Смутное время. Лжедмитрий Первый. Часть 1

Смутное время. Лжедмитрий «Первый». Часть 1.

Первая часть. Убийство Дмитрия.

На троне сидел царь в то время,
Фёдор (1) Иоаннович, там.
Был слабоумным, по болезни,
Ивана Грозного, то - сын.

Сестра Бориса Годунова,
Была женой того царя.
Фактически, тот Годунов и правил,
Устраивал свои дела.

А в Угличе же в это время,
Мало – помалу подрастал,
Младший сын Грозного, царевич,
Дмитрий Иванович, уже.

Там денно, нощно наблюдали,
За воспитанием его,
Образованием же так же,
Няньки, и мать Мария. Все.

Царь Фёдор (1) был тогда ж бездетен,
И очень был здоровьем слаб.
И в случае его там смерти,
Царевич Дмитрий бы трон взял.

Не по нутру, то, было дяде,
Борису Годунову, там.
Достигнув совершеннолетья,
Дмитрий мог низложить царя.

Убрать нужно было с дороги,
Царевича Дмитрия, там.
«Убрать – не значит убить!»-
Различные есть там пути.

15 мая. 1591 год.
В тот день пономарь извещает.
В набат ударил с церкви он,
В Углицкой. Народ созывая,
Чтобы всем новость сообщить.

Со всех сторон народ сбежался,
На двор царицы, видя там,
Мёртвого мальчика. То - Дмитрий.
С горлом, перерезанным там.

Мать иступлёно там винила,
В убийстве сына, там, людей,
Присланных,  Годуновым, будто,
Дмитрия, чтобы умертвить.

То, Битяковского, там, с сыном,
Данилой, и с племянником.
Качаловым Никитой, там.
Но вот – могли ль убить они?

Были ж назначены те люди,
Официально, чтоб вести,
Надзор за земскими делами,
За бытом царского двора.

Следователем в этом деле ж,
Назначил Борис Годунов,
Василия Шуйского, кстати,
Впоследствии – будет царём.

Свидетелей  убийства – нет там,
Так же и не было убийц.
Вельмож московских растерзали,
Народ. И как убийц – других.

Но, были ли они – в убийцах?
Шуйский не мог то объявить.
Было б то – против Годунова,
Дело, в другом, он, свете дал.

Мол, сам – зарезался царевич,
Когда с ребятами играл.
Несчастным случаем представил,
Чтобы концы все спрятать там.

Не делали ж осмотр тела,
Не опросили никого.
И всё осталось в тайне это,
И до сих пор неясно всё.

Суд в Угличе – скор, беспощаден:
Посланников царя казнят.
И двести человек там с ними,
Других сослали там в Сибирь.

Град Пелыму ими заселят,
Многим отрезали язык.
Накажут колокол набатный,
За то, что новость известил.

Плетьми тот колокол там били,
Отрубят «ухо» там ему.
«Язык» бронзовый ему вырвут,
Потом сошлют в ссылку в Тобольск.

Триста лет почти будет в ссылке,
Случай неслыханный тот, был,
В истории. Что так накажут,
Не человека – колокол!

Часть вторая. Появление Лжедмитрия (1).

На другой день после ж кончины,
Фёдора(1). Оппозиция,
Начала распускать там слухи:
«Виноват в смерти Годунов!»

Но, Годунов был коронован,
А через несколько уж лет.
В пределах запада России,
Появится вдруг человек.

Царевичем, себя, назвавший,
Дмитрием. Что он – не убит.
И в Москве сразу ж объявили:
Что это – самозванец, мол:

«Беглый монах – Юшка Отрепьев,
В иночестве ж - Григорий, он.
В монастыре Чудовом «вырос»,
Патриарх Иов «воспитал» .

По версии одной Григорий,
В холопах находился там,
Романова, там, Михаила,
Но, в воровстве был уличён.

За воровство – казнить хотели,
Повесить. Он сбежать успел.
Постригся. Имя взял – Григорий» -
Везде ту ложь распространят.

Скомпрометировать хотели,
«Дмитрия», и пресечь его,
Все притязания на царство,
Усесться, чтоб на царский трон.

С ним патриарх как-то поехал,
В Москву. Григорий увидал,
Царской жизни – большую роскошь,
«Пленился ею» тот монах.

С тех пор стал интересоваться,
Всем, что касалось там царя.
Особенно изучал долго,
Тайну гибели Дмитрия.

Потом стал будто бы он в шутку,
Уверенно всем заявлять,
Я буду царём на Москве, мол,
Такие речи везде вёл.

