Ледяной сфинкс

         

Спадают снежные покровы
С пологих гор, а за холмами
Уж по лугам бредут коровы,
Звеня зазывно бубенцами.
Туман белёсый стелет гать
И я понять пытаюсь тщетно
Зачем нам нужно воевать,
                Кровь проливая беззаветно.
Что натворила языком…
Политиканов злая шатья..
Мы разгребать должны штыком,
И убивать своих собратьев.

Да я уверен, что не надо... 
Бояться нам комет хвостатых
Иль метеоров огненосных,
Готовых сверзится с небес.
Увы! Для нас живущих здесь
Страшна не звздная угроза.
Себя мы сами укокошим,
Ведь прорва в нас обид и лжи,
Нам только руки развяжи,   
Мы истребим себя бесследно
Братоубийственной войной
И астероид огнецветный,
Столкнется с голою землей.

 Когда же пламя мы потушим,
 Братоубийственной войны?
 Когда любовь наполнит душу,
 Чтоб нам не чувствовать вины? 
 Наверно, чтоб царила ясность
 Нужна нам внешняя опасность.
 А что сплотить нас может с вами?
Не знаю!...Может марсиане.
Тогда  гневливые аджарцы…
Простят приветливых абхазцев.
И заключая их в объятья
Поверят, что все люди братья.
И  в осознаньи том великом
Подарят  Карабах таджикам.

Признаюсь вам, до слез  обидно,
Что марсиан пока не видно.
И я в надежде их вторженья
Смотрю на небо в иступленьи…
И знаю, прокляв злобный век,
Двадцатый или  двадцать первый,
Не так нам страшен чёрт наверно
Страшней гораздо человек.
Увы! ...Я слов не нахожу,
Чтоб оправдать зло революций,
И войн кровавых..Окунуться,
В век девятнадцатый спешу
В котором, ..чувствую упрямо,
И разгорелась наша драма.

Сквозь время я переступаю
Надеюсь, вы готовы слушать?
Ну, всё! ..Тогда я начинаю
Раскройте шире ваши уши.

Взошла румяная денница,
Над серым замком за холмом
Царя не зря прозвали сфинксом
Очаровательным при том.
Он в конной  двигаясь эскадре,
Обворожительный на вид.
Я речь веду об  Александре
Галопом мчащимся в Тильзит..
Заря с небес стекала плоских
Окрасив кровью рек кайму
В полях  натыканы березки,
Как свечки белые … В дыму,
Равнина  голая стелилась,
И гладь зыбучая искрилась.

Подъехав к берегу  речушки
Заметил царь в тени ветвей
 Как из стогов торчали пушки,
Французских сонных пушкарей.
Смахнув налет дорожной пыли
Царь на плоту меж белых лилий
Обнялся жарко с Бонапартом
И разложив  большую карту
Воскликнул, взором отрешенным
Смотря в клокочущий поток
«Твой будет Запад, мой Восток!»
« Bien mon ami!» .. облегченно
 Вздохнул довольный Бонапарт
 Поймав царя учтивый взгляд..
 
Расплылся он в улыбке пылкой
И как в Bordeaux заведено…
Он пробку вышиб из бутылки,
Наполнив бархатным  вином..
Бокалы хрупкие.... Распили!
И мир Тильзитский заключили
И нежась в шелестных волнах,
Клялись блаженно в дружбе вечной,
И в мраке ночи быстротечной
Искрились звезды в облаках
И долго..    ..Долго из шатра
Смотрел он как переливались,
Те звезды, будто бы смеялись,
Над ним до самого утра…

Он осознал довольно поздно
Что Александр был двуличным
И сфинксом был удачно прозван
За то, что мог менять обличье
Привык он с бабкой и с отцом
Вмиг скорчить светлое лицо…
И находясь меж двух огней,
Лить свет, чарующий с очей…
Легко любезность расточать
В словах, учтивыми без меры,
И став искусным лицемером,
Он всех бы мог околдовать
Не удивительно, что скоро
Он смог пленить Наполеона.

Увы! Он скрытым двоедушьем
При частой смене настроенья
Владел умело как оружьем
Но очень скоро к сожаленью…
Его притворства злые ковы,
Для мира стали катастрофой…
Но впрочем, это будет позже
Пускай вас это не тревожит
Сейчас обнявшись с Бонапартом,
Царь Александр пил вино.
И декламировал с азартом,
«С тобой mon ami заодно,
Я задушу заморских гадов
Континентальною блокадой!»

Но мог ли знать Наполеон,
Что дружба их лишь краткий сон
 Недолго будет в сонном бреде
Пленившись ласкою царя..
Травить косматого медведя
Он в заболоченных  краях
С надеждой лживой и  банальной
Забыв Неаполь достохвальный..
Любуясь девственной природой
В бескрайних выборгских лесах
Он за своим двуличным другом,
Скакать по рощам будет цугом..
С надеждой тщетною в глазах.
Не долго, будет он глупцом,
И ложь поймет, в конце концов.
 
Поймет, что дружба скоротечна
И меньше в ней добра, чем зла..
Поймет, как с пиршеств бесконечных
Растет стремительно казна
Лишь у соперников его…
А что ему?  .Да ничего!
Он ест и пьет брусничный взвар
Лишь надувается как шар
Его упругое брюшко...
Что толку в  царском обояньи,
Коль крепнет в сердце осознанье
Что дружба их, того-с... С душком! 
В конце концов, он спохватился.
И улизнуть в Париж решился...

