Приключения на острове

Фантасмагория на тему книги Даниэля Дефо "Робинзон Круза"


Звонил вчера мне Робинзон,
Просил немного денег.
Хотел вернуться снова он
На тот безлюдный берег.

Ему я отказать не мог-
Давно друзьями стали.
Дал денег просто так, не в долг,
И стал проситься в дали.

"Возьму, - ответил Робинзон, -
Прославленный биолог
Не будет для меня в урон,
Невежды век недолог"

И утром мы на корабле
Оправились на остров.
То было в хладном ноябре,
Ужасен моря норов.

Два месяца прошло в пути,
Устали все матросы.
Решили вдруг назад пойти
Без лишних, без вопросов.

Но грозный капитан сказал:
"При мне не будет бунта!"
Устроил мигом он аврал,
Отдраили всё судно.

"Земля!"-вдруг крикнул верховой
И наш корабль причалил.
"Вот это остров мой родной
В прекрасной синей дали"

Сказал с улыбкой Робинзон
И мы сошли на берег.
Я будто видел дивный сон,
Открылись в сказку двери.

Матросы, вещи все сгрузив,
На судно поспешили.
Раздался вдруг прегромкий крик:
"Приехал, божья сила!"

Навстречу Пятница бежал.
Раскрыв свои объятья.
Я рядом с ним был очень мал,
Не вышел бренной статью.

"Знакомься, Витус, добрый друг,
Учёный и писатель.
Земной он обошёл весь круг,
Познания стяжатель"

Меня представил Робинзон,
Туземец улыбнулся:
"Дождей на острове сезон"
И чуть ко мне нагнулся.

И крепко руку мне пожал,
Я, ойкнув, извинился.
Он просто вылитый Геракл,
Мечта любой девицы.

"Идём, вигвам свой покажу",-
Сказал мой друг с улыбкой.
Светил нам солнца абажур
Златой прекрасной рыбкой.

Мы вскоре к хижине пришли
В ветвях меж трёх деревьев.
"Волшебные здесь снятся сны",-
Сказал мне принц туземцев.

Услышал блеянье козы,
Мычание коровы.
Как от явления грозы,
Вдруг замер  на пороге.

Точь-в-точь, как было у Дефо,
Не верилось сначала.
Среди деревьев славный форт,
Душа "ура!" кричала.

"Прожить нельзя без молока,-
Сказал мне друг с улыбкой,-
Длинна здоровья с ним река,
Не пить его ошибка"

Туземец вещи все поднял
И за обед вмиг взялся.
Еда начало всех начал,
Желудок ухмылялся.

Не ел доселе вкусно так,
Поверьте, лжи не знаю.
Понравился мне даже краб,
Не знали вкусы края.

Насытившись, решил поспать,
На воздухе так спится.
Нигде не смог найти  кровать,
Нет лежбища для "принца".

С улыбкой молвил Робинзон:
"Сейчас гамак подвешу.
Я спал  на досках весь сезон,
Но твой надрыв утешу.

Стоит до осени жара,
Дожди стеной приходят.
А с ними подлая хандра,
Лишь труд её поглотит".

И вскоре натянул гамак,
В него я уложился.
Но сон ко мне ни шёл никак,
Схватило поясницу.

Ушёл с туземцем Робинзон,
Остался словно перст я.
На острове дождей сезон,
Не трудно простудиться.

Вдруг с неба яркая звезда
Упала, след оставив.
Заснул, желанье загадав,
Сказалась вмиг усталость.

Увидел бабушку во сне,
Она мне улыбалась.
Покойно сразу стало мне,
Пришла на сердце радость.

Шум утром разбудил меня,
Упало что-то, где-то.
Открыв вмиг сонные глаза,
Попал я в лапы бреда.

Какой-то странный человек
Хозяйничал повсюду.
Смотрел он грозно из-под век
И бил об стол посуду.

Стояла дыбом шерсть его
И длинный хвост трубою.
Вокруг не видел ничего,
Смешно водил губою.

"Что, брат, голодный ты совсем? -
Сказал ему с улыбкой -
Еда дилемма из дилемм,
Есть будешь сэндвич с рыбкой?"

Оскалил зубы сразу гость,
Обвёл надменным взглядом.
Змеёю взвился длинный хвост,
Я, будто, брызнул ядом.

"Не хочешь? Ну смотри, мой друг.
А я поем, пожалуй",-
Сказал ему, он сделал круг
И бросил взгляд печальный.

Я рядом гостя посадил
И сделал сэндвич с рыбкой.
Оскал вмиг стал, ну очень, мил,
Похожим на улыбку.

До вечера сидели мы,
Следили друг за другом.
Ушёл мой гость в начале тьмы,
Став лучшим в мире другом.

Пришёл лишь ночью Робинзон,
Не стал меня тревожить.
Давно я спал и видел сон
Про всяческую нежить.

То Демон пакости творил,
То Дух злой куролесил.
Оставили совсем без сил,
Душою был не весел.

Я с детства сказкою пленён,
Всем сердцем верю в чудо.
Но этот очень страшный сон
Бежал по коже зудом.

Пробрал меня холодный пот
И вмиг глаза открылись.
Урчал от голода живот,
Со сном ушли все силы.

Под утро Пятница пришёл,
Был очень опечален.
В лесу он видел мёртвых пчёл,
А то беды начало.

Его послушав, Робинзон
Задумался надолго.
Я вспомнил свой ужасный сон
И стало как-то колко.

"Дожди тут вовсе не причём,-
Мой друг сказал негромко, -
Случилось нечто среди пчёл...
Что скажешь, брат биолог?"

"Мне нужно рассмотреть вблизи,-
Ответил Робинзону,-
Симптомов сонм отобразив,
Найду болезни "крону""

К полудню в джунгли мы пошли,
Затих дождь ненадолго.
Явилось зарево вдали,
Во рту вмиг стало горкло.

"Каков вердикт?"-спросил мой друг
С улыбкою печальной.
"Порочен эпидемий круг,
Опасен изначально.

Мне надо лучше изучить
Процесс весь зараженья.
Найти связующую нить
И способы леченья"

Ему серьёзно отвечал,
Душою громко плача.
Немал был знаний капитал,
Поставлена задача.

Назад вернулись при Луне,
Поужинали молча.
Никак не шёл покой ко мне,
Не спал той звёздной ночью.

Взяв лупу, пчёл я изучал,
Под громкий храп с сопеньем.
Хоть опыт мой не так и мал,
Не знал беды решенья.

Как будто сон наслал колдун
На древних насекомых.
Пришло на ум немало дум,
Болезнь мне незнакома.

Встал рано утром Робинзон
В отличном настроенье.
Сияло Солнце из-под крон,
Сказал ему с сомненьем:

"Причин не знаю мора я,
Природа любит тайны.
Здорова полностью пчела,
Мне не хватает данных"

"Но я надеюсь на тебя,-
Промолвил  друг с улыбкой,-
Живёшь душой, весь мир любя,
А сердце словно скрипка"

"Приму твою, друг, похвалу,
Она мне Музой будет.
Нашлю на бедствие хулу,
Свершив простое чудо.

Она поможет мне найти
Ответ на все вопросы,
Покуда сердце бьёт в груди,
Грохочут мыслей грозы"

Улыбку подарив, сказал
И снова за науку.
Достал с пинцетами пенал,
Прогнав неверья скуку.

Не стали мне друзья мешать
И вскоре в джунглях скрылись.
Парила любопытства стать
Пегасом белокрылым.

Лишь к ночи разобрался я
В причинах сей болезни.
Больна пчелиная семья
Моллюском бесполезным.

