***
Ирина Алексеева (Любецкая) – поэт, эссеист, член Союза писателей Москвы. Родилась в Челябинске, окончила институт в Санкт-Петербурге и аспирантуру в Москве. Живёт в Подмосковье, в Запрудне. Автор одиннадцати книг, десятков литературных эссе и статей об искусстве, науке, истории. Лауреат творческих конкурсов («Православной поэзии», «Золотая строфа», «Романс 21 века, ТВ «Россия») и литературных премий (имени Владимира Соколова – от журнала «Юность», имени Роберта Рождественского – от Мин.культуры Московской обл.).
На её стихи в разных странах написано около ста песен. Стихи переведены на 62 языка.
БАЛЛАДА О СНИСХОЖДЕНИИ
Судьбу о снисхождении не молить,
на милости Богов не строить планы…
Не ищут снисхождения корабли,
ведь их удел – шторма и океаны.
Не нужно снисхождения ветрам –
в угоду штилю ветер не стихает,
и свой полет он прерывает сам,
и время для паденья выбирает…
Не нужно снисхождения дождю –
его предназначение – пролиться…
И жалость не пристала слову «жду»,
оно лишь в нежность перевоплотится.
Не просит снисхождения река—
она всегда права в своем теченье,
и отвергают жалость берега,
познавшие ее прикосновенья…
Не нужно снисхождения горам
в стремлении вечном достиженья неба…
Ты эту тягу испытаешь сам
и будешь жаждать, как голодный хлеба –
дорогу – к самым белым облакам
и к звездам, заплутавшим в небе синем…
Не нужно снисхождения горам
и жалости идущему к вершине…
БАЛЛАДА О ПОТЕРЯННОМ ВРЕМЕНИ
Потеряно время… лежит у дороги—
комочек скукоженый в серой пыли…
У светлой надежды жестоки итоги:
Не думай,
не жди,
не проси,
не моли…
Потеряно время – простая утрата:
Как слово на ветер…
И капли в песок…
Всегда за мечтами приходит расплата?
Становится льдиной тепла уголек?
Потеряно время на нежность к обиде,
На радость разлуки, на горечи встреч…
На глупое счастье дышать или видеть,
и слышать…
…лететь…
погибать…
и беречь
чужое совсем недоступное сердце…
Потеряно время – его не найти.
Так в тысячу дней закрывается дверца,
так пеплом минут засыпает пути.
Дорога обратно закрыта для взгляда:
рискнуть
– оглянуться
-- и окаменеть…
Потеряно время…
Кому-то награда:
комочек невзрачный в пыли разглядеть…
Ведь все, что ниспослано—преодолимо,
наверно, о том догадаешься ты:
как нежно,
и тихо,
и неотвратимо
из наших потерь прорастают цветы…
ПРО ЛЮБОВЬ?
Случайный цветок на холсте бытия,
набросок бессмертья на грунте мгновений,
наивный отказ от рутины сомнений,
отлучка из горя – твоя и моя.
На сотни вопросов – простейший ответ…
Неслышно цветок шелестит лепестками,
беспечное небо сияет над нами
и плещет на землю заоблачный свет…
Под ним исчезают
печали, обиды,
разлуки тоска
и долгов толчея…
И только цветет
невредим и невидим
отважный цветок на холсте бытия.
****
И если мне Всевышний снова
Из мглы небес шепнёт – «Живи…»
Я снова жизнь приму как повод,
Случайный повод для любви…
БАЛЛАДА О СТЕНЕ ПЛАЧА
Ничего я не знаю об этой стене…
Не касалась я древних шершавых камней,
но она иссушила все слезы во мне
на пути беспощадном
к непознанной – к ней…
Представала она то холодной волной
и катилась ко мне, чтоб отбросить в покой…
Или просто родной беззащитной спиной
не бывавшей вовек под моею рукой…
Лишь украдкой
целованной взглядом моим…
Ничего я не знаю об этой стене…
Где под солнцем горячим,
под ветром сухим
она ждет меня?..