Но лишь гнедого оседлал,
Спеша умчаться без оглядки.
Как Александр устроил бал.
И Бонапарт, до зрелищ падкий
Решил слегка повременить.
И вот когда закат стал лить
Над пышным замком в Петергофе
Наполеон, насупив брови…
Вошел с своею половиной,
Под ручку в освященный зал…
Тут Александр пожелал,
Свести знакомство с Жозефиной.
Он подошел в  расшитых ризах
С  принцессой Баденской Луизой

 Сиял радушьем царский лик,
 Он ножкой шаркнул элегантно.
 И вдруг, от ветра вероятно..
 Свалился с головы парик..
 Все ахнув, выпучила зенки..,
 «А царь то лысый как коленка!»
Луиза в обморок упала..
Бедняжка видимо не знала
Что благоверный ее муж…
Что так  почтителен, умен   
Давно осыпался как клён.
Вдруг заиграл оркестр туш...
И это отвлекло мгновенно…
Всех от нелепой мизансцены.

Уже за окнами замглело.               
Уж звезд рассыпалось зерно…
И ночь медведицею белой,
Смотрела в тусклое окно.
Дворец наполнился гостями
Съезжались знатные дворяне
Сперанский в фетровом цилиндре.
Митрополит Мефодий в митре.
В передней... толкотня, тревога;
В гостиной встреча новых лиц,
Шум платьев ряженых девиц,
Смех, гомон, давка у порога.
Поклоны, шарканье гостей,
И лизоблюды всех мастей.

Приехал Строганов в медалях. 
Булгарин вычурный  пиит...
О!.. Так грачей крикливых стая,
Весной над пашнями кружит.
Граф Аракчеев в аксельбантах
Уже киль мелит бильярдный.
Но шар пускает мимо лузы...
Подслеповатый князь Кутузов.

С своей супругою дородной
Примчался обер-егермейстер;
Нарышкин, воин бесподобный
Стяжавший славу еще в Бресте.
Под ручку с ним жена Мария,
Как струи  волосы льняные.
Супруг  пред нею лебезит...
Она ж хранит спокойный  вид
И  молвит царь своим льстецам.
«Жена Нарышкина как дымка
 Нежна!   …И в озере лица
Скользит как лодочка улыбка.
Глаза как яхонты сверкают...
Я весь от страсти изнываю.            

Взгляните, как она прелестна,
Какой у ней орлиный нос...
С плечей обветренных чудесно
Спадает водопад волос.
Глаза, как пасмурное  небо,
Готов за ней бежать я слепо
Как странник, кутаясь в пыли
Куда? Да, хоть  на край земли.
Чтоб ситец платьев её блестких
Сорвать однажды поутру
Как беззащитную кору...
С худой застенчивой берёзки.
Ах, как я горько пожалею
Не познакомлюсь если с нею».
               
И вот нахохлясь как индюк
Царь  к ней подсел: «Хотите чаю?»
В тот миг из залы грянул звук
Фагот и флейта зазвучали.
Фраппирован музыки громом,
Сперанский подавился ромом.
Наполеон встал с кислой миной
Пустясь вприпрыжку с Жозефиной.
В пупок ей дышит, что ей льстит.
Аж, запылал на щечках глянец.
Заводят энергичный танец,
Француз же скачет как рахит
Гогочут гости...  «Очень мило,
Танцуют карлик и верзила».
               
Все искрометней и безумней,               
Как вихорь жизни молодой,               
Кружился вальса вихорь шумный;            
Чета мелькала за четой...   
И царь без лишних экивоков,
Прожег Нарышкина глаз током…
И пригласив его супругу..
Развязно взял ее за руку..
И потащил в толпу гостей..
Обнял за талью ..Рассмеялся
И в вихре музыки помчался.
Крутясь веретеном пред ней.
Дивятся все.. Нарышкин сам,
Не верит собственным глазам.

В Луизе ревность запылала,
Любовь воскресла в ней к царю
Хоть раньше им пренебрегала .
Да впрочем!. ..Что я говорю?..
Все знают женские проказы
Мужчин чураться как заразы.
Когда ж чураться мы начнем..
Нас любят.. ….Любят горячо…
Спасибо! ..Пушкин надоумил.
Заметив, как нельзя точней
«Чем меньше женщину мы любим,
Тем больше нравимся мы ей..»

Итак, Луизу  гложут мысли:
«Каков! ..Мой ветряный супруг».
И вдруг какой-то Черторыйский.
Ее зовет бестактно в круг..   
Ведет ее, скользя небрежно,
И, наклонясь, ей шепчет нежно
Какой-то пошлый мадригал,
И руку жмет ей... Запылал
В ее лице самолюбивом
Румянец ярче пылких роз.
А Александр уже всерьез;
Марией занялся... С надрывом,
Поет, как в рощах соловьи
И признается ей в любви.

«Ваш взор чарующий, Мария!
И щечек пышущих багрец,
Как струи солнца  золотые...
Вдруг осветили мой дворец.
Зачем, меня дичились прежде?
Зачем, вы спелою черешней...
Росли средь зыбистых болот.
Забыв про княжеский свой род.
И как подлец посмел жениться,
На той, что краше всех на свете?
Попались видимо вы в сети
Как несмышленая  лисица...
Но полно!.. Будьте моим другом
И я найду для вас супруга».
 
Пищит Мария: «Что вы сударь!
Мой долг, быть верною женой.
Не стану я сквернится  блудом.
Как с непорочною душою,
Нарушу я обряд венчальный,
Как стану страстью пламенеть,
Как буду трепетною ланью
В глаза любовника смотреть?
Ах, сударь, это хуже свинства,
При муже здравом и живом...
Вздыхать и думать о другом...
И все-же!.. Ради любопытства,
Скажите, правды не тая...
Кого мне прочите в мужья?»

И царь, помешкав, молвит ей,               
«Того, кто правит своевольно,
Кто выше многих королей...»
-Не тот ли в шляпе треугольной?
«Нет, Бонапарт здесь не причем,
В мужья другой  вам наречен,
Он уготован вам с рожденья...»
- Ах, щас я  лопну с нетерпенья!
«Его узнать должны вы сами…»
-Да, кто же он?.. Ну, не томите!
Иль  смерти вы моей  хотите...
Скажите кто?.. «Он перед вами!
Почтенных много есть мужчин
Но вас достоин лишь один...

