту - живого человека
И миллион стихотворений,
Что накропает, нравственный калека.

Нет оправданий и не будет,
Тому, кто бросил близкого в беде.
Тому, кто о сочувствии забудет,
Не будет перспектив нигде.

Таким не не покорятся никогда,
Ни слава, ни богатство, ни любовь.
Останутся чужими города
И станет язвой на руках чужая кровь...