В самом несбыточном сне:
там идут к ней,
идут всё такие, как я
иль другие
– неважно –
но тысячи лет…
И бежит к ней олень, и ползет к ней змея,
и какая-то птица летит, как на свет…
Ничего я не знаю…
Когда-то дойдем
и уткнемся в нее глупой тысячей лбов
и, лаская её, пальцы в кровь обдерем,
и заполнит все щели безумный наш зов.
Мы напишем про все – пусть до неба дойдет!
Станут камни морщинистей день ото дня,
и, старея от наших надежд и невзгод,
будет плакать в бессилии эта стена...
Я не знаю туда ни дорог, ни путей,
но мне надо добраться, мне надо дойти,
чтобы, скомкав записку, коснуться камней
и одно только вышептать слово: «Прости…»
МОРЕ
Большое и синее – Мертвое море.
Конечно, Израиль.
Наверно, февраль…
Не прячь за кураж привезенное горе –
оно ведь живое…
Не спрячешь печаль:
проступит на пальцах крупинками дрожи,
застрянет на скулах, прорвется в зрачки,
как жидкий азот разольется по коже…
Но Мертвое море коснется руки,
две сотни прамиллей обнимут колени,
и хлористым натром защиплет ладонь.
Раствор пересыщенный что-то изменит…
Войди в эту воду, погладь её, тронь,
зачерпни её в горсти
и мертвой водой холод с кожи сотри…
Какие здесь были далекие гости?
Смотри в эту воду,
смотри же, смотри
в глубины и в даль,
сквозь века, через годы.
Чьи тайны в себе растворила вода?
Живет это мертвое чудо природы,
наверное, болью пришедших сюда.
И нету здесь рыб,
не летают здесь птицы,
не клонит прибоем морскую траву –
ведь нет здесь травы.
И тут не кому виться
над гладью морской…
Но тебя наплаву
удержит пространство объятьями соли.
Здесь как в колыбели качайся, живи,
плыви…
И смывай все печали и боли
они растворятся в воде, как в любви…
Плыви…
Вот сочувствия горькое поле,
не встретишь такое нигде никогда…
В придонном осадке молекулы боли
столетья копила живая вода.
И беды и слезы в себя забирало,
такое вот море -- жалело других.
Лечило людей, а само – умирало,
скрывая печали в глубинах своих.
Оставь здесь и ты привезенное горе,
тоску в эти воды соленые кинь…
Большое и синее Мертвое море,
за наши печали отдавшее жизнь.
………………………………………
Ну что ж ты стоишь и сжимаешь в ладони
кристаллик, подобранный на берегу?
Ну что ж … твое горе и здесь не утонет,
у этого моря не будешь в долгу...
ПРОШЕНИЕ О ПОДАРКАХ
Я вас очень прошу, подарите мне снег…
Да только такой, что не тает в руках.
Но знает наверно любой человек,
что нету резона в бессмертных снегах:
Наступит весна и растают снега,
такие законы и – вся недолга…
Я вас очень прошу, подарить мне слона,
да только такого, чтоб ростом с вершок,
чтоб малый слонишка из детского сна
сумел уместиться в короткий стишок.
Но бродят по джунглям большие слоны
и строчки стихов им, конечно, тесны.
Я вас очень прошу подарить мне цветок,
да только такой, чтоб он был из дождя
чтоб радугу прятал любой лепесток
и мог он сиять, как дневная звезда.
Но струйки дождя утекают в песок
и вянет ненайденным влажный цветок…
Я вас очень прошу – подарите себя,
да только такого, чтоб мне не узнать,
и буду я с ним поживать не любя,
с неузнанным этим добро наживать.
Мне станет легко быть и с этим, и с тем,
и гладить зверье, и распугивать птиц.
Но ваше лицо через тысячу стен
узнать суждено мне из тысячи лиц…
***
Всё хорошо…
Я говорю с тобой…
Никто не слышит. Даже ты не слышишь…
Ведь этой ночью ты не рядом дышишь…
Но главное, что дышишь и живой...
