В поисках себя. Повесть в стихах

    


              В поисках себя.


             Часть 1. Поход.

Листаю пожелтевшие страницы.
На них история – моя и не моя.
Проносятся года, так словно птицы,
Глотая пыль, хитро кривится колея.

 
Я шёл в поход ведомый жаждой славы
Во имя Господа и чести короля.
Пиры, турниры – прежние забавы
Исчезли в прахе под копытами коня.

Тогда, в мечтанья юности наивной,
В Святой Земле манил таинственный Грааль.
Казалась жизнь беспечной и невинной,
И я шагал по ней в неведомую даль.

Иллюзии погибли…. Жизнь жестока.
Как мотылек,  летя на свет, сгорел мой пыл.
Пролита кровь  – всевластие порока,
И я мечты свои наивные забыл.

Нас меньше становилось с каждым боем –
Итог безумия и алчности людской.
Надежда, захмелевши, с диким воем
Неслась куда-то с размозженной головой.

Всё в мире оказалось так не прочно.
Жизнь – величайший дар Божественной любви
Затоптан в прах, а всё, что так порочно,
Всплыло из тьмы в дурмане пролитой кровИ.


Был штурм. Горящий город словно пекло.
(Так нестерпимо не хотелось умирать)
Пожарища чадили, солнце блекло,
Кровавым диском продолжавшее пылать.

Обрушилась стена и с ней ворота….
Безумный крик и лязг затупленных мечей,
И плач, далёкий плач, и в сердце что-то,
Чего не сыщешь под одеждой палачей.

За каменной стеной, что скрыла солнце,
Я опустился на песок, устало сник.
Душа дошла до самого до донца,
От жажды плавился иссохший мой язык.

Монах – стервятник, грязная душонка
Поодаль трупы деловито обирал,
Ногой отбросил мёртвого ребёнка….
Ему с рождения Господь души не дал.

Я встал. В глазах от боли потемнело,
Не обнажив меча, ударил в жирный бок.
Казалось, сердце всё в огне горело….
Монах бежал и проклинал меня, как мог.


Ночь пала, утопив в пески прохладу.
Дорога в лагерь, словно долгий путь домой.
У входа в мой шатёр, как дань за правду,
Стоял посланец от Епископа за мной.

Тяжёлый разговор, пустой, никчемный.
Монах состряпал припоганейший донос.
Подонок, лгун он был, увы, отменный
И всё, как надо было, в тексте  преподнёс.

Епископ знал абсурдность изложенья,
Но он слуга и долг свой свято исполнял.
Я молча разыграл пред ним смиренье,
А про себя «святых усердно поминал».


Под утро лагерь был наш  атакован.
Такое чувство, будто всех швырнули в ад.
Огонь вокруг, шатёр исполосован,
Крик, суматоха, стрел горящих водопад.

Я бился, ничего не понимая,
Искал в огне людей и верного коня,
Кричал, как зверь, рассудку не внимая,
Рубил мечом, пока не сбили с ног меня.



Часть 2. Ни грешный, ни святой.

Я умирал….
В степи над выжженной землёю
Пылал кровавым заревом восход….
Коснулся губ
Кувшин с холодною водою
И время придержало вечный ход.

Старик… (о, силы Провиденья!)
Принёс меня в заброшенный шалаш,
И дней короткие мгновенья
Слились в один терзающий мираж.

Настои трав целебной силой
Вернули то, что отняла война,
И где-то в омуте бессилья
Обрушилась незримая стена.

День ослепил так нестерпимо….
Казалось, мир взорвался от огня,
И в глубине необратимо
Возникло чувство «нового» меня.

С трудом привстав, я глянул в двери….
Сидел старик, лежали связки трав….
Я, как ребёнок в колыбели,
В сей мир входил лишь с криком, но без  прав.

Старик взглянул…. О, Боже, правый!
Я помнил удручённый этот  взгляд.
Когда в огне пылали храмы…
Так Ангелы на небе лишь грустят.

Тот взгляд, пронзая бесконечность,
Связал и свет, и тьму, как есть, в одно,
В нём, утомясь, застыла вечность,
Мелькнуло то, что было суждено.

Я ощутил: войны «забавы»
Растаяли как редкий горький дым,
И  хуже власти - нет отравы,
И мне не быть ни грешным, ни святым.



   Часть 3. Возвращение к жизни.

Мы часто и подолгу говорили.
Он много знал, таинственный старик.
Казалось, в небе звёзды ниже плыли,
В дыму костра смущённо пряча лик.

