Возвращение корсара

            
Лился сумрак голубой
в паруса фрегата...
Провожала на разбой
бабушка пирата.
.   .   .
Два кастета уложила
и для золота мешок.
А потом, конечно, мыло
и зубной порошок.
.    .    .   
Дорогой кормилец наш,
сокол одноглазый...
     Эдуард Успенский, 1969

Лился сумрак голубой...Не прошло и года,
внучек к бабушке домой едет из похода.
Тропик Рака далеко, Козерога — тоже.
Бабка козье молоко внучику творожит.
Подключила она скайп: "Где ты, ненаглядный?
Отстучи на телетайп азимут обратный!"

— Слушай, старая карга* : влипли мы нещадно!
За бортом одна вода... Не волнуйся, ладно?
Полон золота мешок — всё, как ты просила.
Но куда ты порошок дела, блин, и мыло?!
На таможне засекут, коли ты немытый!
Что теперь нам делать тут, бабка, подскажи ты!!

— Цыц! К таможне ни ногой! Спятили, ребята?
У тебя ведь, сокол мой, нет сертификата!
Сколько можно вас учить?! Будешь неубитым —
разрешаю проскочить сквозь кордон немытым!
А ещё прошу, дружок, с ромом — аккуратней:
провороните мешок — выбью глаз остатний!!!
———
*  —  т.е. "ворона" /см. по Далю/, употребляется как бранное слово.