Я говорю с тобой…
А утром -- о тебе
я говорю спросонок книжным полкам
и потолку (наверное, без толка –
он в облаках…)
Все тайны о судьбе
приснившиеся разглашаю стенам…
Что наши сны? Мечты или обломки?
Во сне весь мир в твоих объятьях сомкнут…
А стены отступают постепенно
от шепота…
от слова «невозможно»…
Ты был во сне другим…
Но вряд ли это,
конечно, ты…
Но ещё – море, лето
и ты – со мной…
Тепло…
Неосторожно.
И странно-тихо. Бережно…Легко...
Безудержно…
Бывает ли иначе?
Не врите, стены! Здесь никто не плачет.
А шепоту лететь недалеко…
Не бойся…
«Не верь!»,
-- Но ты поверишь снова…
всего лишь атому тепла
крупинке света, крошке слова…
Как исчезающее мала
твоя надежда ни мерцает,
поверишь ей --
она светла
и все сомненья затмевает.
Пойдёшь ты снова – наудачу,
на семь ветров, на огонёк…
Ну что ж? Не верящий – не плачет.
Но верящий не одинок…
Не бойся,
если не поймут…
Чего бояться? Каждый странен
и отстранён…Чужих минут
не перечтешь…И кто чем ранен
не разгадать…
И чем лечить?
Молчаньем?...
Хлебом-солью?...
Словом?...
Какие тропки проторить
к завесам, стенам и покровам?
Не бойся,
выпадет судьба:
и оглянутся и заметят…
И вдруг откроется тропа,
где только пониманьем встретят…
Не жди… и время не теряй
и зря не стой на остановке
что если путь забыл трамвай,
не тормознёт такси у бровки?
Иди –
живи минутой этой!
Мгновенье, что тебе дано
пройдёт, как жизнь,
как сон,
как лето…
Чего же ждать? С тобой оно…
И не проси…
нагрянут сами:
и принесут, и распахнут,
откроют дверь под небесами,
предложат,
выберут,
вернут…
***
«Так хочется кого-то полюбить»
Из разговора с Риммой Казаковой
Так хочется кого-то полюбить
бессонно-заполошно и отважно,
так полюбить, чтоб стал совсем не важным
вопрос вопросов «быть или не быть?»
И только «Да» легко с души взлетало
в биении сердца, в ритме бытия
казалась бы мгновеньем жизнь моя
и вечности для взгляда не хватало…
Конечно – да! -- проталинам и птицам,
деревьям, ветру, рекам и ручьям
траве и небу, солнцу и дождям,
улыбкам, разбежавшимся по лицам …»
Концерт тот в Политехе… Суета
обычная для закулисья… Вечер,
и скоро – песни, и стихи, и речи
и слов её негромких красота…
А женщина стояла у окна
и говорила трепетно и нежно,
пренебрегая роком неизбежным
над бездной --одинёшенька –одна…
Ей оставались месяцы на свете
она совсем не думала о том,
она жила в горении своём
неугасимом и в последнем лете…
Когда-нибудь смогу ли повторить--
над бездной, одинёшеньки-одна--
её слова в ту осень у окна:
«Так хочется кого-то полюбить»…
27 января 2010
Сент Женевьев де Буа
Блаженны изгнанные за правду
Цветёт глициния на Самтьер Рюсс…
Не сад здесь – кладбище…
не радость – грусть…
И слёзы старые как будто пыль,
и притча новая – не притча – быль…
Лежат изгнанники моей страны
далёкой Родине навек верны.
По ним страдала ли среди снегов?
Иль вместо изгнанных звала врагов?
А тем – отверженным – лишь зов цепей?
Ведь нет у мачехи родных детей…
Цветёт глициния…летят года…
Ушли не надолго, а навсегда…
Россия – матушка на Самтьер-Рюсс.
Чужая Франция. Родная Русь.
