Ванна в скале

Я шёл «тропкой детства», пробираясь сквозь заросли кизила, вдоль  безымянной лесной речки. Несмотря на то, что на дворе стоял календарный сентябрь, было ещё по-летнему жарко. Речка практически вся уже пересохла  и лишь в отдельных местах виднелись небольшие «блюдца» или болотца воды, в которых  резвились лягушки и всякая мелкая живость. По руслу речки, то здесь, то там, виднелись живописно расположенные камни, некоторые очень крупных размеров — округлые валуны, остроугольные глыбы, плоские, заполированные плиты, будто бы, сделанные рукой человека. В отдельных местах они составляли эффектные нагромождения. Сейчас камни выглядели вполне мирно на фоне высохшей речки, но в памяти местных жителей сохранились случаи, когда вследствии сильных ливней эта маленькая речушка превращалась в ревущую стихию, легко несущую огромные камни и сметающую буквально всё на своём пути. Так, к слову, было в начале 1990-х годов, когда она лишила жизни двух обитателей городка...
Но я слегка отклонился от темы. Путь мой лежал к месту на речке, известному как «Казанки». По-видимому, такое название оно получило оттого, что там располагался каскад из трёх небольших и неглубоких водоёмов. Каждый из  них лежал ниже другого и, вероятно, ассоциировался в сознании местных жителей по форме с металлическими сосудами — «котелками» или «казанками» на тюрских языках. В детстве для купания мы отдавали предпочтение лишь одному из водоёмов — верхнему «казанку», хотя при этом почему-то величали его во множественном числе. «Казанки» были чрезвычайно популярным место летнего купания мальчишек моего городка, поскольку море от него находилось в 25 км и  добраться туда удавалось далеко не всегда. Нужно сказать, что вода в речке была отнюдь не тёплая, поскольку подпитывалась она из горных родников, но всё же... это была вода, в которой можно было вполне спасаться в чрезмерно жаркие летние дни...
Между первым и вторым водоёмами, в скальной гранитной поверхности, находилась совершенно замечательная природная ванна длиной более двух с половиной метров, шириной до полутора  метра и глубиной до метра,  наполненная проточной водой. Сколько себя помню, я чрезвычайно любил это место, и с годами купание в горной ванне стало для меня почти ритуальным.
Окунёшься в эту узкую ращелину с родниковой водой и чувствуешь прилив бодрости необыкновенной! Несколько лет назад я показал эту ванну своим внукам-близнецам, и она им понравилась невероятно... Они шумно и весело плескались в ней, слегка смущая своим поведением пару лягушачьих семей, с любопытсвом рассматривающих нас из укромного и безопасного места под нависшей гранитной глыбой...
Ну, вот и «Казанки»... Водоём сильно обмелел, превратившись, по сути,  в большую лужу... Его берега щедро были покрыты коровьим помётом.
— Это ж надо!— с возмущением подумал я...— Зачем же сюда, в лес, гонять  животных?  Есть же замечательные выпасы близ леса, на плато, да и для водопоя места ещё, помимо леса, встречаются!
… Каменная ванна была наполнена водой, но не полностью, как обычно, да и, похоже, что вода  в ней была уже не проточной. К тому же, кто-то камней в неё набросал довольно много. Тем не менее, отказываться от традиционного купания я не собирался: было знойно, а мне пришлось протопать по лесу довольно приличное расстояние.
Я потрогал ногой воду в скалистой ращелине. Несмотря на все старания палящего солнца, она отнюдь не была тёплой.
— Нет, ну ты посмотри на него, Квак, он, похоже, собирается купаться в нашем водоёме! — вдруг прошелестел  из-под  скального навеса лёгкий голосок.
Я нагнулся и заглянул под слегка нависшую ггранитную глыбу.  Несколько лягушек серой окраски  сидели на скальной поверхности, наполовину высунувшись из воды. Две из них отличались размерами, являясь, по-видимому, родителями остальных более мелких особей.
— Фу, ты чёрт! Почудилось, конечно! С каких это пор лягушки вдруг стали разговаривать!— подумал я, потихоньку, бочком, залезая в ванну, косясь между тем на сидящую живность, которую моё купание особенно не испугало.
— Ты, Квакша, не удивляйся — вдруг степенно произнесла сама большая лягушка, по-видимому отец семейства, почёсывая когтистой лапкой белое брюшко. —Этот господин, похоже, из тех, что не имеют денег на поездки к морю. А, может, просто любитель купаний в горной речке. Хе-хе! Главное, чтобы он, как те вчерашние неразумные, не начал швырять к нам в воду огромные камни и пустые бутылки!
И тут только я заметил, что дно небольшого водоёма усеянно большими и малыми и осколками бутылок, торчащими также среди камней. Мне стало не по себе, а точнее — стыдно. Стыдно и тревожно. Стыдно за «вчерашних неразумных» вандалов, паскудящих гранитную ванну, за тех неизвестных пастухов, пригонявших зачем-то в столь  живописное место животных и преврающих его, по сути, в скотный  двор. Тревожно, поскольку в горном водоёме, помимо взрослых, купались дети, а значит возможность травмироваться об острое стекло была более, чем реальной.
… Часа два, а может, и более, выбрасывал я из гранитной ращелины большие камни, тщательно выбирал бутылочные осколки, рискуя порезаться застрявшими меж камнями стёклами. Лягушачье семейство, вылезшее из-за своего каменного укрытия, внимательно следило за моей работой и даже — как мне показалось — шушукалось между собой, склонив друг к другу головы.
Я вытер пот со лба и присел на гранитный карниз, не вынимая ног из водоёма.
—  Ну, вот — и вам комфортно, и нам безопасно!  — промолвил я, глядя на обитателей водоёма.
Одобрительное молчание лягушек было чрезвычайно красноречивым.

Старый Крым-Феодосия, сентябрь 2015, май 2016

ОПУБЛИКОВАНО: Рассказы и сказки феодосийских писателей «Тишкин подвиг» - Феодосия, 2017. – С.47-49.


Рецензии