Попутчица

От аэропорта я не стала брать такси, а поехала на автобусе. Подойдя к одиноко сидящей молодой женщине, спросила:    
- С вами можно сесть?
Ничего не ответив, она медленно повернула голову и, посмотрев на меня тяжёлым, мрачным взглядом, молча отвернулась. Приглашения сесть не последовало, но не было и отказа, потому я села рядом. За окном ликовал прекрасный солнечный день, и настроение у меня было соответствующее. Мимо проносились убранные, но ещё не вспаханные поля, зелёные рощицы и, обрамляющие горизонт, далёкие жигулёвские горы. Осень только- только вступала в свои права и, ещё нетронутая увяданием яркая зелень, восхищала сочными красками. После иссушенных жарой крымских пейзажей,  заоконные картины вселяли в сердце тихую радость и умиротворение.
- Как же хорошо! – воскликнула я. - Никакие моря не сравнятся с широтой наших просторов, прохладным дыханием лесов, сонной гладью рек и терпким, с лёгкой горчинкой, ароматом степных трав.
 Ответа на мою речь не последовало. После моря, отдохнувшая и загоревшая, а теперь ещё наполненная нахлынувшей волной патриотизма,  я продолжила:
- Отдыхать нужно там, где родился!
Это было сомнительное утверждение, но на него она ответила.
- Можно отдыхать в волжских санаториях.
Я поддержала её:
- Да! Это и менее затратно, и меньше стрессов от дороги – самолётов, такси, автобусов.
Помолчали…
- У меня плохая память, – вдруг сказала она.
- Насколько плохая? Вы, я вижу, едете  из одного города в другой, значит, неплохо ориентируетесь в пространстве?
- Я ориентируюсь только в знакомых местах.
Потом продолжила.
- Я всё забываю. Мне 40 лет,  я никогда не работала и ничего не умею делать: не могу приготовить обед, не владею компьютером, телефоном (могу только позвонить). Я глупая, плохая, измучила всех родных.  Устала и не хочу жить...
Извинившись за то, что всё это изливает на постороннего человека, она продолжала.
- У меня всё есть. Муж, с которым мы прожили 20 лет, восемнадцатилетняя дочь, родители, сёстры, а мне тяжело, плохо! Душа болит!
- Может быть, вас не любят? – спросила я.
- Любят... Все меня любят, и муж не бросает, а я его измучила своими разговорами о том, какая я плохая и, как плохо мне самой.
- А вы не пробовали не выливать на него свой негатив?
- Пробовала. От молчания мне ещё хуже. Меня начинает разрывать изнутри. У меня душа горит болью адской! Я не могу не говорить об этом!  Дочь меня жалеет, говорит: "Мама, мамочка…" Две недели тому назад я родила ребёнка.
- Почему же вы не с ним и куда уезжали?
- Я ездила к сестре в Тольятти, потому что не могу находиться дома. Мне там очень плохо...
- А с кем же остался ваш ребёнок?
- Сейчас с мамой, а муж вернётся с работы, будет с ним. Зря я его родила... этого не нужно было делать. Когда забеременела, то полгода летала, как на крыльях. Думала рожу и излечусь, а стало ещё хуже.
- А вы кормите ребёнка грудью?
- Нет.
-Скажите, а когда вы подходите к ребёнку, он кричит?  -  спросила я.
-Да! Я не могу с ним находиться в одной комнате, - печально ответила она.
-  А врачи, не могут вам помочь?
- Я много раз лежала в клинике для душевнобольных.
- А лечение вам помогает?
- Нет!
- А в церковь вы ходите?
- Нет!
- Крест носите?
- Нет! Лучше бы у меня были телесные болезни. Нет ничего страшнее, когда болит душа!
За время нашей беседы она несколько раз поворачивала ко мне голову. Я краем глаза видела её тяжёлый, мрачный взгляд и, слава Богу, что ни разу не посмотрела ей в глаза. Я понимала, что этого нельзя делать. Мы подъехали к конечной остановке,  и я пожелала своей спутнице выздоровления. Она тоже пожелала мне всего хорошего, а потом добавила:
- Вы сейчас выйдете  из автобуса и забудьте меня.  Не вспоминайте никогда!
Я вышла, получила багаж и, действительно, вспомнила о ней уже будучи дома...