Да все мы – русские, один нам зов,
одна нам общая мелодия снов--
как нам над русскою землёй парить,
жалеть, надеяться, корить, любить…
Да хоть бы душами обняться нам!
В пути, не пройденном к родным домам
словами русскими молить, шептать…
Да хоть бы рядышком в земле лежать.
31.05.09
УХОДЯЩИМ ПОЭТАМ
Нельзя умирать в это время…
Евгений Евтушенко
(в часы прощания с Андреем Вознесенским)
Не умирайте в это время!
Уход поэта не потеря,
для тех, кто лишь в наживу верит.
Пусты поэзии берега
покуда властвует деньга
и люд растерянный послушно
под стяг её встаёт подушно
добычей тщетной ослеплён
отнюдь не Слово ищет он…
Не умирайте на войне,
когда весь мир горит в огне,
среди раскатов по траншеям
поэзии тоненькая шея
надломится, как не была…
хвала сгоревшему дотла
поэту в пламени сраженья,
но для прощанья – лишь мгновенья,
уйдут друзья вперёд – за всеми…
Не умирайте в это время…
Когда царит сатрап-палач
и над страной сокрытый плач
вплавляется в запретность строк
и жизнь уже не жизнь, а срок…
«Нет человека – нет проблемы»…
Живите вопреки ! И темы
несите мимо стукачей
превыше зон и палачей…
Держите страшной жизни бремя…
Не умирайте в это время!
А в долгожданной тишине,
среди любимых, как во сне,
над Волгой чистой на рассвете,
когда бы жить, да жить на свете,
в ладу с собой и со страной,
в полёте над землёй родной,
в объятьях ветра, леса, поля,
когда вокруг тепло и воля
и родников нежна вода…
Не умирайте в это время!
Не умирайте никогда…
ОКЕАН «ПЕЧАЛЬ»
.…Желаю вам всегда находить в себе силы преодолевать печаль
Белла Ахмадулина
Преодолеть печаль…
Суметь. И перебраться
через пространство горя…
Океан-печаль
не затихает и зовёт остаться
перекрывает радостную даль…
Преодолеть …
И вновь ступить на сушу,
где лишь покой и радости цветы…
Там волны горя не настигнут душу,
не растворят старанья и мечты.
Там тихий берег заповедно-нежен,
трава забвенья ластится к ногам…
Но океан неистов и безбрежен
в затылок дышит, гонит по волнам…
И ты опять летишь в его глубины
и тонешь в его тёмных облаках,
и ждут на дне отчаянья долины…
Но держишь ты спасение в руках –
свой стебелёк доверчивого слова…
Живая ветка тянется к лучам…
И ты полёт свой продолжаешь снова --
и снова – к свету,
к берегу,
к дождям…
Преодолеть печаль…
И жить, пренебрегая
величием океанской глубины…
Вот так и жить, стихом опровергая
всесилье безвозвратной тишины.
20 февраля 2011
***
Не слишком ли много хочу я,
не слишком ли многого жду?
Желанья, как тучи кочуют,
клубятся дымами в бреду.
И день напролет все порхают-
летают…
Я с ними лечу…
И только лишь ангелы знают,
как с нами скользить по лучу.
При свете простые желанья:
успеть…
Или все объяснить…
И чувствам придумать названья,
чтоб было о чем говорить…
И брежу случайной улыбкой,
мечтой о весеннем тепле.
И кажутся прихотью зыбкой
страданья на светлой Земле…
А бреды ночные, как броды
по Стиксу – по мелкой реке…
Желанья мои – пешеходы
бредут сквозь нее налегке.
За гранью?
Конечно, за гранью…
За кромкой,
на том берегу
мечтаю о странном свиданье
со всеми, с кем здесь не могу
увидеться или обняться…
И долго, и молча стоять,
не смея уже расставаться,
не смея ни слова сказать…
И это молчанье врачует,
объятья отводят беду…
Не слишком ли много хочу я,
не слишком ли многого жду?
Свидетельство о публикации №117091102967