Води в Днiпрi багато!

        Зашла на страничку Андрея Пшенко. Всегда люблю этого поэта, его теплые, тонкие, питерские стихи. И захотелось пошутить.

О нас весь мир штиблеты вытер:
Четыре года бьют в мой город.
А я возьму – и съеду в Питер,
Чтобы забыть войну и голод.
И подхвачу простуду – к грусти,
Шпрехну, как Киса, по-немецки,
Пусть ночевать никто не пустит –
Но хоть один оставит рецку!
Но надо помнить все ж при этом:
Поосторожней со строкою!
Ведь в Петербурге -- все поэты.
Для них Америк не открою!
Вот только бы – не сбиться с ритма.
А вы, таланты, не скрипите:
Да, здесь Москву не покорить мне –
Тем более, что город -- Питер!
Но, каблучком прищучив лихо,
Подобно брошенной невесте,
Бездомной ПИТЕРСКОЙ бомжихе –
Все ж, согласитесь, больше чести!
И может – стану над Невою,
Блесну надменною улыбкой,
Внутри белугою завою –
И в волны прыгну, аки рыбка.
Вздохнут свидетели эксцесса,
Вдогонку шмякнув чемоданы:
-- Мечтала, видно – поэтессой.
Но, видит Бог – ни капли данных!
Для раков завтрак -- королевский!
Ну, хоть рисуй на небе фрески!
Еще один скелет поэтский.
Ох, сколько их в подводье невском!
А может быть – остаться дома?
Вот мой диван, большая лежка,
Все так удобно, так знакомо:
Коль не убьют – так есть ночлежка!
И выйти посидеть во дворик,
Осенним пламенем объятый –
Где за столом, как в коридоре –
Кольцо таких привычных матов!
И погулять по минной роще –
Где смерть, как жизнь – совсем не злая.
Чего искать на ж**у проще?
Здесь хлопцы пьют, а там – стреляют.
Нет, лучше в Днепр закинуть долю --
Чтоб взял на вилы сам Рогатый!
Как говорил когда-то Коля:
-- У нас води в Дніпрі --  багато*!

* Багато (укр.) – много.