31 августа

Неисчислимы дни, когда ветер так же целовал моё лицо своими холодными губами. Поцелуи его, словно удары промерзшими ветвями. Последний день Августа. Начинается отсчёт. Листья с каждым днём выпадают все сильнее, словно мои волосы. Травы седеют. Небо укрывает истлевший саван, весь в прорехах, в которых виднеется уходящая лазурь. Я вспоминаю ушедший август, жестокий, искрящийся янтарем, выжигающий травы и оставляющий ожоги на моем лице, рисующий раны красными полосами закатов. Сейчас Август другой, будто смирившийся со своей судьбой, уготованной ему Осенью, прячется в сожжённых им травах. На полотне все больше и больше сгущающихся туч появляется луч света. Он слепит глаза, проникая сквозь окно и веки штор. Он слепит глаза. К горлу подкатывает ком невыносимой тоски. Это последняя капля. Последняя капля крови из-под моих ресниц. Последняя капля августа. Отсчёт уже начался. Все обречены. Настало тихое спокойствие, прерываемое лишь порывами сухого кашля. Мы рады своей обреченности, ибо пришла возлюбленная Осень, приносящая с собой мертвые каштаны. И пусть всех нас укроет она саваном из листьев на холодной замшелой земле... Но мы обрели покой, ибо пришла возлюбленная Обреченность. Холода близятся, волосы свиваются в колтун от прикосновений ветра, руки замерзают, и нас опутывает запах гнилых яблок, что мы ощущаем слухом. Настало время безмолвия. Все обречены на осень. Все обречены.