Он водится в пыльце цветов,
Активен после лета.
За месяц тело средь оков,
Боится солнца света.

Когда вернулся Робинзон,
Сказал ему с улыбкой:
"Нашёл оковы на урон,
Угроза станет хлипкой.

Всему виною "пчелоед",
Моллюск, в пыльце живущий.
Приносит пчёлам страшный вред,
Нутро, как нож, гнетущий.

Создам лекарство от него
Я дня за три, не боле.
Оно, проникнув глубоко,
Спасёт от гиблой боли"

"Вот здорово!-он мне в ответ-
В тебе не сомневался!
Так не оставим даже след
Болезни самозванца"

"Удача, - Пятница сказал,-
Лишь с теми, кто достоин.
Не сможет хитрый вор шакал
Стать доблестным героем.

Я в джунглях прожил жизнь свою
И многое увидел.
Отважен тигр всегда в бою,
Не зря он здешний лидер.

Горилла не сильна умом,
Зато в бою отважна.
И знает враг, ползун-питон,
Порвёт как лист бумажный.

Коль в джунгли ты пришёл с добром,
Тебя не тронут звери.
Но если пышешь смрадным злом,
Закроешь Жизни двери"

Уснули лишь под утро мы,
Всю ночь проговорили.
Волшебные приснились сны,
Дающие мне силы:

То шёл я в бой с мечом в руках,
Несла победу Ника.
Летал как птица в облаках,
Играл как мэтр на скрипке.

Проснулся, нету никого,
Ушли друзья куда-то.
Но я подумал:"Ничего"
И взялся за работу.

Навёл повсюду чистоту,
Сварил обед превкусный.
Ценю с рожденья красоту,
Жить без неё безвкусно.

Ещё раз пчёлок изучив,
Придумал курс леченья.
Развеян был болезни миф,
Есть средство избавленья.

Лекарство создал я за час
И жаждал испытанья.
Играл на патефоне джаз,
Прибавив настроенья.

Мне лень подругой не была,
Приучен с детства к делу.
Работа всякая мила,
Коль действуешь умело.

Дождался Робинзона я,
Похвастался лекарством:
"Теперь пчелиная семья
Спасётся от коварства".

Мне друг улыбку подарил,
А Пятница воскликнул:
"Ты, Витус, сердцу дюже мил!"
Ручищами вмиг стиснув.

Решили в джунгли мы пойти,
Как только дождик стихнет.
Нам с ним всегда не по пути,
Простуда вмиг настигнет.

Друзья, обед мой похвалив,
Плести верёвки стали.
А я в тетрадь писать наив
Про голубые дали.

Пришлись мне джунгли по душе,
Природа первозданна.
Не стану разводить клише,
Назвав Природу манной.

Стихия спорила с людьми-
Лил дождь до самой ночи.
Судьба шептала: "Подожди,
Прикрой браваде очи".

Но в хижине не усидел-
Кипела страсть открытий.
Хватало мне здесь скорых дел,
Ускорен  ход событий.

На небо вышли сотни звёзд,
Луна путь осветила.
Душа витала среди грёз,
Шепнул:"Святая сила"

Мешала грязь, к ногам пристав,
Но шёл вперёд упрямо.
Быть может, был совсем не прав,
Записки не оставив.

Вдруг понял, заблудился я,
Вокруг всё незнакомо.
Остались далеко друзья,
Стал звать на помощь громко.

В ответ немая тишина,
Недружелюбны джунгли.
Душе чужая сторона,
Тревожны сердца струны.

Я снова громко закричал,
Бежали прытко мысли.
И стало вдруг себя так жаль,
О Смерти вдруг помыслил.

Былое быстро пронеслось,
Как будто в час последний.
И на себя вскипела злость,
Был глупости наследник.

Решил кому, что доказать?!
Невеждой полной вышел!
Гордыня надсмеялась всласть,
Уныния хранитель!

"Ньялата данга! - донеслось-
Каранга маталунга!"
Застряла словно в горле кость,
Но не был я напуган.

Опасности, как снежный ком,
Накатывают быстро.
Их вредный нрав давно знаком,
Коварней лести искры.

"Кармангу муабан гуанг!"-
Послышалось поближе.
И я увидел бумеранг,
Точнее, свист услышал.

Припомнил сразу Кука жизнь,
Мурашки побежали.
Сказав себе:"Мужик, держись!
А вдруг...не каннибалы..."

"Каранга мата!" - донеслось
И три туземца вышли.
В носу...белела чья-то кость...
Призвал на помощь Силы.

Меня с презреньем осмотрев,
Оскалились в улыбке.
Сражаться с ними страшный блеф,
Ужасная ошибка.

"Каранга абмуа поранг?!"-
Спросил меня туземец.
"Мне не понятен Ваш язык!
Чужой я, иноземец!"

Мой голос вызвал громкий смех
У этих принцев джунглей.
Упал на голову орех,
В глазах цвета пожухли.

Очнулся на рассвете я
И понял: влип по полной.
Далече добрые друзья,
Хлебну немало горя.

Связали дикари меня,
Лежал на кучке листьев.
Виднелись отблески огня,
Стрелой летели мысли:

"О, где же вы, мои друзья,
Конец нелепый близок.
Я стану пищей воронья
И для червей сюрпризом"

Поднялось Солнце надо мной
И стало очень жарко.
Оставлен был своей Судьбой,
А Смерть играла в салки.

Полился пот, затмив глаза,
Рубаха мокрой стала.
Себе держаться приказал,
Хоть и струхнул немало.

Хотелось пить,  урчал живот,
Болели страшно руки.
Крутой случился поворот,
Я не умру со скуки.

"Муаб карату киару?-
Услышал тихий голос,
-Тарангу катару мгуру?"
Ведь я для Смерти молод.

Поднял глаза-стоял старик,
Беззубый рот оскалив.
Чего глазеешь, еретик,
Убийцы тешишь славу?!

Вокруг собрались дикари,
Галдели громко дети.
Шакалы, чёрт вас подери!
Кровавей нет на свете!

Старик, принюхавшись, сказал:
"Кара муара гангу!"
Туземцев страшен был оскал,
Призвала Смерть на танго.

Меня раздели донога,
Венок цветов на шею.
Взмолился я ко всем Богам,
Стал призрака бледнее.

Подняли двое крепышей
На вертел, как индейку.
По телу сотни мурашей,
Услышал вдруг жалейку.

Пахучим зельем окропив,
Старик сказал:"Ма танга!"
Был людоед неговорлив,
Во рту привкусье  манго.

Земной ужасно краток Путь,
Исчезну на чужбине.
Назад часы ведь не пойдут,
Порвётся Пуповина.

И вдруг:"Кала мгана панга!"
Передо мной ниц пали.
Добра вернулся бумеранг,
Ушли за тучи Дали.

Подняли те же крепыши,
Старик воскликнул:"Дманга!"
Я улыбнулся от души,
Шепнув себе:"Миляга"

На лбу был нарисован знак,
Как жаль, не мог увидеть.
Быть может, то Юдоли Знак?
Мой Статус очевиден.

"О, наконец!"-услышал вдруг
Знакомый сердцу голос.
И появился добрый друг,
Душе моей так дорог.

А рядом Пятница стоял,
Он свой среди туземцев.
Как эбонитовый кристалл,
Принц Крови среди принцев.

"Как рад тебе, друг Робинзон!"-
Сказал я, улыбнувшись.
"Тобою, друг мой, восхищён!-
Ответил добродушно, -

Когда пропал, мы сразу в путь,
Опасно промедленье.
Туземцев этих знаю суть,
Для них ты объеденье.