Ах, не мечите молний с глаз.
Ведь вы досадовать не вправе.
Такой блистательный алмаз...
Как вы!.. Нуждается в оправе...
На целом свете нет, бесспорно
Оправы лучшей, чем корона.
Так бросьте женские капризы
И не ломайтесь...». – Но Луиза!
«А что Луиза?»- Ваша милость,
Вас вероятно бес попутал,
Забыли, что до сей минуты,
Она женой вам приходилась.
«Луиза… Мне женой? ... Однако!
Но я не связан с нею браком.

Когда с Луизой мы венчались,
Был поп с такою кислой рожей
Что в небе ангелы гнушались,
Скрепить наш union, похоже.
Она уж в том одном повинна,
Что не смогла родить мне сына.
Так, что Мария образумьтесь
И осмотрительнее будьте...»
-«А  что мне мужу говорить?»
«Скажите, жизнь в лесу постыла
Что он вобще не вышел рылом...
Ну! ... Ну! ... Не мне же вас учить...
А я на фронт его отправлю
Дам барабан, шишак и саблю».

«Как! ...Мне самой его сразить,
Таким безжалостным ударом.
Чтоб муж таскался с барабаном.
Пока я буду здесь сквернить...
Оплот любви и ложе брака...
И честь, без совести и страха.
Опутать сетью злополучий,
Того, кто мне дороже всех?»
«Я убежден так будет лучше.
Его на фронте ждет успех.
Путь к славе он пробьет булатом,
И станет доблестным солдатом.
Вернётся к вам совсем другим
Весь в орденах и без ноги...»

«Меня пугает ваша смелость.
Вы цель достигнете в итоге.
А мне прикажете что делать,
Зачем мне егерь одноногий?» 
«Но не сгущайте краски право,
Уверен, он вернется здравым
Ведь не бездушен я, поверьте...
И  всё тки мужа вы отшейте
Скажите честно прямо в лоб.
Что он Мельмот и вам не пара.
Не сможет он снести удара
И сам попросится  в окоп...»
«Не знаю сударь, что отвечу
Возможно, время всё излечит»

Кивнул ей Алекс торопливо
Как будто, этого лишь ждал.
Она ж как лебедь белокрылый.
Скользнула по паркету в зал.
Повсюду руки кавалеров
К хрустальным тянутся фужерам
А князь Кутузов и Мюрат...
Уж пьют Клико на брудершафт.
И Александр два графина,
 Внезапно выхлебал до дна
И став развязным от вина
Полез под юбку Жозефины.
Но Бонапарт, ругаясь пылко...
О край стола разбил бутылку.

Забыв про вычурность манер,
Наполеон сшиб с стойки вазу
Такой бесстыдный adult;re
Он отродясь не зрел ни разу
Кричал как в пре Аустерлица...
«У вас тут чёрти что творится!»
И саблю доставал не раз,
Чтоб пропороть последний глаз
Кутузову... Но передумал...
Зал взором пламенным обвел
И звякнув шпорами ушел,
А Алекс отягченный думой
Как ни старался, к сожаленью,
Уже ни скрасил впечатленье.

Плеснул шампанское в бокал
Желал исправиться... Не вышло
За нос Сперанского таскал...
Глаза подкрашивая вишней.
Очнулся утром в неглиже
Скребутся кошки на душе
Открыл глаза с немым вопросом
А перед ним слуга с подносом.
Что там? Письмо! Он разломил
Печать сургучную небрежно
И процитировал  помпезно:
«My friend войну нам объявил...
Скажи, что делать милый паж?»
«Не пейте!»  отвечает страж.

Увы!.. И я был пьяным часто.
С прискорбьем вижу лишь сейчас
Как тело сокрушает пьянство
И разрушает жизнь подчас...
Я мог уснуть в столичном шуме
С утра очухаться в Батуме.
На лодке в Турцию грести
В деревню негра привезти...
Но к счастью вовремя я понял
Что горе, ссоры, стон и вой 
За пьянством следуют порой.   
И неизбывность черной доли
Я бросил пить... Лишь иногда
Могу я вспомнить те года. 

Я помню, новый год на даче
Где серебрится снег с вершин. 
У нас там сосны лишь маячат
Вдруг кореш елку притащил...
Вслед председатель заявился,
Ворчит: «Я малость отлучился,
Сижу в сортире, вижу в шубе,
Прям, возле дома елку рубит
Схватил ружье... Трах-тарарах
А вор махнул через ограду
Видать напрасно до упаду..
Я мчался в спущенных штанах.
Вы парня с елкой не видали?»
И мы бессовестно соврали.

Сверлил очами председатель
Но мы закрыли плотно дверь
Чтоб не заметил он как в хате
Стоит развесистая ель....
Снег потоптали у порога...
Не догадался,… Слава Богу!
Но если даже, что прознал...
То виду все ж не показал..          
Прости меня читатель строгий
Что вплел лирическую нить
Прочел трактат как вредно пить
И своротил с прямой дороги
Гремит уж сосен перезвон.
Спешим! Нас ждет Наполеон.
 
Глядит он сумрачно на волны.
Туман  клубится словно чад.
В реке медведица проворно
Купает малых медвежат..
Несется быстрое теченье
А Бонапарт томим сомненьем
Не может взгляда оторвать,
И восклицает: «Твою мать...
Во сне я нынче видел брат.
Она купала в волнах Сены,
Меня как мишку непоседу
Зачем с мечом, скажи Мюрат,
Иду на Русь в овсяном звоне,
Когда мой враг на Альбионе?

Я лицезрел лукавых женщин,
И зыбкость чувств их ощутил.
По счастью их гораздо меньше
В сравненьи с теми, кто любил,
Меня до края безрассудства!
В неизгладимых этих чувствах
Всегда я мог найти опору..
Но как постигнуть тех, кто скоро
Меняет мненья без причины..
В чьих душах хлюпко и темно
Общенье с коими на дно…
Влечет как зыбкая трясина.
На свете нет зловредней лжи,
Чем переменчивость души.