Одни посмеивались будто,
Другие упрекали там:
«Мол, чего врать – то!»  Царь - узнает,
Велит Григория сослать:

«Сослать недостойного на Соловки!»

Узнал об этом тот Григорий,
Каким-то образом сбежал.
В Новгород – Северский подался,
Архимандрит принял его.

Когда ж Григорий тот уехал,
Записку от него нашли.
Что, мол – царевич я, тот, Дмитрий,
Сын Иоанна Грозного.

И он до Киева добрался,
Мол, к запорожским казакам.
Те, фектованию учили,
И так же верховой езде.

1603 год.
Потом подался ещё ж дальше,
В Речь Посполитую попал.
Князь Адам Вишневецкий принял,
На службу к нему поступил.

Больным однажды притворился.
Священника велел прислать,
И тому на ухо открылся.
Как, исповедовался тот:

«Я умираю святой отец, и на смертном одре
Хочу раскрыть вам свою тайну. Я есть царский сын!
Доказательства найдёшь у меня под ложем. Только другим не сказывай».

И сразу поспешил духовник,
Там Вишневецкому открыть,
Тайну, что Дмитрий там поведал,
Князь ту постель вмиг обыскал.

Действительно, свиток находит.
Что, Дмитрий - с Рюриковичей!
(Заранее тот подготовил),
Но, усомнился в том, всё ж князь.

Внешность Григория на деле,
От царской была далеко.
Был неуклюж, некрасив ликом,
И бородавки на лице.

Одна рука – другой короче,
Сомнения ж- развеял тут,
Григорий. Крест ему покажет,
Золотой. Матери, то, дар.

Приложит князь свои усилья,
Чтоб на ноги поставить там,
«Царского отпрыска». Тот, быстро,
Вдруг, на поправку там пошёл.

Часть третья. Поход на Русь.

Король в Кракове его принял,
То, Сигизмунд  Третий, там был.
Так же он и король, там, польский,
Решил использовать того.

Лжедмитрию он там заявит,
Свидетельства все рассмотрев:
«Сына Грозного в вас мы видим!»
Ему даст жалованье тот.

Жалованье ему назначит,
На каждый год. Позволит там,
У поданных нанимать войска,
 Чтоб подчинить себе всю Русь.

Дождавшись смерти ж Годунова.
Король же этот Сигизмунд (3),
Во имя личных своих целей,
С Дмитрия обещанье взял.

Если займёт престол России,
Он Польше возвратит тогда,
Северную землю, что забрали,
А так же и Смоленск уже.

Дозволит ставить там в России,
Костёлы. И позволит там,
Иезуитам находиться,
Союзником же Польши быть.

Всё б вероятно так и было б,
Вместо  б царевича, коль был,
Авантюрист и самозванец,
Однако всё было не так.

Однажды побывал Григорий,
У воеводы при дворе.
Ежи Мнишека. Там пленился,
Красотой дочери его.

Тот воевода оказался,
Не прочь стать царским тестем там.
И тогда Мнишек согласился,
За самозванца,  дочь отдать.

С условием одним – не раньше,
Чем самозванец займёт трон.
И хоть в долгах погряз тот Мнишек,
Он «Дмитрию» ж тогда помог.

Собрал немалую, он, сумму,
И войско помог снарядить.
Рассчитывал вернуть всё после,
Но, из московской уж казны.

Октябрь 1604 год.
И вот, Лжедмитрий(1) собрав войско,
Руси границы пересёк.
Всё шло удачно поначалу,
Люди радовались ему.

Все недовольные правленьем,
Бориса Годунова там,
Пред ним ворота открывали,
К нему многие перешли.

И он одержит там победу,
Под Новгородом – Северским.
А потом средств уже не хватит,
 Закончились деньги его.

И умолять стал самозванец,
Наёмников – не покидать,
Ввиду задержки их оплаты,
Не оставлять его войска.

Большая часть тех войск покинет,
А в январе, на другой год,
Московские полки разбили,
Остатки воинства его.

Лжедмитрию удалось скрыться,
В Путивле. Он укрыться смог.
Поняв, что планы провалились,
В Польшу раздумывал сбежать.

Однако, как тут оказалось,
Число сторонников его,
Расти на Руси продолжало,
Под флаги его уж встают.

Из городов, что он захватит,
Вести поступят, что народ,
Оборонять их там все будет,
До последней капли крови.

К Путивлю уже на подмогу,
Четыре тысячи пришли,
Донских казаков на подмогу,
Надежду «Дмитрий» вновь обрёл.

Продолжение следует.