Легенда о Фирдоуси

        Династия бухарских Саманидов,
        Лелеявших талантливых фарсидов,

        Философов, учёных и поэтов
        К закату шла, как за весною лето.

        Средь дюжины блистательных имён
        Творил и тот, кто небом был рождён.

        Писал историю своей страны
        И пред читателем уже видны

        Герой Рустам, Кава, Афрасиаб,
        Шах Кей-Кавус, Исфандиар, Сухраб.

        В сраженьях бесконечных зла с добром
        Участвовал любой дворец и дом,

        А тот, кто всю эпоху описал,
        Себя в стихах Фирдоуси назвал.

        В сказания слились ручьи двустиший
        И ни один из тысяч не был лишний.

        Прошли десятилетья и поэт
        Окончил "ШАХ-НАМЕ" на склоне лет.

        Меж тем в Газни власть захватил Махмуд,
        Ему не по душе поэта труд.

        Не прочитав в свой адрес славословий,
        Он прогремел тирадою ословой:

        - Схватить! Пытать! Слонами растоптать!
        Любой писака место должен знать!

        Поэт скрывался словно беглый раб
        От глаз ищеек, что послал сатрап.

        Шли годы и росла поэта слава,
        Фирдоуси читала вся держава.

        Султан остыл и обещал ему
        Червонцами набитую суму.

        За каждое двустишье - золотой,
        Чтоб старец знал достаток и покой.

        Десятков тысяч было, сорок, сто?
        Пока всех бейтов не считал никто.

        Однажды в бане мылся наш герой,
        Вдруг караван к нему сквозь пыль и зной.

        Султан сменил на милость прежний гнев,
        Былые неприятности презрев.

        Он шлёт Фирдоуси свой царский дар,
        Освобождая подданных от кар.

        Полученные серебром монеты
        Поэт раздал. О, царские обеты!

        Треть банщику, пришедшим тоже треть,
        Треть за шербет, чтоб жажду не терпеть.

        Издёвкою ответил на издёвку,
        Все веселились, поступил он ловко.

        А время шло. Прижимистый султан
        Послал поэту новый караван.

        И в нём, как он когда-то обещал,
        За бейт по золотому отсчитал.

        Входил в одни ворота караван,
        А из других носилками в зиндан

        Несли великого Фирдоуси.
        Был общим траур, хоть кого спроси.

        Вослед толпе незримо шёл Рустам,
        Что неподвластен никаким векам,

        Полсотни в книге названных царей
        Шли позади простых, живых людей,

        Кузнец Кава, Сухраб и Сиявуш,
        Шёл Бахрам-Гур и много разных душ.

        Звучали тихо бейты "ШАХ-НАМЕ"
        В устах одних, а у других в уме.

         2010