Мистический рассказ

Жил – был Тихов Хрен, и было ему так хреново, как никогда. Пригорюнился он по-тихому. Затаился, знаете, так, как будто бы совсем помер. Лег ладненько и заснул.
Снится ему, грезится, что пришла на свидание к нему смертушка, да смертушка-то непростецкая, а со святым концом. Долго ли коротко ли дело делалось, то ни в сказке сказать, ни пером описать, ни в фильме показать. Пусть все то, что в том кино являлось, останется за кадром во избежание хреновой участи того, кто такие фильмы народонаселению около полуночи показывает.
В общем, уходила на утро смертушка довольная, а самое главное, глазоньки у нее были ясные преясные, сознание чистое пречистое, ибо сделала она дело правое, а не левое, за которое никто осудить ее не посмел бы ни на том, ни на этом свете. Более того, осенили ее крестным знамением и выдали прижизненную пенсию на все долгие, в века уходящие до скончания нового пришествия.
Вот встал Хренушка поутру. Полюбовался сам собой и решил с тоскою- зазнобушкой покончить раз и навсегда, а для этого план разработал стратегический.
1. Дебютировать в тантрическом деле на этой неделе.
2. Преуспеть имиджем.
3. Прописаться в новой матрице ни черным по белому, а белым по черному, для чего причесался, умылся, в путь дорогу снарядился. Достал газовый баллон, зарядил пистолет. И со всем этим багажом направился в клуб под названием «Желтый белок».
Порассказали ему, что занимаются там тихим самосовершенствованием, доселе никому неведомым, но якобы это ни разврат, и не позор, а так, культурный разговор о неком новом взгляде на жизнь широты необъемлемой, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Если вы думаете, дорогие читатели, что данный рассказ в качестве фельетона пишется, то ошибаетесь. Пишется он для того, чтобы Тихого Хренушку во многие века запечатлеть как самого громкого героя, ибо мастер сего послания нисколько в своем мастерстве не сомневается, так как жизнь наша посодействует и не такой наглости. А то, как же? Да если бы не это послание в журнал, сами понимаете, какой, Тихий Хрен давно помер бы, а так жив остался. Благодаря тому, что в веру истинную уверовал- если лежать, то до самого конца, а если стоять, то до самого начала.
Идти ему по Бергу Невы было не то чтоб слякотно, но, во всяком случае, не холодно. Адресов в рассказе упоминать не будем. Все и так догадываются, что нес он в чемоданчике чаепиточное закусочное, а не закусочное водочное. Расхреновился герой по-русскому, по - нашенски, на настоящий выступательный лад его настроили по теме, какой бы вы думали?
А как без денег прожить, да так, чтобы в грязь лицом не упасть, ибо и так падать-то уже некуда в столь падшем состоянии. Ни графьевс, ни князьевс в его роду не значилось, а посему писать, казалось бы, не о чем. Так он шел по Неве то реке, и втемяшилось  ему в голову выдать себя в столь приличном обществе за праправнука Петра великого, да якобы незаконно рожденного.
Порадовался черный свет такой его прихоти, да и вбил ему эту мысль прямо в темечко. Дескать, будет за кого на собрании порадоваться и о кого языки почесать.
Умыла смертушка рученьки белые, обернулась красой во сне приходящей, уселась к нему на загривочек и давай на любимую мозоль надавливать. Охорошеешь ты к полудню, коли станешь речи свои задерживать. Теориями воздерживаться, дескать, больше не смей. Вот место, где есть, кому тебя выслушать и поддержку обрести незамедлительно.
Тема что ни на есть самая актуальная была разработана. Со всем графическим доказательством обрисована,  на все хорошинские и нехорошинские случаи, на  которые человека  в наше суровое времечко жизнь подвигнуть может.
Все прочитано было Тихим Хренушкой по данной теме в библиотеке города славного на реке Неве стоящего.