Спасибо Пятнице, он знал
Туземцев поселенья.
Ужасный виделся финал,
Бежали вдаль мгновенья.

Ты под счастливою звездой,
Наверно, уродился.
Не стал туземною едой,
Признали Неба Принцем.

На теле есть волшебный знак-
Змея с открытой пастью.
Она Каймана злейший враг
И признак горней власти.

Пора, мой друг, назад идти,
Страшна стать каннибалов.
Душа похожа на фитиль,
До остова сгорает"

Туземцы плакали навзрыд,
Но с ними не остался.
Пускай туземский фаворит,
Ужасна их гримаса.

Вернулись в хижину к утру,
Я тут же в сон пустился.
Но разбудил внезапный хруст,
Вспорхнул из неги птицей.

Один как перст, друзья ушли,
Увидел Ад кромешный:
Кривляние десятка лиц
И хохот сумасшедший.

Подумал, вижу я кошмар,
Перекрестился трижды.
Возник из ниоткуда шар,
Как знак моей планиды.

Лицо он жаром опалил,
Услышал злобный шёпот.
Почувствовал, лишаюсь сил,
Стал тихим сердца рокот.

И вновь кривлянье многих лиц,
Безумства дикий хохот.
Не слышно ветра, крика птиц,
Стал воплем злобный шёпот.

Оскал гориллы, тигра рык,
Ворчанье попугаев.
В моей душе родился крик,
В безумие впадаю.

Клыки, клыки, вокруг клыки,
Вонзятся мигом в шею.
Я сжал до боли кулаки,
Собою не владею.

Тела людей с главой змеи,
Не руки и не лапы.
Ужель Богами нелюбим?!
То за грехи расплата?!

Сознанье вскоре потерял,
Рассудок помутился.
Кошмарный этот карнавал
Был очень живописен.

Проснулся в полной  темноте,
Гниением запахло.
Язык зашёлся в немоте,
Нашла на тело дряхлость.

В носу щипало, глаз был слеп,
Ни рук, ни ног не чуял.
А зубы отбивали стэп,
Привлёк я силу злую.

"Кр-р-р-р ма-а-а ка-а-апа мгар!"-
Сквозь "стену" я услышал.
Тотчас обдал всё тело жар,
Хоть  был не из трусишек.

"Фа-апр мик-к-кот абда рунга!"-
Послышалось чуть громче.
Немного дёрнулась нога,
Рукам вдруг стало легче.

Привыкли к темноте глаза,
Ох, лучше бы ослепли...
Чудовищ страшен был оскал,
Прорвалась пара реплик.

Меня услышав, пали ниц,
Ужели снова бред тот.
Поверья не блюдут границ,
Рассудка слышен шёпот.

Раздели донага опять,
Намазали маслами.
И время потянулось вспять,
Года вдруг стали днями.

"А-ога нана гдаранга!"-
Воскликнул жрец чудовищ.
И в ухо мне вошла серьга,
Учуял запах крови.

"Таманга!"- крикнул чародей
И на руках подняли.
В душе он может добродей,
В реальности едва ли.

Меня три круга пронесли,
Чего-то восклицая.
Оскал я видел сотни лиц,
Далёким был от Рая.

"Катанга омга на ранга!"-
Жрец крикнул, все утихли.
Хотелось страшно поморгать,
"Манга!"-сказал служитель.

Меня измерил взглядом он,
Оскалившись в улыбке.
Продолжился кошмарный сон,
Нет права на ошибку.

"Таманга ора тамгарра!"-
Воскликнул жрец ужасный.
И в ухо правое серьга
Вошла вмиг, как по маслу.

"Аканга мато!"-крикнул жрец
И вновь меня подняли.
Средь людоедов не жилец,
Не знаю их морали.

Проткнули верхнюю губу
И вставили колечко.
Встречал бесстрашно я Судьбу,
Библейская Овечка.

Признали Богом? Что ж с того?
Кто знает каннибалов?
Не раз смотрел про них кино,
На сто коварны баллов.

Быть может, я для них сосуд,
Абмонги заточенье?
Избавит Смерть от тяжких пуд
И будет вновь Рожденье?

Совсем я не жалел себя,
Судьба моя такая.
Всю Жизнь прожил, людей любя,
Стремясь к воротам Рая.

"Ка-арга ма-а-ат бар-р-ранга!"-
Воскликнул жрец ужасный.
И стала правая нога
Объектом лобызаний.

"Мканга арганга мангорга!"-
Сказал туземец страшный.
Увидел Рая берега,
Набросок карандашный.

И вновь вознёсся над толпой,
Как Агнец пред закланьем.
Обласкан был своей Судьбой,
Душа ушла с киваньем.

"Арба мтангарга киаргу!"-
Воскликнул жрец чудовищ.
О, несравненный душегуб,
Хранитель Лжи сокровищ!

Четыре круга пронесли
Под возглас умиленья.
Текли как патока часы,
Я ждал Конца мгновенье.

"Каарг матарга баранга!
Куара марга панга!"-
Взлетели зычные слова
Быстрее бумеранга.

Вдруг разом стихло всё вокруг,
На землю опустили.
И к Небу взмыли сотни рук,
Почуял глас могилы.

Всю Жизнь старался не юлить,
Излишне справедливый.
Душою презирал корысть,
В быту неприхотливый.

Любил, быть может, был любим,
Семью, как форт, построил.
Пред ревностью не робкий мим,
Чтил праведность устоев.

Друзей ценил за естество,
Врагам дарил прощенье.
Всем сердцем верил в волшебство,
В Духовное спасенье.

Жрец мне улыбку подарил,
Взаимно улыбнулся.
А через миг лишился сил,
Упав на землю грузно.

Глаза затмила Темнота,
В ней проблески сознанья.
Моя Судьбина непроста,
Идёт игра познанья.

Очнулся в сумерках один,
Исчезли все туземцы.
Был сам себе я господин,
Свободы песнопевцем.

Куда идти совсем не знал,
Но оставаться глупо.
Удачным выдался финал,
Утихнул Смерти рупор.

Как хорошо, что не мороз,
Хоть сыро было в джунглях.
На небо миллиарды звёзд
Царицами шагнули.

Ни звука, пела тишина,
Ей сердце подпевало.
Душа спокойствием  полна,
Ночным был генералом.

Устали ноги, но я шёл,
Надежду не теряя.
Завёл  внезапно богомол
Печальную балладу.

Тоскливо стало на душе
И слёзы эскадрилью.
Предстала болью Суть Вещей,
Судьбы епитрахилью.

Зачем живу и для кого?
Удачи ждать иль Смерти?
Кого винить мне из Богов
В извечной Круговерти?

Поднялся ветер, дождь пошёл,
Но брёл вперёд  упорно.
Услышав вдруг жужжанье пчёл,
Сказал Судьбе:"Довольно!"

Одной рукой прикрыв лицо,
Другой взял пальмы ветку.
Себя почувствовал бойцом,
А не марионеткой.

Забилось сердце, страх прогнав,
Душа запела оду:
"Бесстрашный сердцем аргонавт
Отдал Жизнь за Свободу!"

Пускай умру во цвете лет,
Но с гордой головою.
Вернусь капели я вослед
Подснежником Весною.

Но вместо пчёл явились мне
Туземцы-лилипуты.
Подумал:"Неудачный день!
Судьба играет шутки!"

"Кармада мганга ма-а-нга!"-
Сказал один другому.
Никто не сможет напугать,
Отпор я дам любому!

