Заседание заседателей

...Царь Иван XVII сидел на троне в Кремле и кисло морщился.

Ниже, на лавках забросанных шкурами бобров и соболей скучала боярская дума.
Пылали все сорок печей. Бояре потели в шубах. Возле входной двери маялся почетный караул гвардейцев с декоративными топориками. Куранты пробили десять вечера...

   - А может, - Вскинулся боярин Заглотов (министр надзора за сыском), - Налог ввести за кажный взмах серпом, или к примеру - кулачьем, ежели деруться!!?..

   Иван прикрыл ладонью грустные очи и вяло махнул дланью на Заглотова.

   Вдруг ожил боярин Усраков,(министр надзора за министерством надзора за сыском)
   - Эва задача!.. (Усраков торжествующе оглядел палату), - Семь шкур дерем?
   Дерем!.. А восьмая!!? Ввести налог за уплату всех налогов!!!.. По копейке с
   души! Глядишь и образуется лишний кусок на кормление!..

Царь неприязненно посмотрел на Усракова и ударил посохом:
   - Шкушно!!!.. Сорок лет сидим! Шкушно народу!.. Со шкуки можут и забунтовать!
   Кревативное решение надо! Отвлечь, развеселить!..

   - Можно?.. - Робко поднял руку молодой дворянин Шустров, недавно пожалованный в бояре из дьяков за шибко красное борзописание. Царь милостиво посмотрел на Шустрова и кивнул:
   - Молви Сергей Евлампиевич!

   - Не вели казнить великий государь,(Шустров поклонился царю), - Тако мыслю,
   разрешить девкам и парням - женится про меж собой и детей рожать беспошлинно!А
   решат молодые избу построить и колодец выкопать - денег с них за то не брать,и
   разрешить первые две тысячи ведер воды бесплатно!..

...В помещении повисла такая тишина, что не уснувшая на зиму муха с грохотом почесала лапки у запотевшего окошка.

   Знаменитый ироническим умом боярин Песковский, (министр надзора за министерством надзора по надзору за сыском), подмигнул присутствующим:
   - Угум!.. А пошлину значится за них, ты со своего жалования в казну уплатишь?
   - Зачем, (Шустров светло улыбнулся), - Не убудет от казны я думаю!..

   Дума враз загудела - кто зло хохотал, кто матерился.

   Сидевший рядом с дремавшим патриархом боярин Скунцев, толкнул соседа локтем.
   - Что!? Кто!!?.. - Патриарх Онаниум разлепил заросшие дремучим волосом ноздри и сурово посмотрел на Скунцева.

   - Шустров-то, слышь батюжка, налог крестьянский предлагает от рабов на церкву
   перенесть!..
   Онаниум дико завращал белками, взгромоздил с лавки тулово в семи шубах и восьми пудовых золотых крестах, и указающим перстом тыча в Шустрова начал благо вещать:
   - Ты, сын щучий, внук сучий!.. Без году неделя в Думе, прихвостень, еретик и
   содержатель вертепа тайного! Не твой-ли покойный отец Евлампий без оглядки
   бегал с поля брани, полякам предался и шведам продался! Не твоя-ли морда
   козлиная на богопротивном радио "Эхо свободы" - словеса дрянные вещала противу
   великого государя нашего!?..
Патриарх вытер слезу и простер руки в сторону царя,
   - Нет силы более, милостивый государь, тайну от тебя утаивать и терпеть пса
   мерзкого... Он!!!.. - (Онаниум кивнул на Шустрова и замотал бородой), - Кричал
   давеча в борделе на площади, - "Ивана - Долой!.. Даешь - Дермократию!"..
   Монахи мои слышали!..

   И, будто враз обессилев - упал на лавку и обнял посох вздрагивая от рыданий.
...По невидимому знаку боярина Шойгушанова, (министра надзора за надзорными министрами), трое, одетых егерями, неслышно зашли в палату и утащили обалдевшего Шустрова.
   
   Царь Иван лениво убрал носом дорожку белого порошка с зеркального лезвия дамасского кинжала. Сказал скучно и страшно:
   - Ну и!!?..

   Дума начала еще сильнее потеть и дрожать. Все с надеждой посмотрели на близкого царю боярина Ротенбургиреева.

Тот усмехнулся, и, убрав пилку для ногтей прохрипел, хлопнув Ивана по спине:
   - Вань, у нас же бонбы есть? Ватомные?..
   - Исть!.. - Ласково улыбнулся Ротенбургирееву царь.
   - Так давай бросим!
   - Куда?
   - Какая разница!.. Вате пондравится!..