Инок и феллах

Молитвой непристанной, как дыханьем,
Да жменью зерен жил в скиту монах,
Камней Синая созерцая прах.

В пасхальный день спускался он в долину
Поговорить с крестьянином-феллахом.
Приятель возгласом приветствовал монаха.

Под пальмою, среди корней и листьев
Монах вкушал земной звучащий мир,
Феллах — пасхальный хлеб и козий сыр.

Крестьянин как-то раз сказал монаху:
— Я тоже Господа люблю и почитаю.
И козье молоко под пальмой в миске
Для Бога каждый вечер оставляю.

Ни разу даже капли не осталось.
И от козы бывает небу прок,
Жаль, днем под пальму не приходит Бог.

От слов крестьянина пустынник рассмеялся,
Сказал, что молоко не пьет Господь —
Бог — Дух Святой, а Дух — не плоть.

Монах настаивал, феллах не соглашался...
Решили вместе проследить тайком,
Что происходит ночью с молоком.

День отступил. Недолго в лунном свете
Друзьям досталось верить в чудеса.
Прокралась к миске сквозь кусты лиса.

Все вылакала и ушла,
Куда-то протрусила вдоль канала
И за кустами из виду пропала.

Феллах стоял, как громом пораженный,
Мерцали безразлично небеса,
Катилась по худой щеке слеза.

На слово доброе монаху он ответил:
"Теперь я вижу: это был не Бог",
Побрел в свое прибежище и слег.

***

Вершины гор чуть тронул робкий свет.
В свою пустынник направлялся келью,
Когда увидел ангела пред дверью.

Он преграждал крылами путь.
Отшельник на колени пал от страха.
Посланник Господа заговорил с монахом:

— Крестьянин — простодушный человек.
Ни мудрости, ни знаний не имел он,
Чтоб Бога чтить иначе, чем он делал.

И это — главное, ты отнял у него.
Ты думал в гордости, что верно рассуждаешь,
Но только одного, мудрец, не знаешь.

Господь под пальму посылал лису.
Из милости, феллаху в утешенье,
Чтоб не было напрасным приношенье.

***

День завершив на заливных полях.
Вернулся к пальме в сумраке феллах
Без подношения. Среди теней змеистых
Зияла пустотой Господня миска.

Враждебным и пустым казался мир.
Крестьянин в страхе ощутил, как слаб и сир,
Несчастен он и слеп и наг — без Бога.
Ознобом веяло от горного отрога.

Феллах не уходил, он ждал лису,
Глядел во мрак сквозь ветки тамариска.
Зверек не знает, что пустует миска.

Лиса под пальму так и не пришла.
Молочный свет нахлынул утром ранним.
Лисица — Божья, понял египтянин.

Наполнив к ночи миску молоком,
Феллах покаялся в монастыре окрестном.
Наутро молоко исчезло.