"Карма-ма бесрганда апо"-
Другой сказал с улыбкой.
Понять так трудно мне его,
А не понять, ошибка.

Как пчёлы зажжужали вновь
И снова в джунглях скрылись.
Судьба явила мне Любовь,
Не так мой Путь извилист.

И вдруг услышал:"Витус, друг!
Тебя нашли! О, Боги!"
Добро прогнало прочь испуг,
Бежали вспять тревоги.

А рядом Пятница стоял
И мило улыбался.
Их видеть был ужасно рад,
Почуяв безопасность.

"Мы обыскали всё вокруг,
Надежды не теряя,-
Сказал мне,улыбнувшись, друг,-
У джунглей слава злая.

Не выжить,если ты один,
Опасностей премного.
Повсюду тропок лабиринт,
Век не найти подмогу".

"Всё верно,- Пятница кивнул,-
Чужому в джунглях трудно.
Порою не спасёт кинжал,
Острее бритвы зубы.

Я с детства средь зверей живу,
Познал давно повадки.
Нет в джунглях места щегольству,
С глупца и взятки гладки".

Ответил, выслушав друзей:
"Спасибо вам за помощь.
Теперь я буду помудрей,
Познал рассудка немощь"

Лишь к ночи в хижину пришли,
Тотчас же и заснули.
Там-тамы слышались вдали,
Тирады караульных.

Во сне явился мне Синдбад
Из сказок Шахрезады:
"Вернись скорей, мой друг, назад,
Твой в джунгли путь загадан..."

Проснулся я в раздрае чувств,
Не зная, что и делать.
На сердце поселилась грусть,
Душа теряла целость:

"Вернуться в джунгли...Но зачем?
Туземцам на забаву?
Хватает мне и так дилемм,
На Жизнь имею право!"

Раздался шорох, я привстал,
Источник узнавая.
Припомнил древний ритуал
Изгнания сил Ада.

Тамтамов бой опять возник,
Перебудив округу.
Под Попугаев громкий крик
Раздался голос друга.

"Чего не спишь?"-меня спросил,
Спросонья потянувшись.
И ночь,чернее всех чернил,
Пленила наши души.

Тамтамы смолкли, тишина,
Но сон не шёл обратно.
Возникла ужаса стена,
Луну покрыли пятна.

Я оглянулся и сказал:
"Не нравится всё это..."
Вонзился в грудь Беды кинжал,
Дожить бы до рассвета.

Прошлись по телу мураши
И чуть дыханье спёрло.
Вокруг, как прежде, ни души,
Объяла сухость горло.

"Смотри!"- воскликнул Робинзон,
Показывая пальцем.
Родили джунгли страшный стон,
Я начал задыхаться.

Помочь пытался добрый друг,
Но человек бессилен.
Кричал в бреду:"В Аду горю!
За что?! Святая Сила!"

И вдруг померкло всё в глазах,
Куда-то провалился.
Прокрался в душу дикий страх,
Противник компромисса.

Повсюду шорох, ор и гам,
Сковали путы тело.
Платить пора мне по долгам?!
Душа вмиг постарела.

Смеялся гадостный Шакал,
Шипел Удав на ухо.
И чей-то голос прокричал:
"Мой друг, не падай Духом!"

Хотел ответить, но не смог,
Язык сковала немощь.
Ужели дней моих Итог,
Найти смогу ли помощь?

Открыл глаза и Робинзон
Мне мило улыбнулся:
"Открылся, видимо, сезон
Засилия безумцев"

И пальцем в небо указал -
От пчёл ни зги не видно.
Для них я будто генерал,
Заслуга очевидна.

Добро всегда вслед за добром
Идёт неспешным шагом.
Не будь реальности рабом,
Живи другим во благо.

Вмиг пчёлы окружили нас,
Спасая от безумцев.
Воспряли духом мы тотчас,
Стал слышен вопль туземцев.

Оно понятно, не смогли
Меня добычей  сделать.
Пускай и джунглей короли,
Но слишком оголтелы.

.....................

Себя ни разу не считал
Других людей получше.
Не вертопрах, не идеал,
Душой неравнодушен.

И вдруг стал выше короля
Для выспренних туземцев.
Почти что Богом, вот дела,
Грядущего гвардейцем.

.......................

Шепнул на ухо Робинзон:
"Пора бы нам убраться.
Их разум слишком извращён,
Безумия засланцы"

Бежали под прикрытьем пчёл,
Свистел как стрелы ветер.
Судьбу свою стремглав прочёл,
Переплелись приметы.

Беглец по жизни, пилигрим,
Чего ищу, не знаю.
Внутри ужасно скромный мим,
Снаружи чудо-парень.

"Давай немного постоим",-
Сказал я Робинзону.
Всем чувством ощущал шестым-
Конец аттракциону.

Мой друг, улыбку подарив:
"А ты рисковый парень!
Как лев душою справедлив,
Судьбе я благодарен.

Друзей немного у меня-
Характер очень скверный.
С тобою мы как пятерня-
Крепки и непомерны"

Когда дыханье в ритм вошло,
Мы снова побежали.
Вдруг стало словно днём светло,
Вмиг сгинули печали.

"Замрите, смертные, пред мной!"-
Раздался голос зычный.
Дохнуло лютою зимой,
Всё стало безразлично.

Окутал видимость туман,
Земля тверда как камень.
Не ясно, явь или обман,
Потух Надежды пламень.

"Я Вечный Дух! - вновь раздалось -
Извечный сын Вселенной!
Вы, люди, словно в горле кость!
Источник Зла и Тлена!

Что не возьмёте, тут же в прах,
Рабы Страстей презренных!
Глупы в словах, ленны в делах!
Как хорошо, что бренны!"

Обидно стало за себя
И я сказал:"Позвольте!
Не все живём мы,не любя,
Не все, как мусс, безвольны!

Семь раз отмерив, сотворим,
За Будущность радея!
Даём деяньям плутовским
Отпор душой и телом!"

Мне улыбнулся Робинзон,
Мол, правильно ты мыслишь.
Я был пресильно возбуждён,
Текли рекою мысли.

"Никто доселе не рискнул
Своё поставить слово!-
В ушах раздался страшный гул -
Ты, видно, образован!

Готов вам дать последний шанс,
Без права на ошибку!"
Туман развеялся тотчас,
Я выдавил улыбку.

Пред нами Великан возник,
Лианой оплетённый.
Вселенной вечной Проводник,
Годами умудрённый.

Встав на колено, он сказал:
"Тебе с чего-то верю"
Невзгод лихих девятый вал
Пред ним легка потеря.

"Словами не привык сорить,-
С поклоном незнакомцу,-
Я людям дам Прозренья Нить,
Тепло душе и сердцу.

Увидишь, не совсем ещё
Мы все окостенели.
Звезду Участия зажжём,
Благой добившись цели"

Мне улыбнулся Великан
И в воздухе растаял.
А я стоял как истукан,
Взволнованный без края.

Ответ держать пред Естеством
Смельчак не каждый сможет.
Никто не знает, что потом,
Своя Судьба дороже.

"В тебе бесстрашие живёт,-
Услышал Робинзона,-
Избавим мир от нечистот,
Прогоним ветрогонов"

"Спасибо, - шёпотом в ответ,-
Меня ты понимаешь.
Должны нести душою свет,
Ответственность большая"

Пошли, немного отдохнув,
Нас Пятница заждался.
Сердца полны тревожных чувств,
В глазах огни погасли.

Усталость ленности сестра,
А путь лежал неблизкий.
Довольно долго до утра,
А на душе так склизко.

Мой друг гайдаром впереди,
Он лучше знает джунгли.
А я как хвостик позади,
Гоня остаток грусти.

