Час пик или Поехали!

              Спросите у любого, что такое "час пик", и последует незамедлительный ответ: это что-то ужасное, связанное с городским пассажирским транспортом. Весьма приблизительное объяснение человеческого желания не опоздать на работу, на свидание, в театр, но тем не менее понятное всем. Замечу, что без участия людей в процессе спешки сам по себе "час пик" не стал бы олицетворением толкающейся толпы. Свидетелями и участниками этого ежедневно становятся тысячи людей, одержимых чувством долга.
               Чтобы добраться к месту назначения к сроку, многим, пользующимся городским транспортом, приходится выходить из дома минут на сорок раньше, чем обычно, становясь в эти долгие минуты, которые тянутся порой вечность, свидетелем того, как переполненный автобус нужного тебе маршрута пролетает со свистом мимо остановки, окатив людей грязно-мутной жижей, или останавливается на сто-двести метров до неё или после. Наконец, простояв в ожидании двадцать - тридцать минут, тобой одолевает желание догнать автобус, который остановился не на месте, во что бы то ни стало.
Иногда это бывает приблизительно так.
            При помощи человеческих рук дверь остановившегося автобуса раздвигается (не открывается!), и из массы человеческих тел выдавливается одно, пожелавшее выйти, и выдергивает за собой полы пальто без пуговиц и сумку, уже без ручки. С помощью невероятных усилий его место теперь занимают три человеческих тела, желающих ехать.
             На следующей остановке весь процесс повторяется сначала. В конце концов автобус переполняется на столько, что дверь не поддается даже силе человеческих рук. "Час пик" в разгаре! Ты стоишь в салоне автобуса бездыханный и недвижимый. А точнее сказать, не стоишь, а висишь, ногами чуть касаясь пола: тепло, уютно и тряска не беспокоит. Но вот с улицы раздается истошный крик:
- Откройте! Люди выходят!
Мужчина пытается раздвинуть дверь снаружи. В ход идут испытанные коленный и локтевой приёмы. А так как только что прошел дождь, колени и локти быстро теряют свой прежний блеск и приобретают блеск дорожной грязи. А гражданин все кричит:
- Пройдите немного вперёёд, освободите дверь! Я опаздываю!
Толпа начинает шевелиться, чтобы помочь хоть чем-то опаздывающему. Но дверь открывается на несколько сантиметров, и в эту щель можно рассмотреть лицо заинтересованного: оно полно отваги и нашей, российской, готовности преодолевать преграду напором. Гражданин не теряется. Он быстро приходит к решению привести в порядок испачканные локти о выпавший в дверную щель подол плаща молодой девушки.
- Ну что ты уставилась на меня синими "брызгами"? - говорит он ей. - Отойди от двери, мне надо ехать. Я опаздываю!
- Я не могу шевельнуться, меня придавили к двери! - пытается объяснить ему девушка. - Видите, сколько народа? - и возмущенная его находчивостью и чистоплотностью, кричит. - Не смейте пользоваться моим плащом, как полотёром. Это  вам не гардинная занавеска сельского клуба!
- Ну что за женщины пошли? Пустые кастрюли: гремят и гремят. Мне-то что до народа, - упорствует опаздывающий. - Мне ехать надо!
- Всем ехать надо! - раздается скрипучий баритон из глубины салона.
Не обращая внимания на грязь, опаздывающий снова применяет коленно-локтевой приём и добивается успеха. Дверь со скрипом открывается.
- Девушка, выйдите на секунду, пожалуйста. - Немного спокойнее обращается он к той девушке. - Я толкну эту бесчувственную массу, и вы станете на свободное место.
- Нет, не выйду! - возражает девушка. - Вы не успеете. Автобус тронется, и я останусь.
- Не знаю, кто из нас быстрей тронется. Прошу вас, выйдите!
             Хорошо это или плохо, что среди людей ещё есть понимающие, не потерявшие способность доверять. Да и как не доверить человеку, который с мольбой обращается к тебе, предлагая взамен свою помощь.
             Девушка выходит из автобуса. Опаздывающий резким толчком заставляет пассажиров ещё плотней прижаться друг к другу, и дверь с лёгкостью закрывается.
- Ну вот и поместились, - облегчённо вздыхает мужчина, глядя любовно через дверное окно на девушку, которая осталась стоять на грязной остановке. - А говорили, места нет. Поехали!