Диалог с Мариной М

Марина Мельникова
Такая ночь

Всё ничего, когда бы точно знал,
в каких краях сознание парит,
и этих строк полубредовый ритм
умолкнет в снисхождении рассвета,
тактильно оживёт пространство лета,
лизнув лучом прохладу сонных крыш,
разбудит и «крылатых», и пернатых…
а ты, устав от крыльев,
просто спишь…
*** 

Ольга Дмитри Ева
а ты, устав от крыльев, просто спишь... 
спокойной ночи... нет, спокойной зорьки... 
душа и сердце ночью нервны, зорки, 
опьянены, как кот поймавший мышь, 
всесилием, довольством и азартом,  

сознание парит в иных краях, 
где пять углов, кофейня на паях, 
где колокольни и кресты на картах, 
где белый вальс играет чёрный джаз, 
где три кита отплясывают джигу...  

забыв про сон, про ночь и холодрыгу, 
рисуешь стих, не выбирая фраз, 
своим, из крыльев выдранным, пером, 
очиненным хрустальным лунным светом, 
потом знакомишь музу с интернетом, 
и тихо покидаешь стиходром... 
*** 

Марина Мельникова
Где пять углов, кофейня, мокрый зонт, 
крестов и колоколен отражение, 
где чёрный мрамор мыслей под резцом 
и за ключицей мраморною жжение, 
и рисовать не хочется... Взлететь! 
Забыв про сон, про ночь, про холодрыгу, 
и воробейкой серенькою прыгать, 
у Англетера зёрна углядев... 
Согреться угольком сырым в золе, 
заняться ровно, ровно, негасимо, 
и купиною стать неопалимой, 
и царской краской пасть на гобелен.
*** 

Ольга Дмитри Ева
Что чёрный мрамор мыслей под резцом, 
что за ключицей мраморною жженье - 
нелёгкий крест, возложенный Отцом, 
не знать ни рока, ни предназначенья.

На гобеленах жизни кутерьма 
наполнена фантазией узорной 
и зёрнами, в которых свет и тьма, 
и птицами, клюющими те зёрна,  

и птицами, поющими в шипах, 
и птицами, тоскующими в розах... 
Вот Божьим птицам - им неведом страх, 
да только не бывает с них и спроса.  

А в нашем небе - дуют семь ветров 
и дарят нам крыла воображенья, 
но мы, взлетая в лучшем из миров, 
не помним про земное притяженье.  

И после просыпаемся в гнезде, 
на тополе у старой колокольни, 
и прилетаем, зёрна углядев, 
воробушком на свой же подоконник. 
*** 

Марина Мельникова
На гобеленах жизни кутерьма 
наполнена фантазией узорной, 
а быть мечтателями вовсе не зазорно, 
вот без фантазии поэзии - тюрьма. 
Для слова каждого ракушек и рачков 
наловит финикиец, фыркнет длинно 
из глубины поднявшимся дельфином, 
и улыбнётся мне сквозь тьму веков. 
Я рассмеюсь - довольно несмеянства, 
у майского щекотка рёбер меж, 
а день для вишен и сиреней свеж, 
и впору мне и счастье, и мытарства.