Был с Александром я намерен
Всю землю резать как арбуз.
А он двуличен, неумерен,
Раздвоен даже в сфере чувств
Сперанскому то верит свято..
То высылает в Пермь куда-то
Меняет жён как фрак в комоде
Войска то вводит, то выводит.
Прикуйте словно Прометея..               
Людей  метущихся к скале…
Ведь кто раздвоился в себе…
Ни в чём буквально не уверен
И он, как учит божий стих
Не твёрд во всех путях своих».

Он замолчал..Повсюду стоны
Шумит . Бурлит мятежный стан
Спустили на воду понтоны
Через метущийся  Неман..
Прошли над шаткими мостами
Драгуны с конскими хвостами
Все!,..Во главе с Наполеоном
Взирающим орлиным взором.
Вдруг из окрестного плетня
Зайчонок выскочил белесый
И Бонапарт поводья бросив
Внезапно сверзился с коня..
И весь измызганный в грязи
«Mauvais signe..   пробасил..

Но уж задвигались колонны.
Среди  желтеющих стогов
И кони по лугам раздольным
Помчали дерзких седоков.
Шли кутаясь в траве и пыли
И звучно в барабаны били..
Вот пехотинцы  маршируют
Драгуны на конях гарцуют..
Вот пушки тащут кирасиры
Уж по розвоженным полям
Гремит многоязыкий гам
А в авангарде командиры..
На лошадях взметают пыль
И гнется шелестный ковыль.

Трепещут пестрые знамена.
Уж протащились тыщи верст.
И город за росистым склоном
Возник в густой тени берез.
Штыков тугих пылает гранка
Стоят французы возле замка
И вскоре шляхтичи подносят,
Ключи от Вильно на подносе.
Наполеон же мчась по всполью
На толпы сумрачно глядит.
Под ним конь рвется и фырчит
Берет у горожан хлеб с солью
И озирает тусклым взором..
Полей бескрайние просторы.

Он  видит в дымке непогожей,
Берез промчавшихся табун..
«Зря шпагу вынул я из ножен!».
Он сокрушен... .И ворох дум
В уме проносится как листья.
Берет он лист бумаги чистый
С ажурной бархатной тесьмой
И пишет в Петербург письмо.
Он пишет слезное посланье
Хоть мало толку вообще..
Он в письмах видел не вотще
Но видно с другом расставанье
Уже пришлось ему невмочь
Вот вам письмо его точь в точь.

«Я к вам пишу - чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Желанья каждый день менять..
Ну что ж! Меняйте как перчатки..
Друзей, привычки и порядки...
Обзаведитесь, милый друг
Когортой лицемерных слуг
Умеющих, корысти ради..
Пред вами гнутся, лебезить
И верноподданно служить...
Тому, кто им щедрее платит.
Им доверяться, как в пруду,
Гулять на неокрепшем льду.

Но истый друг, который верен,
Который предан пуще всех..
Кто тянет нас не вниз, а вверх
И в отношеньях  неизменен..
Таков и я! Мой, милый брат
Давай забудем наш разлад
Нас ждут великие свершенья.
И ради них теперь хоть весь
Под юбку Жозефины лезь..
Уже без всякого стесненья
Я глазом не моргну..Изволь!
Давай помиримся с тобой..
Кончаю....Перечесть не смею..»
И Бонапарт  письмо заклеил.

С посыльным la lettre отправил..               
Проходят дни..…. Ответа нет!
Сидит как сыч на барабане.
Когда ж получит он ответ?
Бесплодным предался мечтаньям,
Строчит уж новое посланье.
Второму, третьему письму..
Ответа нет..  Писать ему
Давным-давно осточертело.
Утратил он жантильный блеск
Пора!.. Пора идти в Смоленск..
На клячу взгромоздился смело
Кнутом бедняжку стеганул..
И в утлом мраке потонул..

Но взор его как прежде смутен
Он скачет вдаль ..Редеет мгла
Поднялись как девичьи груди,
Смоленских храмов купола..
Редут возводят инфантильи
Мортиры к стенам подкатили
Палят! Ломают стены с треском
Идут на приступы Смоленска.
И Бонапарт в дыму картечи
На рысаке несется грозно
Он рассекает саблей воздух..
А люди плавятся как свечи
А он все мечется с азартом
И ищет, …Ищет Александра.

Но зря он всюду взором шарит
Напрасно напрягает слух.
Царя тут нет! Он вепря травит
И скачет с кавалькадой слуг..
В лесах далекого Кронштадта
Где словно грозди винограда,
Висят муслиновые зори..
Где воды талые со взгорий
Текут в однообразном шуме.
Где у студеных рек всегда
Теснятся диких коз стада.
Где мчатся рыжие косули..
Чтоб у воды склониться ниц,
Средь полыхающих зарниц.

Мчит Александр с косогора.
Почуяв зайца в прелых травах,
Коню немедленно дал шпоры
Кричит: «Лови!» И псов ораву,
Спустил Нарышкин с поводков..
И сотни доблестных стрелков
Палят из ружей….Чего ради?..
Им надлежит врагов армаде…
Сейчас достойный дать отпор.
Им хорошо бы с тем же блеском
Сражаться нынче у Смоленска
Они ж с толпою гончих свор
Среди березок тощих мчаться
За пресловутым русым зайцем.

Смоленск, охваченный пожаром.
Разделит участь с ним Москва.
А Александр как дым сигары..
Все глубже втягивал войска.
Боятся, что ли, командиры,
Помять парадные мундиры,
И наших сабель звон холеный,
Не зашумит как рожь в поемах 
Но глухо брякнет медь оков..
Худые времена настанут
И делать пепельницы станут
Из наших бренных черепов..
И звон раскатится кандальный
По всей Руси патриархальной.

