Глава 22. Сальница 4

4

Дружины гнали половца повсюду,
Кто не ушёл —  никто не пощажён.
И крах орды был беспощадно жуток,
Кровавый долг с лихвою возвращён.
И снова степь усыпана телами,
И кровь ручьями, как три дня назад.
Стервятники, паря под облаками,
Опять себе добычу сторожат...
Почти без отдыха, кто не был занят,
Остаток дня до сумерек густых
Искали тех кто жив ещё, но ранен,
Не разделяя на своих-чужих.
Упал на землю снова синий вечер,
Но битву пережившим - не до сна.
В полках, придя в себя от крепкой сечи,
О ней же вспоминали допоздна.
Но всяк по-своему, однако, помнил...
Мельканье рук, клинков, щитов и лиц,
Храп конский, крики с руганью и стоны,
И страх, и ярость вражеских зениц.(1)
Плескалась радость в смехе их и в шутках,
Что живы, слава Богу. Повезло
В резне им, дважды побывавшим, жуткой.
Но сколько в эти дни их полегло!
Узнают — сокрушатся, но позднее,
Когда всех убиенных перечтут,
Сердца от чисел тех заиндевеют,
Слова, повиснув в воздухе, замрут.
И будет так всегда во всех столетиях
В масштабах несравнимых, чем теперь.
Доверчивая Русь, живя с соседями,
На них в дверную не глядела щель.
С душою не ленивой, хлебосольной -
Соха —  Руси начало, а не меч,
Враги толкали брать его невольно,
Их наглое нашествие пресечь...
Ещё от битвы кони не остыли,
Ещё сочилась кровь из свежих ран,
А вести уже слухами носились
Победными по царственным дворам.
И мир примолк, немало изумлённый,
На Русь всегда глядевший сверху вниз,
Считавший дикой и непросвещённой,
Где видел лишь удельный эгоизм.
Германцы, угры, ляхи, чехи, свеи
И все кто Русь в то время окружал,
Надолго и притворно присмирели
Но мысль надеждой алчною питал...
Предстала перед ним непобеждённой,
Живёт где вольный, непокорный дух.
Не той, униженной и ниц склонённой,
Что ждать любых готова оплеух...

Шли пленные устало бечевою,
Понурившись, не ведая, что ждёт:
Расстанутся ли сразу с головою
Иль враг до милосердья снизойдёт?
Князья на них смотрели без злорадства,
У пленных взор, как мертвецов, пустой.
Что в душах их — не трудно догадаться,
И пульс с какою бьётся частотой.
Степную знать средь них, простых, не спрячешь,
Хоть как она смешается с толпой: 
Сытнее лица, платье побогаче
И взгляд полуопущен и с ленцой.
Владимир, подозвав, спросил вельможу:
«Что быстро обратились в бегство так?
С такою силой это разве можно,
Да вам побить нас, было бы пустяк».
«Но как же с вами можно было биться,
Когда другие ездили, блестя
Оружьем страшным в колесницах,
Как с наших плеч вдруг головы летят», -
Ответил тот, страх прежний не скрывая
И, разохотившись: «Князь, Небо вам
Их, видно, в помощь нынче посылает,
Угодно так скорей всего Богам».
Каким? Князь не спросил и не ответил.
«Пусть будет так, - подумал только он.-
В конце-концов ты сам всему свидетель
Как с Божьей помощью враг истреблён».
Андрей был здесь же, но из любопытства,
Так много пленных видел он впервой.
По-взрослому, в их вглядываясь лица,
Задал вопрос: «Казнишь, возьмём с собой?»
«Казнить? За то, что дом свой защищали,
Как мы, когда разбоем к нам они?
У них, Андрей, мы ничего не крали
Не раз предупреждали: «Не дразни!»
В холопы их, не всё им только грабить,
От мёртвых же кому, какой, сын, прок,-
Ответил князь,- пускай за всё заплатят,
Не упадёт с голов их волосок».
Вопрос иссяк и диалог прервался,
Давид и Святополк их отвлекли.
К нему потом никто не возвращался,
Когда в шатре оставшись, спать легли...
И ночь прошла, и утро наступило,
И новый день в заботах промелькнул.
Победа, горе, радость — всех сплотило,
Скупой слезы с глаз редкий не смахнул,
Когда на тризне подымали чаши
И свечи возжигали на помин
За всех отдельно: за живых и павших -
Дружинник, князь и вой-простолюдин.
И Господу хвалу-благодарение
Воздали все, что не оставил их,
Что вверг врагов в великое смущение,
Наслав Святое Воинство на них.