Я слушал, понимал, что слишком мало
Успел узнать, тем более понять,
Судьбу молил, которая связала
Нас в этот миг,  ту связь не оборвать.

Часы незримо складывались в сутки,
И тело возвращало капли сил….
Старик строгал мечи, сведя всё к шутке,
И вот, хитро прищурясь, предложил

Сразиться…. Я застыл. Отвыкли руки.
Противник – мой спаситель и старик.
Он стёр улыбку: «Знаешь, эти муки
Ты все прошёл, но мало что постиг».

Нелепые уроки не случайны.
Судьба – подружка всяческих затей.
Открыты ей дороги и все тайны,
И спорить бесполезно с ней, ей-ей.

Без сил я рухнул. Боже, Боже правый,
Как мог, всё знать упрямый тот старик.
Теперь всё ради жизни, а не славы….
Во рту болел прикушенный язык.

Старик помог мне на ноги подняться,
Присел к костру, опять заговорил,
И словно жизнь мне стала открываться,
Построив мост  сквозь наш безумный мир.

У жизни есть нетленные законы,
И ей не важно, кто ты есть такой.
В грязи, лохмотьях, или же на троне –
Исполнишь их с поникшей  головой.

Я каждый день упорно занимался,
Постиг все тайны битвы на мечах.
Вставал с рассветом, быстро умывался,
И время обращалось, словно в прах.

Однажды мой спаситель припозднился,
Устало сбросил кожаный мешок,
Взглянул и как-то странно поклонился,
Держа в руках потёртый ремешок.

Короткие мечи скользнули наземь –
Работа старых, знатных мастеров.
Смирясь, застыли в них и лёд и пламень,
Стихии власть - дар ветреных Богов.

- Твой путь далёк, сказал старик спокойно,
- Прими мечи, как память обо мне.
Они теперь твои, владей достойно,
Так, видимо, прописано в судьбе.

 

            Часть 4. Дорога домой.

Так незаметно подошла пора расстаться.
Дорожный плащ, сума, короткие мечи.
Старик грустил, мне не хотелось в путь пускаться,
Но дом манил как свет мерцающей свечи.

Короткой болью неизбежное прощанье.
Слеза застывшая как пыль в сухих глазах.
Дорога вдаль, и нет надежды на свиданье.
Солёный вкус навек застывший на губах.

Как прав старик. Путь был и труден и опасен.
Вода, немного сухарей, да горсть монет.
Вставало солнце, обещая вновь напасти,
И невозможно отступить, сказавши: «Нет!»

Лишь человек узнавший пыль и грязь дороги,
Поймёт со временем все тяготы пути,
И о дорожный прах, разбив устало ноги,
Сумеет что-то в этой жизни обрести.

Исчезло прошлое, грядущего не стало,
А в настоящем полусон и полуявь.
Лишь только сердце такт устало отбивало
С молитвой: «Господи, ты только не оставь!»

Я стал ценить всё то, что нЕкогда так мало
Мой ум смущало: крошку хлеба, кров, тепло,
И где-то там внутри, пусть запоздало,
Рождалась вера в человечность и добро.


Возможно, так всё предначертано судьбою.
Она негадано послала мне друзей.
Случайны встречи, приносящие с собою,
Всё то, что делает наш путь чуть-чуть быстрей.

Кабак в порту. Мой Рок, призрев на миг мытарства,
Загнал  меня вовнутрь, поесть и отдохнуть.
А мне так впору, за корабль отдать полцарства.
Да нет его,  и слишком долог сушей путь.

Моё внимание привлёк соседний столик.
Там совершался беззастенчивый грабёж.
Я понаслушался достаточно историй,
И вот столкнулся с этим там, где и не ждёшь.

Купец был жертвою. Один и без охраны.
Обычно так здесь не заходят в кабаки.
Но что гадать, есть в жизни каждого изъяны,
Не попадаются лишь только дураки.

Я поднялсЯ, отбросил плащ,  какое дело
Мне до безвестного купца,  шагнул вперёд,
В руках мечи, посуда жалобно звенела,
Секунды медленно вершили вечный ход.

Враги осклабились. Их было слишком много.
И бой – так бой.  Им это тоже не впервой…
Но не сложилось с ожидаемым  итогом –
Два постояльца встали рядом за спиной.

Меч и потёртый арбалет решили дело.
Ругаясь грязно, спотыкаясь и ворча,
Они ушли…. Купец молился неумело.
В углу горела тусклым пламенем свеча.

Так я обрёл друзей, да и корабль в придачу.
Из благодарности купец нас взял на борт.
Судьба привычно нам отсчитывает сдачу.
Ты заплатил, а ей не важен перебор.