Уж как набат звенят зарницы..
А Александр не в зуб ногой
И все еще за зайцем  мчится.
И лишь чертополох сырой,
Его нещадно бьет по ляшкам
И замечает он в ромашках
Нарышкину на жеребце..
Что скачет с мушкой на лице,
И вот уж он коня пришпорил.
Спешит!..Летит!. И видит вкось
За ней бежит косматый лось
Он подскакал к ней и рукою
За талью обхватил едва...
И спешась, снял ее с седла.

Забылся!..Куры строит даме
Уж рог охотничий  притих.
А лось с ветвистыми рогами
Пронесся хмуро мимо них..
Меж трав понесся и колосьев
И в крушину рога отбросил..
А царь уже  в порыве страсти
Целует даме грудь, запястья
То смотрит нежно он, то строго
От чувства изнывает весь...
Под  сарафан рукой полез
«Не будь такою недотрогой!»
Обнял..Схватил .И поволок..
И рухнул вместе с нею в стог.

Уж небо меркнет над опушкой
А солнце тонет в глади вод
И скачет красною лягушкой
За помутневший горизонт..
Утихли страстные порывы
На небо смотрят молчаливо
Чего трепаться им впустую..
Рот нужен лишь для поцелуев
Ведь у влюбленных связь тонка
Они!..Они!, ..Скажу меж нами:
Общаются не ртом, глазами..
И с точки зренья языка..
У глаз общенье совершенней
И уж конечно откровенней.

Я мог с возлюбленной часами
Вести  безмолвный  диалог..
Звенел над Невскими волнами
Луны серебряный рожок.
А мы молчали. Вот блаженство!,
А мимо шпиль адмиралтейства
А мимо Эрмитаж.. Все мимо!
Лишь только миг неповторимый.
Запечатлелся.. Как глазами,
Мы с ней общались..Ей же Ей!
Клянусь, что никогда ясней
Своих мы дум не выражали.
Нет в мире средства пониманья,
Превосходящего молчанье.
.
Меж тем, в далекой сини луга.
Услышал Алекс стук подков.
Луна ныряла скользкой щукой,
Меж темно-синих облаков..
Царь лебезил «Оправься пышка,
Из леса скачет твой Нарышкин.
Он резок и довольно строг..
Залезу лучше в прелый стог.
Сама с ним, душка, разбирайся,
Встревать меж вами я не в праве.
А что  рога ему наставил,
Ужо смотри не проболтайся.
Не то ушлю его …my God
На самый отдалённый фронт.

В стогу снуют степные мыши,
И тяжек чад медвяных трав..
А стук подков все ближе, ближе.
Нарышкин спешился стремглав,
Идёт..Камзол стряхнув от пыли.
«Что вижу я. ..Мария ты ли?..
Одна.. В безлюдной стороне..
Иль изменяет зренье мне?»
«Нет, нет, не лгут вам ваши очи
Здесь изменять лишь я могу.
А тот, кто спрятался в стогу.
В любви мне клялся этой ночью.
Про вас он тоже вспоминал…
И рогоносцем величал….

Так окажите милость, право...
Рога примерьте поскорей..
Их  лось отбросил величавый,
Теперча вам они  нужней..»
«Уже блин солнца с неба слизан
А ты глумишься надо мной.
Прошу оставь свои капризы
Поедем, душенька домой!»
Он говорил, но голос сбивчив
Был у него..Пьянила хмарь..
Пред ним поднялся государь
Держа в руке помятый лифчик.
Нарышкин задрожал как куст
И наземь грохнулся без чувств. 

Царь засмеялся .«Это слишком!
Он впечатлительный как мать
Случалось та увидит мышку
И сразу лезет под кровать..
Она была натурой страстной
И в обморок впадала часто..
Бывало, ворон, каркнет с ветки,
А ей уж дурно, пьёт таблетки.
Влетит в окно жужжащий овод
Maman измениться в лице..
И рухнет на пол.. Во дворце,
С тех пор весь кафель переколот.
Чтоб избежать такой афронт,
Пошлю Нарышкина на фронт.

Меня Барклай де Толли кстати..
На днях декрет просил издать
Чтоб новых рекрутов набрать.
Ведь лучше пасть от рёва ядер
Отчизне послужив порядком..
Чем от нервических припадков.
Пусть он воюет.. Я не в праве,
Путь заграждать ко бранной славе.
Ему письмо с заданьем дам...
Пускай всехвальный барабан.
Он вырвет с  рук  Наполеона.
И в полк доставит без ущерба
Как талисман побед священный».

Меж тем туман окутал степи..
Полынью пахло от полей..
А солнце красной цаплей в небе
Склевало звёзды как червей.
Уж Александр вдаль умчался
Когда Нарышкин оклемался...
Роились мысли словно осы
Он молвил, глядя на покосы..
«Когда в отчизне власть слаба
Коль время мрачное настало,
Молчать народу не престало,
Бороться нужно против зла.
И гневом праведным горя,
Клеймить  бесчестие царя..

Клеймить бесправие в стране
При общем вящем дебилизме.
Коль царь неверен был жене...
Как верен будет он отчизне?
Что мы посеем, то пожнём..
Допустим,  я возьму ружьё
Но за кого я биться стану,
За тех, кто грабит непрестанно,
Мою злосчастную страну..
За тех, кто вере изменили..
За тех, кто Павла придушили,
Я должен ехать на войну.
Зачем? Для лавров бранной славы
Не стоить затевать Полтавы.

Хочу я знать, с какою целью,
В Европу Пётр пробил окно..
Чтоб ядер грозною капелью
Взревела степь  Бородино..
Чтоб загудела трель орудий
Чтоб ржали кони, выли люди
На Русь истерзанну вконец
Друзей ты, что ли звал Минхерц?.
Друзья! Их сыщешь ли когда,
В Париже или в Амстердаме
У них за пазухою камень..
Был припасён для нас всегда..
Мороз и то был лучше другом
Встречая окупантов вьюгой.

