Сутки. Часть 2

  Глава II   СВЕТАЕТ.

Говори мне о чём-нибудь, Савушка,
Мне с тобой хорошо, хорошо.
Мы с тобою два маленьких камушка
В нашем чувстве большом-пребольшом.
Говори мне о чём-нибудь, Савушка,
Мне с тобой хорошо, хорошо.
За тобою плывёт твоя павушка,
За тобой, за твоею душой.
Говори мне о чём-нибудь, Савушка,
Мне с тобой хорошо, хорошо.
Я твоя навсегда, твоя лапушка,
А ты мой золотой петушок.
Говори мне о чём-нибудь, Савушка,
Мне с тобой хорошо, хорошо.
Будешь дедушкой, буду я бабушкой,
Не разлучит нас жизнь ни за что.
Говори мне о чём-нибудь, Савушка,
Мне с тобой хорошо, хорошо.
Мы с тобою два маленьких камушка
В нашем чувстве большом-пребольшом.

Здравствуй, брат!? Алешка, здравствуй!!
Вот никак не ожидал,
Неожиданно в державу
Царь нагрянул, ну, нахал!
Мог бы слуг своих вернейших
Хоть письмом предупредить.
Я тебя наипервейше
Обнимать не буду – бить!
Дома, наконец, чертяка.
Что столицы – пыль, старьё.
Там живёт народец всякий,
Тут же всё вокруг твоё.
Всё кругом светло и чисто,
Воздух детства, не уйдёшь
От него в другую пристань,
А уйдёшь, так вновь придёшь.
Ты о чём? Ах, сам не мальчик,
Понимай, какой доход,
Ведь земли осталось с пальчик,
Да и ты не доброхот.
Знать кутил в Москве не слабо,
Если столько заложил.
Был, небось, гуляка славный,
Удивляя старожил.
В остальном всё тоже, тоже.
Ты же не из-под земли,
Исхудал, да с бледной кожей,
Ничего развеселим.
Да, ещё одно известье,
Я женюсь на Рождество.
Завтра съездим мы к невесте?
Нет. Женюсь. Не баловство.
Вот увидишь ты Алёнку.
Это ж чёрт те знает что,
На мою то головёнку…
Нет. Женюсь. Не баловство.

По холмам и по оврагам,
По тропинкам, по стерне
Лето бродит мятым шагом
Даже средь речных камней.
То, что может сохнуть – сохнет.
Что не может – сожжено.
Роща лесу тихо охнет:
Жаром всё ж обнажено.
Всю насквозь меня ты видишь.
Я краснею, отвернись.
Сам же тоже в голом виде,
За себя хоть постыдись.
Не потей, не трать зря влагу.
Ты взволнован? Иль ты злой?
Не волнуйся, рощи нагость
Лишь мираж в палящий зной.
Да и пылью я покрыта,
Вся от зуда я чешусь.
Сколько дней уж не умыта,
Отвернись, иль рассержусь.
Ропщет волнами о берег
И река, замедлив бег.
Каждый день одни потери,
Свежесть в небо, голубеть –
Это лишь воспоминанья,
Не осталось глубины,
Еле теплится сознанье
В ряби жалобной волны.
В ней утёс себя не видит,
Видит илистое дно,
От любви ли в жалком виде
Чахнуть, сохнуть ей дано.