Я узнаю места…. Здесь с детства всё знакомо.
Ещё немножечко…  и мой родимый дом.
Взлетело сердце и застыло невесомо,
Не находя опоры более ни в чём.

Кресты, развалины и холод запустенья,
Как будто в спину неожиданный удар.
Погасло солнце…, лишь короткие мгновенья
Спешили вдаль, храня в себе свой светлый дар.

Поздней, в селе, нам всё угрюмо  рассказали.
Была война – междоусобный передел.
Погиб отец и стены замка вскоре пали….
А победитель хохотал у мёртвых тел.

Так в одночасье боль вымарывает краски,
Меняя белый цвет на тлен и пустоту.
Душа саднит, теряет свет и веру в сказки….
Месть заменяет в жизни всякую мечту.

Законы чести, поединок – всё пустое.
В своей наивности я был ещё глупец.
Меня схватили. Обвинение в разбое,
А герцог щурился – заносчивый подлец.



           Часть 5. Я свободен.

Мы все в своих стремленьях, к сожаленью,
Подобны узнику,  лежащему в грязи.
Топор уж занесён…, миг промедленья,
Душа трепещет от бессилия внутри.

Толпа, рыча как зверь, стучит ногами,
На солнце сталь холодным заревом горит,
Все ждут давно подписанный пергамент,
И вот выходит на «арену» изуит*.

«Приказом Короля» - все замирают –
«Казнь отложить до выяснения причин».
Секунды бег на время замедляют….
Жизнь продолжается, добавивши седин.

Безумная толпа в тупом экстазе
Привычно славит бесноватого царя.
А это лишь бредовые проказы.
Театр закрыт, опущен занавес…, и зря.

Пока трепещет сердце алой кровью
И вольный ветер наполняет мою грудь,
Я буду верить в счастье, Бог со мною,
Путь предрешён, и мне с него уж не свернуть.


Шагнув вперёд, иди. Не стоит сомневаться.
Сомнением вопросов не решить,
И бесполезно в биографии копаться,
Ты всё равно не Гамлет. Значит,  жить!

Косые взгляды, как удар кинжала в спину,
Невинные слова – налитый яд.
А там, на площади, готовят гильотину.
Надежда -  на заточенный булат.

Он под плащом. Сжимают пальцы рукоятку.
Стена прикрыла спину от клинка.
Веду рукою вдаль, ощупываю кладку….
Вот ход, а дальше двор…, дрожит рука.

Мой верный конь, я знаю, спрятан за оградой.
Стена и грязный ров передо мной.
Я всё пройду, мне жизнь обещана наградой,
А ночь дарует крылья за спиной.

Вода во рву покрыта скользкой, грязной тиной.
Пониже…. На мосту горят огни.
Луна-проказница сквозь тучи в бездне стылой
Плывёт, даря минуты тишины.

Озноб по телу от проклятого болота.
Терплю…. Ещё рывок, и я в седле.
Теперь пусть герцога повалит с ног икота.
Я вновь обрёл свободу на земле!




*изуит – разговорное от иезуит. Иезуиты, Общество Иисуса (лат. Societas Jesu) (официальное название), также Орден св. Игнатия (по имени основателя) — мужской духовный орден Римско-католической церкви.



                Часть 6. Судьба.

Судьба…. Нам часто кажется: мы всё решаем сами.
Возможно, так и есть, и мы действительно правЫ.
Но странно, иногда как будто нашими сердцами
Владеет кто-то прямо, мимо нашей головы.

 
Листаю пожелтевшие страницы.
На них простой, до боли близкий мне сюжет.
Года летят так словно  колесницы,
И не поспеть, как не пытайся, им вослед.

Старик…. Его я часто вспоминаю.
Кто он? Воитель, исцелившийся от битв,
Посланец светлых сил? Я не узнаю….
Быть может, кто-то услыхал слова молитв.

Луна, сквозь мрак, скользнула по листочку,
Рисуя тени, легкокрылые  как дым,
И мне давно пора поставить точку
В стихах про воина, не ставшего святым.

Жизнь, словно свет, зажжённый на мгновенье.
Короткий миг, который  может обогреть,
Или, так просто, сжечь без сожаленья,
А можно, тлеть, довольно долго только тлеть.

Мне скажут: «Всё назначено судьбою».
Возможно так, но, если честно, не совсем.
Шагать по этой жизни нам с тобою
И выбирать в пути решения проблем.

Смотрю опять на старые страницы.
На них история – моя и не моя.
Пишу, мешая с правдой, небылицы,
Воспоминания, как свет души, храня.