Матильда

Она с царём, а не с генсеком спала сто с лишним лет назад.
И тот наскрёб ей по сусекам на скромный особняк деньжат.
Она ж – Матильда, не Мадонна – стройна, красива, молода.
Ну, согрешил наследник трона – святым же не был он тогда!
Она – тем более. За этим последовал двадцатый век.
Себе мы в скобочках заметим: никто хулы в нём не избег.
И в нём же, страсти накаляя, раз коммунизм наш на мели,
в угоду власти – Николая мы  в страстотерпцы возвели.

Теперь – на Крестный ход иди с его иконой на груди –
молись, шагая посолонь! Теперь – никто его не тронь!

Мы – это склока, это драка! Мы – воспалённые умы!
Мы запрещали Пастернака, гнобили Фалька – тоже мы.
Хоть нет цензуры и в помине, мы, коим скучно жить без драк,
покончив с тёмным прошлым, ныне вступаем в современный мрак.

Я ж о Марии Магдалине скажу – святая как-никак.

Но ей святой не стать, когда бы ни грешная живая плоть:
ведь из неё – порочной бабы – изгнал семь бесов наш Господь.
А вдруг прочтут их наши дети – а там разврат, а там интим.
В Завете Новом строки эти давайте тоже запретим!

Что тему скользкую затрону, я сразу знал: наверняка
лоб расшибёт он об икону – заставь молиться дурака.