Снаряд попал не раз, не два,
Какой-то круг порочный.
Не стал едою я едва
И Богом непорочным.

Привала два перенеся,
Назад пришли к полудню.
Ничто не видели глаза,
Подобны были студню.

Ни слова вслух не проронив,
Заснули мы мгновенно.
Сын джунглей был нетороплив,
Храня наш сон степенно.

Проснулся я попозже всех,
Светило ярко солнце.
Исчез унынья тяжкий грех,
Раскрыл души оконце.

Про всё, про всё нас расспросив,
Туземец улыбнулся:
"Родился джунглей новый миф
Из приключений русла"

Ему улыбку подарив,
Хотел я прогуляться.
Но был недолго мой порыв,
Пронзил поток пульсаций.

Видать, усталость не прошла,
Плюс нервов напряженье.
Глаза мои затмила мгла,
Обрушились сомненья:

"Зачем живу?! Чего достиг?!
Витаю в мире сказок!
Ловить пора б Удачи миг
Без Совести подсказок!

Другие врут, ты тоже ври,
Нет долгой Жизни честным!
С Судьбою не веди пари,
Сердечность неуместна!"

И тут же им в противовес
Услышал:"Будь собою.
Неси умам людей прогресс
И стань для душ стеною.

Зачем живёшь?! Да чтобы жить,
Ведомым помогая.
В твоих руках Прозренья Нить,
Ответственность двойная"

"Поспи, мой друг, -мне Робинзон,-
Потратил много силы"
Я был душою угнетён,
Как конь ретивый в мыле.

Прилёг и тут же улетел
Туда, где Счастье рядом.
В руках Судьбу творящий мел
И вечная лампада.

Как только сон сковал меня,
Друзья переглянулись-
На теле бликами огня
Извне явилась надпись:

"Коль быть Героем суждено,
Познает вкус Победы.
Грядущим управлять дано,
Но Жизни Путь неведом"

Тотчас решили не будить,
А тихо наблюдали.
Ткалась Судьбы дальнейшей Нить,
Наполнив Суть печалью.

..........................

Нам не дано того познать,
Что скрыто Пеленою.
Нето взыграет Спеси стать,
Накрыв весь Мир волною.

.........................

"Знаменье, - Пятница шепнул,-
Он Вечности посланник.
Нам всем одуматься сигнал,
Припомним Кнут и Пряник.

Ты вспомни, дважды чуть его
На части не порвали.
В нём Дух таится боевой
И Силы капиталы"

"Ты прав, - ответил Робинзон,-
Всё это не случайность..."
А я увидел странный сон,
Ко мне стучалась Тайна:

"Был Королём иных миров,
На троне восседая.
И мысли понимал без слов-
Текли рекой без края.

Решал, кто прав, кто виноват,
В руках был кнут и пряник.
Душою рад и стар, и млад,
С утра до ночи занят.

Себе и раб, и Господин,
Свобода слов и действий.
Со мною рядом Насреддин,
Как столп противодействий.

Три Обезьяны за спиной
Вершили Суд Бессмертных.
Вокруг часов былинных бой,
Для уха неприметный.

Вселенской Вечностью пленён,
Самою Смертью венчан.
Храню людской покой и сон,
Душой очеловечен..."

"Проснись! Проснись! Мой друг, проснись!-
Внезапно отдых прерван -
На нас напали муравьи,
А их укус смертелен!"

Прекрасный сон не отпускал
Мою больную душу.
Случись сейчас девятый вал
И он бы не разрушил.

"Вставай! Вставай! Не время спать!
Опасность окружает!
Умерь восторженную стать!
Конца грядёт начало!"

Услышал крик и тут же встал,
Глазами озираясь.
Случился патовый аврал,
Закрыв ворота Рая.

Повсюду лезли муравьи,
Огромные, как башни.
Текли по мне воды ручьи,
Промокла вся рубашка.

"Скорее!-крикнул Робинзон-
Хватайся за лиану!
Открылся бедствия сезон,
Природа мстит по плану!"

Тотчас его послушал я,
Ведь жить пока охота.
Под крики диких обезьян
Познал всю суть полёта.

Попались к Ужасу в силки,
Покрылось дрожью тело.
Глаза у Страха велики,
Когда Рассудок дремлет.

Ну что ж поделать, такова
Расплата за греховность.
Будь голова всегда трезва,
Довлела бы духовность.

И не боялись б никогда,
Чего не понимаем.
А так, чуть что, кричим:"Беда!"
И Страх не знает края.

Едва коснулись мы земли,
Нашествие утихло.
Там, где шуршали муравьи,
Возникли две гориллы.

Всё кверху дном перевернув,
Исчезли прочь с улыбкой.
В себя пришли мы лишь к утру,
Промёрзнув не на шутку.

"Творятся гиблые дела,-
Услышал Робинзона,-
Беда телесность обрела,
Презрев Добра Законы.

Отныне быть нам на чеку
И днём и тёмной ночью.
Знаток ты множества наук,
Яви смекалку волчью"

Ему улыбку подарив,
Ответил:"Что ты, друже,
Обширен памяти архив,
Но тут кудесник нужен.

Я чую магию везде,
Чернее чёрной ночи.
Свет держит в выспренней узде,
Добру затмило очи.

Наука бесполезна здесь,
Она дитё прогресса.
Личин у магии не счесть,
Не знает политеса"

"Но где, -мне Пятница сказал, -
Взять в джунглях  чародея?
Мой опыт в магии так мал,
Зло вряд ли одолею"

Средь нас настала тишина,
Мы в думы погрузились.
Душа как кость обнажена,
Бессилье охватило.

"Не сможем, коль, унять Беду,
Исчезнем в жерле Бездны.
И я к семье не попаду,
Уйду, забыв Надежды.

О, Боги, сжальтесь надо мной,
За что душе Вы мстите.
Доволен был всегда Судьбой,
Урезав аппетиты.

Ценил жену, любил детей,
Со старшими был мягок.
Не ведал низменных Страстей
И не боялся тягот.

Прошу, явите поскорей
Небес волшебных Силу.
Уймите здешних дикарей,
Сведут они в могилу"

Подумал я, пустив слезу,
Себя жалея тихо.
Услышав дальнюю грозу,
Воскликнул:"Снова Лихо!"

Сверкнуло трижды, дождь пошёл,
Промокли мы до нитки.
Летели мысли роем пчёл,
Аукнулись ошибки.

"Дождёмся лучших новостей
С друзьями мы едва ли.
Чем дальше, тем душа мертвей,
Ушли златые дали.

Коль не везёт, так не везёт,
Удача в Неудачу.
Ужасным выдался сей год,
Могло ли быть иначе?

Ввязался сам я в кутерьму,
Себя считая смелым.
Попал в кошмарную тюрьму,
Виски покрыло мелом.

Мои друзья не пропадут,
Они как дома в джунглях.
Тоска сдавила болью грудь,
Подумал о секундах.

Они как мысли глубоки,
Стремительны как кони.
А мы пред ними бурлаки,
Как кадры кинохроник..."

От этих мыслей голова
Раздулась, словно шарик.
Рвались бредовые слова,
Удар шёл за ударом.

"Очнись!-воскликнул Робинзон-
Тебя уносит Морок!"
Я был кошмаром истощён,
В себя приду не скоро:

"Умру, умру и что с того?!
Увидел ведь премного!
И жаль мне только одного:
Нет облика родного.

Моя Жаклин...так далеко,
Душа стремится к сердцу.
Как без любимой не легко,
К Любви закрыта дверца..."

