Утешение Из историй про любовь

   Ах, как эта девочка любит жизнь! И в общении с людьми, и в дружеском застолье, и в чувственном наслаждении, и в вкушении  вкусностей, и в неге, и в восхищении от его очередной остроты - всё взахлёб, всё через край.

   Ей где-то чуть за тридцать, почти ровесница старшей его дочери, но как проницателен взгляд её изумрудных глаз, как восхищённо смотрит она на него, предугадывая его желания. Её кожа упруга, матово сияет и призывно белеет в разрезе новомодного балахона.  Почему она не встретилась ему раньше?

  Когда он был молод – в незабвенные семидесятые -  скольких девушек он повидал, а ведь ни одной такой: живущей здесь и сейчас, не встретил.

     Женился  он к своему двадцатипятилетию, в самый раз: и диплом на руках, и устройство в перспективное место, дающее благополучие, и кооперативная квартира ( спасибо папе-северянину). Жена его – холодная  в своей нордической неотразимости или благодаря этим  своим балтийским корням – женщиной казалась рассудительной, расчётливой…
     Они вырастили  двух прекрасных дочерей, внуков дождались. А счастья в их семье нет.
    Жена его Инга, как-то  так незаметно  получилось, стала появляться дома с запашком винца, дальше – больше, могла и пару выходных дней где-то прогулять. Было дело, его  и  её начальник под благовидным предлогом вызывал, просил разобраться в своей семье, ведь «Инга Витольдовна – прекрасный специалист, но если так пойдёт и дальше, то, несмотря на все её  прежние заслуги, придётся увольнять…ведь коллектив …обязанности руководителя…»
  Старшая их дочь, пошедшая в медицину, помогала ему в борьбе с алкоголизмом жены, не давая той увязать в очередном запое. Хотя порой ему казалось в этом её романе с алкоголем что-то театральное, потому как так трезво-пронзителен иногда был  взгляд  её печально - голубых глаз. Если бы не дочери, их нежная любовь к матери, разошёлся бы ещё тогда.
   Кое-как он дотянул  её до выхода на пенсию.
   Здесь, по его рассказам, уже ограничивать было труднее - крики о законной пенсии, о правах человека выбивали из колеи и он швырял ей её пенсию, зная,  что та  испарится совсем скоро.  Когда деньги заканчивались, тогда наступало больное затишье.
   Надо ли говорить, что ни о каком досмотре за внуками Ингой Витольдовной не было и речи. Но те, почему-то вопреки всему, обожали свою непутёвую бабушку.

   Выходные он распределял между двумя своими наследницами и их отпрысками, а ещё навещал в пригороде свою старенькую мать, что давно уже коротала свой вдовий век средь своих подружек-соседок по подъезду и даче. Да, меж Ингой и его матерью не было горячих чувств. Его мать просто на дух не переносила сноху: нет в глазах её подобострастия перед нею, ну хотя бы имитированного, сидела бы дома, а не таскалась на службу, с дочками была бы построже, а не с этими поцелуйчиками-объятиями, которые никак не ожидались от нордической красоты.  Со многим этим был согласен и он, но что он мог сделать?..
    Было видно, что от матери он получал такой заряд обожания, такую веру в себя, как, верно, от этой вот сегодняшней девочки-Музы.

    Он просто не знает, что было бы, если не  работа, где часты были  долгосрочные командировки. Здесь он давал себе волю: краткосрочные знакомства, заканчивающийся бурным сексом в гостиничном номере, наслаждение хорошим вином, ведь дома ему опять надевать свою броню, быть бесстрастным соглядатаем своей суженой.
    Он никак не мог понять, почему именно его та обвиняет в своём пристрастии к алкоголю.
    Он всегда отдавал ей раньше большую часть своей немаленькой зарплаты. Ну, не часто брал с собой на официальные приёмы в их министерстве, так ведь девчонки ещё были маленькие. Да и вообще не входила она в узкий круг его друзей –  вечная какая-то отчуждённость сквозила в ней. В их кругу было принято отдыхать без жён, но ведь своей семье он  всегда доставал самые привлекательные путёвки на престижные курорты. Привозил несусветные наряды из своих командировок. О своих похождениях какой мужик расскажет? Да и в чём ему каяться-то было?  Так, простая мужская потребность. Он никогда не давал повода заподозрить его в неверности, никаких улик, никаких и воспоминаниях об очередной необязательной связи.
  Да, однажды нежелательные последствия его настигли. Пролечился. Да и его  жена сама свято поверила в случайность какой-то вирусной заразы, подхваченной в африканской командировке.
  Словом, всё как у всех…
  А теперь вот у него появилась эта девочка…

  Его жена проживает в городской квартире, зачастила отдыхать на своей  исторической  родине - Эстонии. Сюда, в прекрасный мир его огромной дачи Инга Витольдовна  не ходок.
  Словом, номинально оставаясь женатым, он вёл ( если не сказать, что всю жизнь )  жизнь холостяка.

  Я сижу напротив него на загородной его даче после отпразднованного юбилея. Из открытой двери веранды видно его девочку - Музу. Мне не верится, что мой бывший шеф, по рекомендации которого я занял его место,  оказывается, переживал такую семейную драму.


    Прошло пять лет. И вдруг  я узнаю развязку этой истории от одного из наших общих знакомых, что  встретился  мне в ресторанчике, где  я с очередными партнёрами, отмечал одну сделку.

   Девочка - Муза однажды была застигнута  с молодым любовником на той самой даче шефа. Говорят также, что она изрядно пощипала его в финансовом плане.

   От неожиданного потрясения у того случился инсульт.

   Его мама сломала шейку бедра. Ей девяносто два года. Вот уже три года она лежит  в хосписе.

   Инга Витольдовна  не навещает её  и  не выхаживает мужа.

   Она уехала в Эстонию и там вышла замуж за какого-то знаменитого курортного массажиста г. Пярну.

- Она же пила, - ошарашенно  выдавливаю я из себя.
- Моя жена говорит, что Инга Витольдовна ей всегда напоминала островскую Катерину, которая не сбросилась с обрыва, а искала утешение в вине от своей злобной свекрови и её гуляки-сыночка,- ответил тот.

  Да, мне знакома теория возникновения алкоголизма у человека, страдающего от отсутствия любви, но воспринимал я это как-то  абстрактно, без привязки к знакомой личности. А тут - жена компанейского шефа...


   «Она нашла лучшее утешение»,- вдруг подумалось мне.