На прочтение трудов Иосифа Флавия

Я одолел еврейскую
Историю
От корки и до корки.
Тяжкий  труд!
Но что душе открыло
Это чтение,
Того ни годы, ни заботы
Не сотрут.

Не знаю,
Сколько правды,
Сколько вымысла,
Расчета сколько,
Наконец и лжи…
Лжи низкой,
Лжи святой,
Лжи во спасение…
Поди теперь,
По полкам
Разложи!

И кто сам автор?
Флавий, иль Маттафия?
Он римский раб?
Еврейский рабби он?

По слогу – римлянин.
И четкостью и строем,
Чеканных фраз
Железный легион…
Но там что,
Под имперскою бронею?
Еврейское страданье,
Гнев и стон…

Вещает Флавий:
Сами виноваты!
Проклятье вам!
Вы предали Закон!
Он утверждает:
Римский меч –
Расплата.
В руке Всевышнего
Орудье кары он…

Маттафия рыдает,
Ризы рвет,
Мне душу рвет
Над Храмом
Убиенным,
Над полным крови
Галилейским морем,
Питающим кровавый



Иордан,
Над множеством 
Несметным иудеев,
Под свист бичей
Гонимых на чужбину,
Над х;лмами
Непогребенных тел…

А Флавий продолжает
Славить Рим.
Рим, только Рим
Гарант миропорядка,
И всякой скверне
Он кладет предел!

Священник бывший
Первой череды
Иосиф бен Маттафия
Главу посыпав пеплом,
Вопия,
Всевышнему приносит
Покаянье,
Что жалкой плоти жизнь
Он предпочел Закону.
А вместе с нею –
Грех, позор, оковы,
Проклятья тех,
Кто погибает с честью,
Уже не ради славы –
Ради мести…

Раб императорский
Названный Флавий
От чистого сердца
Империю славит
Вровень с Всевышним
Империю ставит.
Она – его земное
Воплощенье,
Он ей доверил
Власть, закон, решенья…
И посему
Как белый день ясна
Перед Империей
Еврейская  вина.
И так тяжка она и велика -
Не искупить ее
В бессчетные  века…

Открой мне, в чем же,
Наконец, она?
Маттафия смятенно
Вопрошает.


И  убежденно  Флавий
Отвечает:
Что вопрошать,
Когда  она бесспорна!
Вся Ойкумена
Римлянам покорна,
Их власть мощна,
Надежна, плодотворна,
И от Британии до Тигра
Всякий знает,
Как непокорных им
Судьба карает!
И вам ли,
Столь ничтожным,
Восставать!?
Века, века
За это вам страдать!

И стало так.
Текут, текут века –
Не иссякает
Та кровавая река,
Над коей стон
Маттафии  витает,
И только  новые
Притоки принимает…
И в каждом - Молоху
Безмерно-щедрый дар -
Гвадалквивир,
И Рейн, и Бабий Яр…
И от Всевышнего
Предел сему не дан…
Так что же дальше?
Снова Иордан?

Хоть  той Империи
И память еле тлеет,
Но все ее проклятие
Давлеет…

Ну, а сикарии, зелоты,
фарисеи,
Что  породили те
Безумные идеи,
Такою отозвавшиеся
Кровью?
Они то что?

С почетом и любовью
Их в памяти своей
Хранят потомки,
Об их деяниях
Не умолкают толки,
Они – пример и образец
Для подражанья
Их подвиги,
Страданья и желанья
Для многих - будто
Яркий семисвечник
Над Храмом будущим…

Все дальше, дальше,
В вечность уходит то,
Что описал Иосиф.

Ему спасибо.
Бились страх и совесть
В душе его.
Он между ними
Явно разрывался
И пусть рассудком
Флавиям предался,
Душою все ж
Маттафией остался.

Подачки
Принимая от патрона
Как все  клиенты,
Коленопреклонно,
Он сохранил нам
Дух мятежных предков
В своих писаниях,
Ценою той же,
Что последний
Свиток Торы
И семьдесят
Учителей Закона -
Как милость,
Что изволил император
Рабу усердному
Пожаловать в награду.

Закон гласит:
Оплата блуда
Да не возляжет
На алтарь Всевышнему
Во всесожженье,
Как и все нечистое!

Однако же
Не  с этих ли остатков
Во всесожженье
Принесенного народа
Подспудно снова  в  рост
Пошли побеги
Живого духа,
Веры и свободы?
Что б вновь сгореть,
И возродиться вновь…
И так бессчетно раз.

Всевышний ли сие
Открыл Маттафии  про нас?
Парящий вольно дух?
А может быть любовь?