Дошел он до крыльца парадного адреса неуказанного, снял ботинки запотевшие, посмотрел в глаза хозяина радушные и подумал, что жить-то стоило, что вот есть место, куда его всю жизнь к обучению подготавливали и что теперь-то он уже в грязь лицом  упасть не посмеет, а только в белые люди выберется. Не будем называть имен присутствующих, но осудили они единогласным зрением в матричный квадрат 22 вновь прибывшего. Почему, вы спросите?
В - первых, со своей теорией,
Во-вторых, без опоздания.
В - третьих, вежливый. В драку сразу не полез и руками не стал размахивать, а так, по-тихому среду ощупывал.
А в - четвертых, высказал пожелание все остаточное сбережение в новое дело вложить под названием «Филькина грамота» и даже по художественному ее оформить соответственно, т. к. специальность имел художественную. Все в том волшебном доме привлекало вновь прибывшего,  начиная от тапочек  в карманчиках запрятанных, жаль, что не пронумерованных и кончая, чем бы вы думали? А вот это пускай останется тайной. Ибо то, что содержится тайным в непроявленном мире, в явном становится привлекательным. Как истинный художник слова, мастер данного послания на жизненном опыте убедился, когда со смертью сюжет этого нехитрого рассказа про Тихий Хрен обговаривал.
Нет, вы не подумайте, что они были заодно и, дескать, надсмеяться над Тихим Хренушкой решили. А впрочем, почему бы и нет? Все в меру, как полагается, к чаезакусочному состоянию необходимо приобщить. Да если разобраться, смерть-то штука веселая, раз, два, и в дамки, особливо, если жизнь слишком хреновой покажется.
Ну, не повезло нашему герою с именем, что ж поделаешь, не от графьевс воспитывался, а от самого что ни на есть исконного забулдыги Питерского, почти что разбойника. Да такого, что вся литейная знать его чтила как вора то мошенника высочайшего класса.
При охочем своем расположении к докладу, прибил наш Хренушка на фасад маски своей загадочную улыбку и произнес первую фразу:
-Здрасте, достопочтенная публика, я Тихов Хрен. Сообщу о том, как можно прожить без гроша в кармане и не за грош не пропасть. Собравшиеся так-таки и ахнули.  Такой смелой темы еще никто не выдвигал в столь прелестном обществе. Все захлопали, зашумели, стали спрашивать о регламенте, ибо хотели знать, насколько энергии запасать, чтобы в прениях поучаствовать.
Хотите, верьте, хотите, нет, но тут свершилось первое чудо. В окно ворвался свежий ветер и разбросал  из рук докладчика прямо в руки каждому графические схемы, что он только что вынул из папочки. Сила мистическая, никакого регламента, тема всех интересующая. Так и постановили. Диагноз исключительный - не просто нормальная шизофрения, а с экстраординарными способностями, с коими спорить не приходится. Ибо они явственно были продемонстрированы.
Наступил Хренов час. Развернулся он как-то по-тихому и изложил свою концепцию так обоснованно, что дурак не понял бы, а умный-то и подавно. Так и перло его, так и перло предъявить свое величие в лице праправнука незаконнорожденного Петра Великого. Дескать, я предлагаю создать свою партию, свое вероисповедание и исповедовать его не с одной стороны, а сразу с двух. Чтобы ни за да ни за нет не голосовать, а сразу единым указом всех в партию принять, но только ночью, пока все спят, пока еще тепленькие,  в постелях своих любуются, милуются – кто тс ватрушками, кто с игрушками, а кто и по настоящему страстью занимается, не говоря уже о тех, кто бесстрастно целуется. Вы, если здесь присутствующие, думаете, что это фельетон, то сам Лазо в этом деле участвовал по - серьезному, а что касается радушного хозяина, то он первый к ентому Тихому Хрену в ученики записался художественному ремеслу обучаться на досуге, чтобы самому эмблему нарисовать каждому на его партийную карточку. Может, вы думаете, что автор со злобы этот рассказ пишет? Да в том – то и дело, что нет, он-то ведь сам в событиях участвовал, в прениях, и в голосованиях. И даже сам да исторической истине сказал. И под всеми фактами своего безсостоятельного состояния   и сейчас свою лапу приложить может, ибо тема действительно была выдвинута актуальная.  Ну, как на этом свете без денег, да еще без знатного звания в таком городе как Санкт - Петербурге прожить, прописку заиметь без фиктивного замужества, не иначе как за проявленное мужество в каком-то очень благородном деле, о котором в этом рассказе конечно умалчивается. Дабы суть не в этом, а в сущности того дня, когда все это собрание происходило.