Понятье Родина абстрактно
Скажу без выспренних клише..
Отчизна место, где приятно
Не нашей заднице, душе...
Одни глупцы, или, мерзавцы
Своею нацией гордятся…
А я по счастью видеть падкий
У всех народов недостатки...
Пойду.. Коль надо защищать..
Но не фантом какой-то млечный
А остров окаймлённый речкой
И храм, где льётся благодать.
Пущай залечит  в сердце раны
Мне Бородинский бой кровавый».

Теперь с зорь первыми лучами
Нарышкин в чащи не спешит.
Обводит милый край глазами
И как с живым с ним говорит
«Простите, знойные долины,
И вы, знакомых гор вершины
Простите хвойные  леса...
Прости и ты, жена краса..
Что осквернила брачно лоно..
И над башкой моей плешивой,
Рога помпезно водрузила..
С щеголеватым Селадоном.
Тебя от грешного занятья...
Не смог я удержать в объятьях.

Я сам виной стал поневоле.
Был бессердечен я с тобой
Был увлечён гораздо боле..
Охотой царской, чем женой...
Ни отвращение к бесчестью
Я ни привил, ни благочестья.
Ты ласк ждала.. А я без толку
Скакал с рогатиной за волком
Не знал!..Мне очи застил мрак..
Что ты жена изменишь долгу
В тот самый миг, когда в берлогу
Я провалился как дурак...»

«Ну, что ты мелишь, дурачок?
Мария молвит.. Уж в кибитку..
Давно погружен сундучок.
И в нём нехитрые пожитки
Манишка, ментик, бунчуки,
Кираса с саблей, тюфяки..
С небес струится зорь огонь
И бьёт копытом чалый конь.
Пора!  Прощай мой браконьер
Ты был бы прав, скажу без лести
Когда бы мне  по роже съездил.
За мой постыдный адюльтер
Но ты обмяк.. .. А дамы, знай
Не любят хлюпиков..Прощай!»

Хочу ремарку вставить здесь.
Вниманья вашего прошу я
Любовный опыт, пусть не весь,
Сейчас вам вкратце опишу я
Я прежде с дамами был робкий
Но стали вить с меня верёвки..
Вообще не ставили во грош..
И все слова вменяли в ложь.
Тогда я волю дав ручищам..
Зазнайство выбил из кривляк.
Пыль выколачивают так..
С ковров чтоб стали они чище.
Поверьте, дамы очень любят,
Того, кто их нещадно лупит.

К примеру, мыкался с одной...
Примчусь. Внимает без участья
Я прочь бегу.. Бежит за мной
Ну, точно как в Крыловской басне.
Блажит паскуда день-деньской.
Вожу в театр.. Толку ноль..
Тащу в кино.. Бубнит зараза.
Однажды треснул по мордасам
И девка сразу стала милой
Она б меня… Я понял вдруг
Когда б не мой разящий хук
Живого вогнала в могилу...
И лёжа в гробе в брюках клёш
Я б слышать мог её скулёж.

Потом другая краля ловко
Всё взять пыталась в оборот…
Пока с ней чалился в Перловке
В носки мне гадил рыжий кот..
Я думал объяснить тактично
Что делать так не эстетично.
Но стерва волосы взъерошив
Чтоб доказать, что кот хороший
В меня швырнула долотом
Короче, было всё голимо..
Пока по морде ей не двинул
А кошку выбросил в окно..

Простите мне, за отступленье
Оно здесь вобщем ни к чему
Нас ждёт великое сраженье
Пора б давно созреть уму..
Чтоб описать степные дали
Не отвлекаясь на детали.
И как жестокий бой кипит
Ну что ж давай дерзай пиит.
Ты не затмишь, конечно, слогом
Лихую Лермонтова славу...
И достохвальную «Полтаву»
Но всё же изощряйся, пробуй
Чтоб в вихре пролетевших лет
Оставить свой смиренный след.

Солдаты крестятся безмолвно
И на колени все встают..
Сквозь строй Смоленскую икону
Гвардейцы на руках несут.
На всех белёные рубахи.
Конфидиратки и папахи
И зная, что придётся туго...
Уже прощаются друг с другом
И с замиранием в груди
К иконе кротко припадают
И крест нательный лобызают
На смерть согласные идти..
И глядя взором отрешённым.
Поспешно строятся в  колонны.

Летают ядра над привольем
В оврагах тают хлопья мглы
Над жёлтым Бородинским полем
Кружат хохлатые орлы....
Из леса скачут кирасиры..
Блистают кивер и чикчиры
Грохочут  пушки там и тут
Трещит под натиском редут
Рябит уж в поле от французов.
Барклай де Толли в душной мгле
По полю мчится на коне..
А  одноглазый князь Кутузов,
Невозмутимо вдаль глядит...
На то, как страшный бой кипит.

Летают ядра..Колют, режут
Уж Неверовский весь в крови
Врагов штыками выбил с флеши.
И полк рассыпался в дали..
Уваров, Платов, Коновницын
Французов косят как пшеницу.
Но давит враг со всех сторон
Вот пал с коня  Багратион…
И дрожь прошла по полю боя
Ермолов же без лишних слов
Пучёк  Георгевских крестов
Поднял в руке: «За мной герои!
Бойцы воспряли духом вновь,
А зори вспенились как кровь.

Подкралась ночь к  Бородино
Лишь Бонапарт на барабане..
Не спит..  Как жёлтое ядро
Луна взлетела над холмами
И снова день и снова бой
И скрежет пуль, и лязг железа
И снова в дымке голубой.
Его орлиный профиль врезан.

