bones

Зарекалась смотреть на красивых, с глазами Кая.
(Зарекаться от них - вообще презабавный метод.)
А появится кареглазый, и мозг стекает.
И мелькает -
А может этот?

Как доверчивая туристка в чужой стране,
Ты глотаешь их разговорчики, как наживку.
И уже зацепилась, болтаешься на блесне, -
Маячок в десне.
И внутри дрожит как.

Смотришь-ахаешь: золотые, до потолка,
Зубы сведёшь, желая такого лота.
Тронешь, а прошибаются с полпинка,
С полкулака;
Фанера и позолота.

И не грустно почти, ты же этого и ждала,
Все искала зазубринки, выщербинки, подвоха.
Ты же им не по росту, ты каменная скала,
Тяжела,
Как обнимешь - лишаешь вдоха.

Двадцать лет, а внутри такое, что страх берет,
То ли смех - откуда берётся злости
На десятерых, на сто тридцать лет,
На тринадцать шальных беретт,
Такой, что аж ломит кости.

Это все объяснить бы веком, неровным геном,
Только толку от объяснения ни на грамм.
В тебе нежность тротилом сахарным травит вены,
Верно,
Медленно
Разрывая напополам.