День-то еще был крещенский, святочный по-старому летоисчислению, наисерьезнейший, знаете, день, околамбуривать его незачем.
Неделя 33-я по пятидесятнице пред Богоявлением, глас восьмой.
И ко всему тому докладу вдруг вышел содокладчик с не менее ослепительными речами во всей своей красе. А может быть даже и более, сказав о том, что на все воля божья, и в том, что выше было сказано и предложено так же. А потом еще представители и новых течений, и старых представлены были, и медитативные практики. Дескать, закройте все глаза, а кто не закрыл, тот фиг пройдет на следующее заседание без доллара. А если осмелится, то такое получит в скорости отпущение грехов, что никому в тихом сне не приснится, а только в громком. Да очнется он в новом измерении, да сразу в клеточке 55, вытеснив оттуда законную нашу родовую мать, горькую нашу почти что Власову, самую, что ни на есть графского рода чистокровного.  Вот что понаделал на герой благодаря ветру, за которым явно стояла некая мистическая сила под названием среда господнего явления воскресного.  Может быть, все вышеозначенное назовете богохульством, но автор совершенно чист перед своей совестью, так как ни единого слова к тому, что слышал, про себя, не добавил, а то, что слышал, так таки  отписал. Но дело не в этом, а в том, что в партию единства на следующий день вступили все за некоторым исключением, которое не преминуло покинуть зал заседаний, и явило свои мандаты для подписи в следующем.
Каким образом, вы спросите, усмирялись конфликтующие стороны? Так то понятно, что посредством нового ковра. А во что же еще можно то, что произошло, завернуть? Конечно же, к ковру приложить. На таком ковре соврать, един грех, никто не мог. Как же можно в грязь ударить на таком наичистейшем новехоньком ковре? Сами подумайте, как такой ковер можно о лицо замарать, да еще единственной, да такой партии, какой белый свет не видывал. А наш хрен на него наступил со своей темой  и прямо таки всех нечаянно обрадовал свежей неожиданностью, что впечатленные новым делом, присутствующие разошлись его обдумывать. Как все таки из того чего нет выявить то, что всем необходимо и, причем незамедлительно, и, при чем завтра же. Кстати, наутро три сотенные лежали рядом с подушкой автора. Сам свет его автору вручил и объяснил. Что за эти деньги надо бы оплатит яко бы квартирные и переговорные расходы, а еще, дескать, и на метро хватит, и на тетрадку в клеточку. Так вот, если кумекаете, то подумайте, почему три сотенные, почему тетрадь в клеточку. Почему день Богоявленный по новому летоисчислению, неделя 33-я по Пятидесятнице. И клеточка Матери нашей 55 обозначена и почему  по христианской вере оперный певец отчитывался, жаль, что ни слова из нагорной проповеди процитировать не смог. Но зато любимого ученика Христова, Петра, назвал верно, и почему смертушка так настойчиво мысль о праправнуке незаконнорожденном Петра Великого Тихому Хренушке втемяшивала? И почему это хозяин столь гостеприимного собрания так любезно перед автором раскланивался? Все это к чему-то может быть определенно неопределенному, что так  и осталось невыясненным.
А что с Тихим Хреном? Да жив, батенька, жив. И доселе здравствует, только теперь уже по - громкому.