Под вечер (так обычно получалось),
Три князя снова собрались в шатре.
Свеча лениво сумрак разгоняла,
Жаровня - в центре, ужин - на столе.   
Князья вначале не касались снеди,
Не для того пришли они сюда.
Увидев стол, черниговец заметил:
«Не много ли для строгого поста?
Скажи, Владимир, где твой младший самый?», -
Главою повертев туда-сюда,
«Я к братьям отпустил, с обеда там он.
Разъедутся —  увидятся потом когда?
Была об этом думка изначально,
Когда решил Андрея взять в поход.
Приглядлив глаз твой, князь Давид, — похвально,
Но ладно, нам других полно забот.
Приедет Святополк, втроём по-свойски
Обсудим вместе, будь как не в гостях.
Скоромного здесь нет, не беспокойся,
Всё постное» - ответил Мономах.
Явился Святополк вслед за Давидом,
Уставший за день, он прошёл и сел.
Окинул взглядом снедь. Без аппетита,
Кусочек отломив лепёшки, съел.
Высокий ростом, волос чермноватый(2)
Долгобород и, как пустынник, сух.
Не строил речь из фраз замысловатых,
Был памятлив и не ослаб на слух,
Болезни ради редко ел и мало,
Но для нужды, хмельным упиться мог.
В походе жизнь привычная менялась,
И быт весь аскетичен был и строг.
«Зачем позвал, о чём твои печали?
Хотел сегодня раньше спать я лечь,
Как тут же от тебя твои примчались...
О чём скажи, Владимир, будет речь?»,-
Спросил он походя, нетерпеливо,
Но князь не оскорбился, ибо знал,
Что тот бывает иногда бодливым,
Поэтому спокойно отвечал:
«Ну, аще недосуг, глаголю кратко.
Что время сеять хлеб, а дни бегут,
Хозяина землица ждёт обратно,
Без рук его не пашут и не жнут...»
Князь слог тут оборвал и, спохватившись,
Стал потчевать гостей своих едой,
Не принял их отказы, отшутившись:
«Что? Есть нельзя помногу на страстной?(3)
Да тут и птичке клюнуть только разве,
И нам, мужам здоровым, на присест,
Но трапеза беседу нам украсит,
А речь вести о чём нам с вами есть.
Орду мы, братья, крепко обуздали -
Вздохнём теперь. Доносят из степи,
Что половцы так спешно дёру дали,
Как будто из неволюшки с цепи.. -
Сейчас здесь говорил князь, обращаясь
К обоим, не конкретно к одному.
От ратных дел к домашним возвращаясь,
Князей он поворачивал к тому. -
Погибших не вернёшь на предстояниях
Молитвенных —  хоть лоб себе разбей.
Не кончились ещё все испытания
И путь домой не станет веселей.
От ран помрут в дороге, не добравшись,
Пометив степь распятьями крестов,
Вернуться скоро семьям обещавшие...
Прибавилось теперь сирот и вдов.
Одно нам оправдание пред ними,
Что ворог — многоглавый змей, побит,
Да, что Господь несчастных души примет
И без суда всех в рай определит.
Дай Бог, хоть к травеню(4) успеть добраться,-
Задумчиво и вслух князь размышлял,-
Дождями степь успела напитаться,
И воду полую никто не отменял.
А пленные, обоз, скотина, кони?
Об этом ли вам, братья, говорить!
Ведь здесь из нас никто не посторонний,
День, два ещё и надо уходить...»
Давид поднявшись, подошёл к жаровне
И стал в ней молча ворошить угли,
Взбодрился жар и замерцал неровно,
На лицах блики отсветом легли.
«Твоя, Владимир, правда... Невесёлой
Назад дорога станет нам домой.
Сюда вот так же шли мы степью голой,
Живой души не встретив ни одной. 
Но я бы не спешил. Запасы истощились
Добыть их можно только у врага,
А мы у них ничем не поживились,
Забрать что есть и всё! Не на торгах.
Пройтись по вежам ихним ходом скорым,
Пусть чувствуют на шкуре на своей
И слёзы льют потом, как после мора,
Когда не станет чем кормить детей.
С дружиной сам пойду к поганым в гости
Да вы решите кто от вас со мной,
А то мудры всегда умом, но поздним,
Спохватимся, а закром-то пустой.
Невольников зело там много наших,
Могли их, убегая, порубить.
Язычнику что люди, что барашек -
Рты лишние зачем с собой тащить.
Поэтому, послушав, предлагаю
С полками всеми послезавтра в путь,
А завтра я с дружинами, не отлогая,
Отправлюсь в степь — успели отдохнуть.
Недели хватит нам гулять по вежам,
Перевернуть у них там всё вверх дном,
Начнут противиться, так мыслю я, понеже(5)-
К тому охоту быстро отобьём.
Догоним после по следам недавним,
На сей тревожиться не надо счёт,
Еды там окромя, коней исправных
Прихватим годных в поле для работ. 
В дороге Пасху светлую Христову
Отметим встретив, почесть воздадим.
Попы в молитвах покаянных слово
За грешных нас замолвят перед Ним.
Что скажите, князья? Иль не согласны?»
На это Святополк съязвил в ответ:
«Сидят и ждут тебя и двери настежь,
Сусеки выгребли — бери всё... Бре-ед!.
За эти дни умчались со всем скарбом,
Не сыщешь окромя навоза там,
Потратишь дни и силы, князь, задаром
Да бабки(6) посбиваешь лошадям».
Нахмурился Владимир, слыша колкость,
Хотелось только, чтобы знали край
И, чтобы увести их от размолвки,
Давиду дал понять: «Не обостряй».
Отвлёк внимание их друг от друга,
Начав со слов: «Однако, все правы,
Но затевать не стоит всё же ругань
Между собою для худой молвы.
Ты против, Святополк, и есть причина,
Согласен я, что вряд кого найдём.
Но аще вширь и вдаль умом раскинуть,
Ошибку сделаем, коль не пошлём.
С добычей князь вернётся иль без оной,
Тут как получится —  не в том вопрос.
Зато мы будем знать определённо,
Что враг исчез и больше нет угроз».
 ...........................
Давид увел дружины в степь на поиск,
На следующий день ушли полки
Дорогой прежнею, уже не беспокоясь,
Чтоб были наготове кулаки.
Вернулись к маю по траве зелёной,
Не чаяли увидеть свой очаг.
Их радостным встречали перезвоном
В переяславских храмах и церквах.

___________________________

1. Старосл. - глаз, око, зрачок.
2. Чермноватый - рыжий.
3. Страстная седмица – неделя перед Пасхой.
4. Старосл. – месяц май.               
5. Понеже – так как, поскольку.
6. Бабка – часть ноги лошади над копытом.