Визг, стон,  и  ржание кобыл
Французы в  панике метутся
Внезапно лес густой  ожил 
А с просек бороды несутся..
В руках топор иль булава....
Всех рубят, рубят как дрова..
Растёт и ширится  волненье..
Перед  сермяжным ополченьем.
Мужик тощой как кочерыжка...
К Наполеону  подскочил..
И что есть, духу, завопил:
«Слазь с барабана, я Нарышкин!»

Монарх растерян был слегка
Но скоро выйдя с затрудненья..
Изрёк: «Вяжите дурака!»
И даже плюнул с омерзеньем.
Не возымела действо удаль
Штабные навалились грудой.
И на берёзу вздёрнув тушу
Повис Нарышкин словно груша.
Превозмогая боль, без сил..
Роняя скудную слезинку...
«Ты слышишь Батько?» завопил
И отозвалось «Слышу сынко!»

Нарышкин выпучил глаза.
И различил в сияньи солнца
Как стыла крупная слеза...
В глазах какого-то уродца...
Тогда собрав остаток сил...
С уже презрительною миной.
«Ты слышишь Батько?» повторил
«Да, сынко!» рявкнул образина.
И был как громом этой вестью
Он поражён..Тоской объят…
Тараща как лягушка взгляд .
Скончался обер-егермейстер.

Лишь хмурил лоб Наполеон
Он вспоминал  сады Руанны
А ветер за холмистый склон... 
Гнал тучи как стада баранов..
Мюрат промолвил: «Зря вы сир,
Россией помышляли править..
Пытались вы исправить мир,
Себя, не пробуя исправить..»
«Ты прав, конечно же, Мюрат,
Нельзя улучшить мир оружьем
Сперва себя исправить нужно..
И всё тогда пойдёт на лад...»
Уж выплыл вечер в облаках
Что лунный бубен тряс в руках.

В густом дыму тонули сёла..
Средь жёлтых, зыбистых болот
Жужжали пули словно пчёлы
Сбирая ярко-красный мёд.
Степь Бородинская замглела
А солнце как ядро летело..
Над лентой рек и пеной сада,
К дворцу далёкого Кронштадта.
Где в мутном отблеске зеркал
Средь куртизанок и министров.
Под шелест платьев бархатистых
Грохочет шумный карнавал.
Остервенело, скрипка плачет
И Александр с Марией скачет.

Меж пар протискиваясь юрко.
Ведут фривольный тет-а-тет.
Оркестр же гремит мазурку,
Но вот в блистаньи эполет..
Прервав цимбал и скрипок рёв
Встаёт Никита Муравьёв..
Решимость светится во взоре
Но голос тонет в общем хоре.
Он говорит, звеня бокалом:
«Я тост хочу произнести!»
И дамы ножками трясти..
Вмиг перестали.. Тихо стало..
И даже Черторыйский пылкий
Застыл с огурчиком на вилке

И Муравьёв воскликнул живо
« Не в силах я сдержать тоску
Известно мне, что царь трусливо
Французам хочет сдать Москву
Московитян он предал сиро,
А завтра что, Сибирь, Курилы?
Он раскроит в порыве бравом
Страну лоскутным одеялом.
Пущай Москва в огне дымится,
Мать городов.. Земли краса
А он, чтоб пыль пустить в глаза,
Пошлёт Кутузова к сирийцам,
И новой заслонит войной,
Позор с поверженной Москвой.

За то, что царь воссев на троне,
Народ свой мучит без конца
Его нещадный бич Господень
Настигнуть должен, как отца..
Сквозь клочья рыжего тумана
Все пашни заросли бурьяном
В селе бескормица и мор..
И несмываемый позор...
Страны, которая французам
Сама охотно предалась..
И чтобы не менялась власть
Готова вновь предаться узам.
Чтоб слать богатства зарубеж
И прикрывать короной плешь

Что Бонапарт?  Его уж скоро
Надеюсь, рухнет власть как сноп.
И в мир придёт диктатор новый
Еще безжалостней, чем тот.
А наш помазанник зевая..
Пред ним спины не разгибая
Метаться будет как лакей..
Иль как расчётливый еврей.

Не также ль точно и в Тильзите..
Плёл  Александр с пьяных глаз
Ах, снизойдите.. Просветите..
Зажгите светоч знаний в нас..
Вбив демократии основы,
Походом на Москву крестовым
Когда узрю войска за далью.
Об палец пальцем не ударю..
Начну телиться я и мешкать
Запудрю головы враньём..
К Кремлю, объятому огнём..
Я сам подброшу головешки
Чтоб как Тарас в горящей лаве
Надрывно петь о Православье.».

Царь заорал: «Ты врёшь подлец,
Не обещал я в пьяной гульбе
Чтоб встречу в пламени конец,
Как полоумный Тарас Бульба.
В чём ты винишь меня, скажи?»
«А в том, что ты за  барыши..
Свою отчизну сдал, в полон...
Как гренадерский эскадрон.
Что вероломен, стал к жене..
И канифолить начал мозги
Чужой супруге, вертихвостке
Сгубившей мужа на войне».
«Что слышу я! Мари вскричала,
Ужель Нарышкина не стало?»

«Да, да..Я был на поле бранном
И видел.. Видел сквозь туман
Как с топором в халате рваном
Бежал он с кучкою крестьян.
С плечей он головы искусно
Срубал как кочаны капусты
Но был и он в завьялом рву
Сбит с ног гвардейцами Даву.
Как лопухи поникли уши..
Когда я слышал крик тоски..
Подвешен он как бычья туша
В мясницкой лавке на крюки.
Но пред кончиной одно имя..
Он произнёс .. Твоё Мария!

                Возможно, он для блага веры
                Или для славы был рожден;
Его труба в полях гремела
Её протяжный хриплый стон
В лесных чащобах на рассвете
Будил рассерженных медведей
И вот теперь он глух как пень.
Его страдальческая тень,
Быть может, унесла с собою
Святую тайну, и для нас
Погиб животворящий глас,
И за могильною чертою
К ней не домчится гимн времен,
Благословение племен.