"Очнись! Очнись! Да что с тобой?!"-
Вновь голос Робинзона.
Гремел он грозною трубой,
Похлеще Бури звона:

"Очнись, мой друг, уходишь в Мрак!
Эй, Пятница, на помощь!
Вцепился в брата крепко враг,
Не дай случиться злому!"

"Нашёл!" -туземец громко вдруг,
Послышалось движенье.
Попался я к Геенне в Круг,
Умру от изможденья.

Почуял пару крепких рук,
Теплом души обдало.
Застыло будто всё вокруг,
Печаль вонзила жало.

Что могут добрые друзья?
Без Магии бессильны.
Окончена Судьба моя,
Уйду со вкусом тмина.

"Баранга танга адмонга!-
Услышал сквозь затменье-
Авога тина дармога!"
Неужто, избавленье?

Глаза открыл и вновь закрыл,
Покажется ж такое:
Две пары ясно-белых крыл,
Задело за живое.

Неужто вместо Ада в Рай?
О, боже, вот спасибо!!!
Зашёл за бренной Жизни Край,
А думал: либо-либо.

Но вспомнив милую, раскис,
Что дальше с нею станет?
И с криком устремился вниз,
Пока что в Рай мне рано.

Когда глаза вновь приоткрыл,
Увидел старикашку:
Два лука белых вместо крыл
И белая "рубашка".

А дальше снова понеслось:
"Матарга акма тсанго!"
Тотчас исчезла в горле кость,
Сыграли мысли банго.

Жаклин увидел во плоти,
Она мне улыбалась:
"Нам вместе долго в Даль идти,
Забудь скорее слабость"

Улыбку подарив в ответ,
В себя опять вернулся.
Увидев непомерный свет,
Сам на себя ругнулся.

"Ну, слава Богу, с нами вновь!"-
Услышал Робинзона.
Очистилась от яда кровь,
Костлявой нет резона.

Что мне теперь Девятый Вал,
Видать, и впрямь из "Этих".
Страх Душу за руку держал,
Геенне на потеху.

Шаг влево сделать поспешил,
Пытаясь Смерть запутать.
Вошло немало новых Сил,
Бессмертия порукой.

Вернулись Разум, речь и слух,
Подвижность лучше стала.
Прервал волшбы порочный круг,
Страх напугав немало.

"О, что случилось?!"-говорю,
К Рассудку возвращаясь.
Открыла правую ноздрю
Душа моя больная.

"Ты выжил,друг, назло врагам!-
Вновь голос Робинзона-
Избавлен от телесных ран,
Лечить их нет резона.

Смертелен Магии Укус,
Был в шаге ты от Рая.
Гони из глаз скорее Грусть,
Судьба твоя иная"

И я тогда поверил сам,
Что не такой, как люди.
Хвала бессмертным Небесам,
Дошёл до Жизни Сути.

Поднявшись на ноги, сказал:
"Друзья, я снова с вами!
Сейчас бы мне вина бокал,
Почуять вкус губами.

А после трели Соловья,
Чтоб до души пробрало.
Коснуться пламени огня,
Желаний есть немало.

Хочу кричать:"Всё хорошо!!!"
И в танец сумасшедший.
Девятый вал мной сокрушён,
Я словно сад расцветший""

"О чём вопрос, мой добрый друг,-
Улыбка Робинзона,-
Невзгод и Бед порочный Круг
Отныне вне закона.

Да, это Макма, он колдун,
Из племени аккборра.
С тобою рядом был пять Лун,
Колодец Наговоров"

Старик беззубо произнёс:
"Акморра бваррта аккма"
Увидев мой немой вопрос,
Потряс мне руку с жаром.

И тут я понял все слова,
Как будто знал их с детства.
Рождала мысли голова,
Пошло священнодейство:

"Арртмарро борртмо аккмарртра,
Маррбо аккроммти аррмо"
Старик от слёз утёр глаза,
Послышались там-тамы.

Смотрел с прищуром Робинзон,
А Пятница подпрыгнул.
Шутить мне было не резон,
Ведь Чудо очевидно.

Сказал:"Спокойствие, друзья.
Бывает же прозренье"
Потом, немного постояв:
"Иль просто наважденье..."

На что ответил Робинзон:
"С тобою всё в порядке?
Не скрою, очень поражён,
Преследуют догадки:

Сначала пчёлы и болезнь,
Затем испуг туземцев.
Чем дальше, тем и почудней,
Аж дёргается сердце.

Скажи мне, друже, ты...Колдун?
Иль, может быть, Олимпиец?
Уважь душевную из струн,
Из всех друзей любимец"

Ему улыбку подарив:
"Чего сказать, не знаю.
Кругом как будто древний миф,
Волшба не знает краю..."

Понять и сам никак не мог,
Откуда те познанья.
Быть может, колдовства итог
Иль сдвиги Мирозданья?

Колдун? Не прав ты, Робинзон,
Доселе не касался.
Наукой с детства окружён,
С учёными общался.

Никто ещё не знал волшбы
Средь мира точных фактов.
Там нет: "Абы иль не кабы"
И Суть вещей редактор.

А тут...Сошёл ли я с ума?
Поветрие случилось?
Нашла внезапная волна,
Забыв про божью милость.

Себя представил колдуном,
В овечьей старой шкуре.
Вокруг всё ходит ходуном
От огненной натуры.

Вращаю Сферы, как хочу,
Лишаю Света звёзды.
Держу Судьбы людей свечу,
Мной Ад подземный создан.

Летят слова волшбы  из уст,
Мелодией Вселенной.
С Грядущим заключён союз,
Всем Сущностям полезный...

Дав волю мыслям роковым,
Забыл про всё на свете.
Что раньше было дорогим,
Вдруг стало междометьем.

Зачем мне дети и жена,
Обуза, да и только.
Хочу пожить сейчас сполна,
Потом не будет толку.

Уйду туда, где горизонт
Мешается с водою.
Мирами буду отражён...
Ох, что это со мною?!

Смотрел на ясный небосклон
Я взором отрешённым.
Кричал мне что-то Робинзон,
Безумно огорчённый.

Всё тело словно бы в цепях,
Язык приросший к нёбу.
Ужасный блеск идёт из глаз
И Разум как амёба.

Старик внезапно закричал:
"Амонга арр патанга!!!"
И свет пред мною замерцал,
Ушла с души тревога.

Вокруг глазами поводив,
Немного удивился.
Исчез безумия наив,
Пришло прозренье смысла:

"Ужели вновь я умирал?
Куда исчезли силы?"
Пустил Рассудок встречный пал,
Мои взлохматив жилы.

Былое всплыло из-за туч,
Печаль напала тут же.
Просил я мысленно:"Не мучь"
Она копала глубже:

Вот я обычный паренёк
В коротеньких штанишках.
Держу от кашля пузырёк,
Простыла мама слишком.

Аптекарь, добрая душа,
Дал снадобье бесплатно.
В придачу два карандаша:
Зелёный и салатный.

Но не спешил бежать домой,
Лекарство доставляя.
Крутя белёсой головой,
Вдыхал фантомы Рая.

Аптекарь дивные духи
Прекрасным девам делал.
И тихо млели женихи,
Шепча:"Люблю" не смело.

Так простояв до девяти,
Домой бегом вернулся.
Успели маму увезти...
К утру лишь я очнулся.

А вот студентом у доски
Решаю теорему.
В глазах присутствие тоски,
Любовные дилеммы.

Для девы дивный был не мил,
Страдал в тиши каштанов.
И не жалел совсем чернил
Для чувственных фонтанов.

