На потом

С возрастом совсем иная

Руки выкручивает кручина: нечем платить по счетам, да и рядом совсем не тот

Мужчина.

Та ли со мной дружина, с того ли стартую трамплина и в чём, собственно, брат, сила? Новому утру – своя причина

Реализовать мечту, пока не настала её кончина.

Я готовлю запас джина, да никотина и царапают бумагу чернила: каждому берегу своя субмарина, каждому Берингу – своя пучина, и если каждому своя половина

То где же ты

Моя половина.

С возрастом совсем иная

На душу накатывает тоска.

Как бы ни была весна легка набатом обязательства бьют у виска и, кажется, судьбе не хватает витка, чтобы всё изменить, не страшиться страха и его клинка

Да любого иного сущего пустяка.

Главное не взглянуть на себя в зеркало и не обнаружить

Седеющего старика, с потухшими глазами, в которых и не было огонька.

С возрастом совсем иная

Согревает сердце песнь. Из уст совершенно сладкой становится лесть, череде обид предшествует месть. Кто отдаст тебе честь,

Кроме рядового на посту?

Я сгребаю свою жизнь воедино – все моменты тишины и суету: и понимаю, что самое страшное – остаться одному, в пустом аэропорту. Оставить счастье своё и мечту, остаться одному – со свинцовым привкусом во рту.

С возрастом совсем иная рёбра сжимает грусть.

Когда слова прощания в висках – наизусть, когда сжимаю мамину руку

И совсем не чувствую пульс.

С возрастом совсем иная

Жизнь навещает жестокость. Было ли с тобой плечо надежное, опора, кров и дом?

Самое страшное, когда вместо сердца – полость, как у тех, кто в одиночную камеру

Упёрся лбом.

Всё слова неказистые, да метафоры, оборачиваешься

Пол жизни – поделом.

Выдох глубокий, как освобождение от всего нечистого

Жизнь прожита, а верится с трудом. И приходит кончина небритым палачом, спрашивает, что было тобой совершено, иль жизнь прошла нелепым сном?

Но и со смертью ты не о том.

Не от того ль

Что так часто

Жизнь свою

Откладывал

На потом.