Отец

Ты, так подробно умирая,
Не завещал мне ни гроша,
Чтоб в невесомость адорая
Моя сподобилась душа.
Я восхищён - какая сила!
Небытия зловещий зов. -
Мне по запястью проскользила
Голодным лезвием часов.
Мне был когда-то интересен
Тот свет, что наблюдал в окно.
Я мог сложить чудесных песен
Число чудовищное, но! -
На перекрёстке сердце+разум
Мне всякий камешек знаком.
     И вот я разом...
Решил ступить за Рубикон...

II

Мы сговориться не сумели,
Но торжествую я, скорбя,
Что осуждён сверх всякой меры -
Быть глубже в небо от тебя.

Отец, что медлишь ты с ответом?
Тебя не раб, но сын зовёт,
Ведь без вина - одним заветом
Не будет счастлив мой живот…

БУНТ

Я тобой рукоположен был однажды в сан поэта, -
Ты меня на процедуру винопития призвал,
Но к концу декады третьей - ни отца мне, ни завета...
Только лес сомнений густо на пути моём предстал.

Я страницу эту вырвал словно мёртвый зуб из пасти. -
В хату света мне на праздник блудным сыном не войти,
Чтоб, припав пред аналоем, рассказать тебе о страсти,
Что терзает меня зверем, пробудившимся в груди! –

Шепчет зверь мне люто в сердце: «ты дошёл до середины! –
Разреши себя, Владимир! – миру мёртвым покажись;
Песнотворец ты – а значит - не к лицу тебе седины!
Говорю тебе: не стоит! - позабудь, освобожись!»
_____

«Не отец ты мне, но отчим! - возражал я твёрже камня
И твой лик я безобразно на стене преобразил…
Было Слово от тебя мне, да на что оно пока мне,
Коли я в иные дали громогласно голосил?

Ты прости меня, отец мой, за попытку отреченья.
Что-то русское со мною приключилось – не пойму:
Не похмелье, не тревога и не привкус огорченья… -
Только помню, что не должен я прощенья никому».

…Но спустя сомнений годы, я вломился в хату света,
Блудным сыном на колени у престола я припал...
Я тобой рукоположен был однажды в сан поэта, -
Ты меня на процедуру винопития призвал…

ПРОГУЛКА

Нет круче печали, чем с домом разлука!
С тем домом, где вся твоя утварь и где
Родное от запаха всё и до звука,
И детский портрет твой висит на гвозде...

Ты в доме том зрел под надзором Отца
И, мир, постигая под кровлей надёжной,
Имел в представлении два образца:
Меж праздным скитаньем и долей острожной...

I

Солнышко вызрело в цвет апельсина -
Мне прогуляться пора.
Словно по притче про блудного сына
Я выхожу со двора.

Молча, как праведник в исповедальне,
Очи смежив,
Вечного зова я слушаю дальние
Отзвуки... или призыв.

Пасынок родины - чадо чужбины,
Я выхожу со двора.
Страшно наскучили праздники, вина... -
Мне прогуляться пора.

Вижу зарницы - то залпы орудий
Делят неистово мир.
Мама, отец! вы по мне не горюйте -
Буду потомкам кумир!

II

Теперь же, ночуя под звёздным навесом,
Блуждаю, как Данте я - сумрачным лесом
И слушаю речи травинки, листочка,
Шекою к земле припадая...
Порою такая получится строчка,
Какой не сложил никогда я!

III

Один ещё теплится чуть уголёк.
От струйки мочи я над ним не кроплю.
Насколько я был безнадёжно далёк
От тех, кому дорог, кого так люблю!
Насилу шнурки разрешаю, вхожу
Под ветхую кровлю родимого дома;
И всё, что о прошлом я тут нахожу -
Фрагментами детского фотоальбома...
Ах, чудо-чужбина! Бросался всецело
Я праздновать, петь, расточать, воевать...
Но землю родную вернулся поцело-
вать!

ПОПЫТКА ОТРЕЧЕНИЯ

Как мятые цветы на поле после брани,
Болят мои глаза, смотря на эту грусть:
Идёт он во хмелю над пропастью по грани,
Вполголоса читая молитву наизусть:

«Я, кровь твою пиющий,
Я, плоть твою ядущий,
Я, мир твой познающий, -
Тебя оставил, но
Порой во мраке ночи
Мне так ослепит очи! -
Воскликну: "Авва Отче!" -
Всё будет решено».

Он ростом невелик. До неба не достанет,
Хоть болен мыслью вдарить в небо кулаком.
Пропился б до креста, но на груди креста нет;
И небо нависает тяжёлым потолком!..