А вот опять среди друзей,
Что за меня боялись.
Наполнен множеством идей,
Для душ земных податлив.

Воскликнул громко Робинзон:
"Ты с нами, наконец-то!"
Заснул внезапно крепким сном,
Теплом друзей согретый.

Не снилось вовсе ничего,
Упал, как будто, в Бездну.
Устал, наверно, от тревог,
Не истукан железный.

Любой другой сошёл б с ума,
Безумию поддавшись.
Сожрала б душу Ада Тьма,
Открыв брешь в настоящем.

А я, наверно, избран Им,
За что и сам не знаю.
Пою душой Прозренью гимн,
Влюблённый в Жизнь без края.

Когда проснулся, дождик лил,
Друзья в тиши сидели.
Набравшись новых бренных сил,
Встал быстренько с постели.

Смотрел с заботой Робинзон,
А Пятница с участьем.
Пугать их было не резон,
Я жив, какое счастье.

"Ну, как дела, друзья мои,-
Спросил с улыбкой милой,-
Прошу простить за эгоизм,
Враг для меня постылый.

Вдруг понял, здесь я неспроста,
Но роль свою не знаю.
Сеть Зла вкруг нас всегда густа,
К мольбам она глухая.

Втроём познать всю Суть должны,
Себя меняя в корне.
Неся спасение Земли,
Под ангельские горны"

Сказал с улыбкой Робинзон:
"Ты, добрый друг, Посланник.
Добьёмся Сути, убеждён,
Раскрыв земные тайны.

Поможет Пятница понять
Твоё предназначенье.
Придёт земная благодать,
Даря душе мгновенья"

Улыбку подарив друзьям,
Решил пройтись немного.
Как все учёные, упрям,
Бывает, до смешного.

Чего добиться не с руки,
Того достигнуть надо.
И вспять  течение реки
Пустить, себе на радость.

Хотел подняться Робинзон,
Но я махнул рукою:
"Тотчас теряться не резон,
Бессмертным быть настроен.

Побыть чуть надо одному,
Собрать в едино мысли.
Есть то, что больше никому
Век не дано осмыслить"

Мой друг вернулся на скамью.
Решив мне дать свободу.
На миг с природою сольюсь,
Всевышнему в угоду.

Спустившись, вправо отошёл,
На землю опустился.
Припомнил рой спасённых пчёл
И ролью вдохновился.

Мгновеньем позже заскучал,
Свою семью припомнив.
Ох, я совсем не идеал,
Но и не чистый скромник.

Сейчас бы приобнять жену,
Детишек смех услышать.
И вновь почувствовав вину,
Амбиций снял излишек.

Зачем пустился в сей вояж?
Заради славы близкой?
Погнал вперёд всеядный раж,
Удачи сын столикий.

Другой остался бы с семьёй,
Даря родным мгновенья.
Единой связаны Судьбой,
Голубки мановеньем.

Прошло, наверно,с  полчаса,
Назад решил вернуться.
И вдруг услышал голоса,
Почуяв душегубцев.

Пригнувшись средь густой травы,
Как мышка затаился.
Лишится ясной головы
Я больше не страшился.

Коль Дар во мне привет Небес,
Любых врагов "привечу".
Ведь никакой-то там балбес,
Зазря ведущий речи.

"Чем дальше в лес, тем больше дров",
Пословицу вдруг вспомнил.
Отныне буду я суров,
Как буря неуёмный.

Всё ближе чьи-то голоса,
Вот-вот людей увижу.
Закрыв на миг свои глаза,
Стал как валун недвижим.

Текли мгновения стрелой,
Развязку приближая.
Не ждёт меня седин покой,
Стою у Бездны края.

И вдруг услышал средь шумов:
"Мой друг, что приключилось?"
За те слова я был готов
Отдать всю божью милость.

"Да сам не знаю, что к чему,-
Ответил Робинзону,-
Видать,саму  обидел  Тьму,
Явив Добра резоны"

Вот рядом Пятница со мной,
В руках копьё он держит.
Его характер волевой
Поможет нам, как прежде.

Но где же древний тот старик,
Что спас меня от бреда?
К нему я как-то попривык,
Как стал язык мне ведом.

"Замри",-шепнул вдруг Робинзон,
Схватив меня за плечи.
Был взгляд его ожесточён,
Лишив вмиг дара речи.

Пред нами, как из-под земли,
Возникли три туземца.
Их взгляд меня насквозь сверлил,
Ужасно билось сердце.

Ужели вновь пришли за мной,
Вершить свои дилеммы?!
Я думал, что обрёл покой,
Пришла печаль на смену.

Не дамся демонам живым,
Теперь не побалуют!
Впредь дам отпор достойный им,
Борясь не в холостую!

Пускай придёт девятый вал,
Пред ним я не спасую!
Во мне волшбы горит напалм,
Боль вынесу любую!

Юлой вертелись пришлецы,
Чего-то ожидая.
Хотелось крикнуть:"Подлецы,
Вам не достигнуть Рая!"

Сказал мне хмурый Робинзон,
Плечо держа рукою:
"От Силы их ты сбережён,
Став вновь самим собою.

Но я прошу тебя, молчи,
Зачем дразнить собаку?
Найди от ярости ключи,
Не лезь, как дурень, в драку"

Текли секунды как река,
Туземцы всё крутились.
Неслись над нами облака,
Закрыв собой светило.

Устал на корточках сидеть,
Свинцом налились ноги.
Во рту как будто кисла медь,
Предчувствием тревоги.

Туземцы в землю вдруг вросли,
Прислушавшись к эфиру.
Белила их коснулись лиц,
Как будто два вампира.

Раздался гомон с-под земли,
Деревья задрожали.
И змеи всюду поползли,
С зубами как кинжалы.

Текли мгновения как мёд,
В ушах ударил молот.
Никто не знал, что дальше ждёт,
Рождался мщенья голод.

Хотел вскочить и бой принять,
Всерьёз, не для забавы.
Шепнул мне Робинзон опять:
"Найди на гнев управу"

И я остыл...почти остыл,
Пронзая взглядом Лету.
Мне б жизненных хватило сил,
Свернуть из змей котлету.

Мои друзья к земле припав,
К себе их подпустили.
Одна змея вползла в рукав,
Неся мою погибель.

Один рывок - один укус,
Пронзила боль до кости.
Во рту родился жести вкус,
В душе осадок злости:

"Чего же я как столб стою?!
Давно б ехидн "уважил"!
Стою у Жизни на краю,
Так встречу Смерть отважно!"

Пронзив меня, ушла змея,
Три капли яда впрыснув.
Взлетела ввысь душа моя,
Во всех пригожих смыслах.

Прощайте все, я в Рай стремлюсь,
Назад мне хода нету.
Гоните с сердца злую грусть,
Лечу в обитель Света.

Увидев Небо пред собой,
Кивнул и улыбнулся.
Знать, мне предвещено Судьёй
Узреть у Леты русло.

Качнулся и  упал на грудь,
Мой друг пришёл на помощь:
"Пора, пора в обратный Путь,
Гони из жил истому"

Его я слышал сквозь "дыру",
Что меж Мирами встала.
Играли явь и сон в игру,
Во рту вновь вкус металла.

За светом вдаль или назад,
Туда, где тело бренно?
Внезапный молнии разряд
Пробил меж нами "стену".

Лечу обратно, решено,
Продолжу Путь свой грешный.
Крутись Судьбы веретено,
Вертись парад потешный.

Раздался голос друга вновь:
"Борись, борись, дружище!
Пускай течёт по жилам кровь,
Спасение отыщем!"