 
Под кустом в тени сирени,
Лёжа, дремлет Алексей.
Сонный днём в объятьях лени,
К ночи хоть паши и сей.
Сеять, что-то надо сеять.
Дома нечего уж жать,
Даже грамма для веселья
Негде стало отыскать.
Этот всё в любовь играет,
Та – безоблачно живёт…
Так с какого же мне края
Сеять личный огород?
Всех помещиков соседей
Обошёл по кругу я,
Лижут лапу, как медведи,
Жалко, честно говоря.
Есть одна вдова в достатке.
Тридцать с лишним, но шарман.
Всё при всём и всё в порядке
Шелестит её карман.
А какое вожделенье
Брызжет с глаз её долой,
Вся стремится к наслажденью,
Но, увы, не мой покрой.
Если часто в гости бегать,
Надо чем-то и платить.
Молодость, моя телега,
Мне вдове не угодить.
Только злость к себе разбудишь,
Пьянь, столичный идиот.
С нею пить, с вдовою, будешь,
Ей её бюстгальтер жмёт.
Нужен только проходимец,
Чтоб его освободить,
Он с неё червонцы снимет,
Только ручкой поводить.
Мне водить, увы, без пользы.
Выжат дрянью, как лимон.
Можно пальцами поползать,
Но на женщин нужен он…
Есть ещё майор с супругой.
Недостаток лишь один,
Не желает видеть другом
Старый лысый господин.
Дурачок, ревнивец глупый,
Исповедь ему воздеть
И его глазищи-лупы
Будут радостно блестеть.
Нет, не быть самоубийцей,
Пусть терзается бахвал,
Что его красотку птицей
Унесу на сеновал.
Всё искать, увы, нет смысла.
Скуден, скуден урожай,
Вянут в суховее мысли,
Мозг теорию рожай.

Дед Ефим белее снега
Губы языком лизнул:
Сухо, сухо. Дождь утехой
Землю только б сполоснул.
Нужен, нужен сильный ливень,
Чтобы рожь поднять, налить.
Эка невидаль, но дивен
Ливень в год, когда палит.
Так палит немилосердно,
Будто турки тут живут –
Губы вновь лизнул усердно –
Пахари золу сожнут.
Хлеб с корою в сухомятку,
Хошь разбавишь лебедой,
Хоть я тёртый, жизнью мятый,
Чем кормиться? Бородой?
Я то ладно, а Алёна?
Ей на ум любовь одна.
Только вышла из пелёнок
И вот на тебе, вот на.
Что ж, Савелий, чем поможет,
То ли было, да прошло.
Нет, не греет солнце, гложет
Нас антихристу назло.

Дни, недели полны скуки,
Надоели вы, как суки.
Палачу, попавши в руки,
Не пытаешь едкой муки.
Словно жадный червь в полене,
Точит скука, мучит лень.
Богу встану на колени,
Дай мне светлым, в мыслях, день.
Но не преклонил колена,
В мир, опутанный в слова,
Там запрятана замена,
Выход ищет голова.
Плод не сразу созревает.
Мысль, жужжания полёт,
Окруженье опыляет
И сосёт, сосёт свой мёд.
Радость в скверне, тоже радость,
Что и пройденный тупик.
Повседневный блеск – преграда,
В нём тускнеет искры лик.
Диалектика ломает
Принцип, внутренний устой.
Всё святое, всё сметает,
Даже если ты – святой.
Но обычный прокажённый
Легче суть её поймёт,
Полыхает мост сожжённый,
Путь один – вперёд. Вперёд!
Кем ты стал, Алёша Вронов,
Перепрыгнув сквозь позор?
Надевай свою корону –
Деревенский сутенёр.

Погоди уходить ты, Алёнка,
То спешит, дорогая, рассвет.
Погляди, погляди ты в сторонку
На востоке темно, как везде.
Погоди уходить ты, Алёнка,
То спешит, дорогая, рассвет.
Мать играет с родным жеребёнком,
Не спешит, не спешит к борозде.
Погоди уходить ты, Алёнка,
То спешит, дорогая, рассвет.
То не тает прозрачная плёнка,
Ночь кругом, а не солнечный свет.
Погоди уходить ты, Алёнка,
То спешит, дорогая, рассвет.
Солнце, вроде слепого котёнка,
Где-то есть, ну а здесь его нет.
Погоди уходить ты, Алёнка,
То спешит, дорогая, рассвет.
Погляди, погляди ты в сторонку
На востоке темно, как везде.