Известно, что для рогоносца
Угрюмым стал сей жизни час.
Скача лягушкой в небе солнце
Давно не радует уж глаз...
Возможно, он бы изменился,
Развёл бы кур, остепенился,
В деревне, счастлив и рогат,
Носил бы стеганый халат;
Но как бы не было, поверьте
Все по делам получат куш
За грех жены страдает муж
А за мужей жена в ответе.
Неверность нас влечёт к беде.
Нарышкин мёртв. А Лиза где?»

«Причём, тут Лиза?» Царь осёкся
Его прошиб холодный пот..
Невольно в сторону повлёкся
Объятый бременем забот…
Он вид утратил молодецкий
Кричит волнуясь «Эй, дворецкий,
Где Лиза?  ..Где моя жена?»
И слышит «При смерти она!»
Он покачнулся, сдвинул брови
Бокал упал с дрожащих рук.
Дворец потряс звенящий звук.
Течёт! Течёт как струи крови.
Вино на мраморном полу..
Все жмутся в панике к столу.

А ошарашенный известьем,
Себя не в силах превозмочь
Не может царь стоять на месте
Неудержимо рвётся прочь.
Но Черторыйский шепчет с лаской
«Вы  государь сгустили краски»
И голос жалостный опять..
«Не надо к сердцу близко брать».
«Чтож! Алекс трёт себе виски..
Луиза при смерти, буквально
И вы считаете нормально..
И нет причины для тоски?»
«Конечно, нет, ну что вы право,
Супруга ваша будет здрава..»

Так через миг исчезла грусть
И улеглось в гостях сметенье
Глаза привлёк печёный гусь
Ликёр и в  блюдечках варенье.
Шипит Клико. Звенят бутылки
Скрипят опять ножи и вилки.
Опять в серебряных подносах
Несут фазанов.. Смотрит косо,
Один Никита Муравьёв...
Царь еле сдерживая муку..
Подходит, жмёт Никите руку.
Кричит: « Вы словно вороньё,
Сюда на падаль прилетели!»
И вновь все гости онемели.

Луна уж бледная  в зените,
Как тыква катится в окно...
«Скорей же к Лизе проводите..
И смойте красное пятно…»
«А как же я?» Мария хнычет.
«Тебе пора монашкой стать!»
И с изменившемся обличьем.
Царь начинает хохотать.
Холодный свет из рамы льётся
Зелёный бархат стелет ночь
Уводят Александра прочь.
А он всё судрожно смеётся.
Мария зябко смотрит вдаль
И гладит кружевную шаль.

Всё затопляет светом лунным
А за стеной скребут коты
Мария смотрит вдаль бездумно
И шепчет «Алекс,  это ты?»
Нет!.. Тихо всё!. Она одна..
Лишь из раскрытого окна
Лазурный свет течёт упорно
Приняв причудливые формы.
И вдруг как с табакерки чёрт
Оттуда выскочил вприпрыжку
Несчастный муж её, Нарышкин
Скривив в ухмылке тонкий рот.
У ней лишь «Ох!» слетело с уст
И на пол грохнулась без чувств.

С волос  скатилась куафюра
Зарделся щёчек бледный цвет
Дам впечатлительных натуры
Для нас ведь, вобщем не секрет.
Чрез час другой на ноги встанет
Свою никчёмность осознает.
Да нам то что?  ..Оставим их
В минуту скорбную для них
Пора другим заняться делом
Итак, изрядно вслед за  ними
Мы шли путями боевыми..
И мне признаться, надоело..
По грязи шлёпать, выть « Ура!»
Давно заканчивать пора.

Пора! Пора мне закруглиться,
Но дым клубится над Москвой
И купол башни Боровицкой
Объял неистовый огонь…
И ветры воют словно волки
Лишь император в треуголке.
Желая свидеться с царём
Отважно  борется с огнём..
Нет, не такой он ждал награды
С своей бесчисленною ратью.
Он к Александру шёл как к брату
Чтоб заключить его в объятья.
Но тот манкировал их дружбу
И чувств не выказал наружно.

Москва в огне!..И дым как пакля,
Кремль залепил со всех сторон.
«Хотел, как торт я резать саблей
Весь мир» ..кричит Наполеон.
«Не ждал я счастьем упоённый,
Москвы коленопреклонённой
С ключами старого Кремля..
Мне не нужна Москва твоя..
Ведь я владею всей землёю.
Тебе я нёс пол мира в дар..
Чтобы в Москве узреть пожар.
Я очень удивлён, не скрою….
И пламя, что вокруг ревёт
Уж не растопит в сердце лёд.

Того кто сердцем охладиться,
Согреть не сможет пыл огня.
Из пушек били мы по сфинксам
В Луксоре..  Был горячим я,
Я был насажен как на вертел,
Хотя и дул промозглый ветер..
А ты забыв, кто враг кто други
Стал трусом, изменил супруге
И в жилах твоих стынет кровь.
Ты стал прохладен в отношеньях.
За непристойные свершенья
Охладевает в нас любовь..
Таких  Москвы горящей медь
Уж вряд ли сможет отогреть.

В безвестье канет твоё имя…
Как белокаменной Москвы
В огне с крестами золотыми
Сгорят старинные главы..
Промчится жизнь твоя без толку»
И тут  поправив треуголку
Исчезнул в дыме Бонапарт.
И я признаться, был бы рад
Забыть иных.. Героев славя..
Кто был и дерзок и востёр
И храбро сунулся в костёр..
Как Бульба с верой в Православье.
Кто даже пламенем обвитый
Остался честным прозелитом.

И пусть осветит мрак народа
Всем козням злым наперекор
Пожар двенадцатого года…
Который тлеет до сих пор..
Осветит как в дне вчерашнем
Опять зубцы кремлёвских башен
Осветит  наш пахабный мир.
И чтоб как Пушкин говорил:
Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Что был пригрет нечайной славой,
Не правил больше никогда.

                2016 г.