Хотел ответить и не смог,
Язык не подчинялся.
От мыслей всех до нитки взмок,
Став Тенью в одночасье.

Смотрел на мир со стороны,
Над телом птицей вея.
Друзья мои огорчены,
Внедрился разум Змея.

Отныне знаю Суть Вещей,
Пойду Дорогой Мысли.
Исполню тысячи идей,
Свой Путь душой осмыслив.

Видать, то был Судьбы укус,
Положенный по рангу.
Исчез металла горький вкус,
Закончил с Крёстной танго.

Открыл глаза и произнёс:
"Друзья, я снова с вами.
Вернулся вновь из Мира Грёз,
Наполненный делами.

Тот Змей укусом подарил
Мне Память всю земную.
Свой долг Вселенной оплатив,
Снял стену крепостную"

Друзья смотрели на меня
С восторгом и почтеньем.
Я снова "оседлал" коня,
Врагам всем к возмущенью.

Отныне нет пред мной преград,
Вперёд пойду без страха.
Верну людей в Эдемский сад,
Забрав из царства мрака.

Взамен ничто не попрошу,
Неволят душу дани.
Молвы бессмертной не ищу,
Вселенной светоч манит.

С улыбкой Пятница сказал:
"Теперь ты Идол джунглей.
Пусть гонит чувственный накал
Всех тех, кто Правду губит.

С тобою я идти готов,
Покуда жив душою.
Спасу от всяческих оков,
Что посланы Судьбою"

"И я,-промолвил Робинзон,-
До Смерти рядом буду.
Тот, кто не с нами, обречён,
Пусты его сосуды"

Друзей обняв, я им сказал:
"Свернём мы вместе горы.
Вы в Лете благостный причал
И в сердце счастья створы"

Исчезли змеи, прошипев:
"Тебе легка Дорога"
За ними вслед исчез мой гнев,
Вернулась сила в ноги.

И я привстал, моля Судьбу,
Дать долгих лет с семьёю.
За них продолжу я борьбу
Под Солнцем и Луною.

Друзья подняться помогли,
Улыбками сияя.
Впитав в себя всю соль земли,
Могучим стал без края.

Гордыню липкую прогнав,
Сказал спокойно:"Буду
На страже Вечности стоять,
Творя душою чудо"

Пред мной туземцы пали ниц,
Крича:"Бахмонга Танга!"
Испуг коснулся диких лиц,
Белее чем бумага.

Я руку поднял и сказал:
"Абронго отто монго!"
Открылся Вечности канал
Ударом с неба гонга.

Старик колдун явился вновь,
Неся в руках корону.
Внутри меня взыграла кровь,
Стал мигом взгляд бездонным.

Стрелой пред мною пронеслись
Грядущего моменты.
Душа моя взлетела ввысь,
Сошлись все аргументы.

Колдун воскликнул:"Онго понг!"
Туземцы повторили.
Был вовсе неуместен торг,
Зазря потрачу силы.

Коль править мне предрешено,
Приму Судьбу как стоик.
Смирю характер свой взрывной,
Чтоб дара быть достойным.

Колдун, как будто, понял всё,
Рукой творя Знаменья.
Забилось сердце вмиг моё
И принял мозг решенье.

Напала вдруг на солнце тень,
Отняв меня у мира.
Услышал ухом чью-то трель,
Пронзив экран эфира.

Себя увидел на горе,
В сиянии заката.
Когда Создателя узрел,
Взор от него не спрятал.

В меня упёр он мудрый взгляд,
Теплом отогревая:
"С тебя Покров Виденья  снят,
Ты стал Посланцем Рая.

Отныне должен исправлять
Деяния людские.
Со всеми сможешь совладать,
Используя стихии.

Коль надо, Силу применяй,
Добро повсюду сея.
Тебя всегда согреет Рай,
Сокрыв от чар злодея"

Внимал душою зычный глас,
Грядущее лелея.
Очаг неверия погас,
Стал более мудрее.

Теперь не стану бередить
Свои былые раны.
В моих руках Созданья Нить,
Рассею Мглы туманы.

Извечно будут под Луной
Жить Вера и Надежда.
Пройду Дорогой шар земной,
Открыв на Правду вежды.

Когда очнулся, ночь пришла,
Мои друзья не спали.
Спросили, как мои дела,
Напиться вволю дали.

Про всё, что видел, рассказал,
Доверием пылая.
Убрала Крёстная оскал,
Явилась весть благая.

Улыбкой одарил колдун,
Воскликнув:"Орро торро!"
Взошли на небо десять Лун,
Раскрыло Время створы.

Я сердцем ощутил подъём,
Душою став помягче.
Как жаль, что мы  лишь раз живём,
Решая по горячке.

А то б смогли осуществить
Желания с мечтами.
Сплели б по новой Жизни Нить,
Паря под облаками.

Ошибок неподъёмный воз
Исправили бы в прошлой.
А в новой бы не знали слёз,
Не тронутые ложью.

И вот десятая Луна
Мне свет свой подарила.
Я им наполнился сполна,
Пришла Вселенной Сила.

Колдун воскликнул:"Эр ро ра!"
Подбросив посох в небо.
Ушёл к корням подвздошный страх,
Сложился новый ребус.

Счастливым станет человек,
Когда забудет Эго.
Продлит себе свой бренный век,
Не слыша лести эхо.

Зачем лелеять тишину,
Когда немое сердце?
Коль любит муж свою жену,
Души открыта дверца.

Стенать не стоит, потеряв
Все силы на познанья.
Коль духом человек трухляв,
Исполнит зла желанья.

Не Царь он гадов и зверей,
Не вождь крылатой птицы.
Змеи намного ум острей,
К богатству не стремится.

Не станут звери воевать
За власти трон заклятый.
Средь них не правит балом знать,
Грозя медвежьей лапой.

Пред мною мыслей ровный строй
Летел без остановки.
Рождая бодрственный настрой,
Без ленности страховки.

Сошёл предвестий ложных нимб,
Ведущих прямо в Бездну.
И взор гордыни вмиг поник,
Он в деле бесполезный.

Решил быть верным той Стезе,
Что на меня упала.
Не дам усталости слезе
Стать грусти опахалом.

Повсюду Правду понесу,
Гоня метлою Кривду.
У Смерти гиблую косу
Не отниму для виду.

Не стану Судьбы предвещать,
Что будет, то и будет.
Не теша выспреннюю стать,
Бессмертны станут люди.

Покуда Дух в груди живой,
Познают сердцем Чудо.
При Жизни обретут покой,
Забыв про сети блуда.

Решат, что ближе: злата блеск
Иль шёпот благодати.
Увидев прошлого гротеск,
Откажутся от власти.

С Природой станут наравне
Решать Судьбу Вселенной.
И Правда будет на коне,
Борясь со лживой скверной.

Колдун улыбку подарив,
Взмахнул рукою правой.
Случился мысленный отлив
И смысл явился здравый.

Да, я Посланник Естества,
Но буду поскромнее.
Не стану выставлять права,
Душой не обеднею.

Мне будет братом иль сестрой
Всяк встречный-поперечный.
Включу им чувственный настрой,
Посыл даря извечный.

Рука другая вознеслась,
Из глаз взлетели искры.
Познав Души Вселенной сласть,
Стал Сущности Магистром.

Друзья смотрели на меня
С не скрытым возбужденьем.
Я видел отблески Огня,
Дамокловым решеньем.

Во мне он спесь сжигал собой,
Гордыню растлевая.
В ушах звучал Судьбы гобой,
От края и до края.

Скромнее помыслов итог,
Добро творить во Благо.
Скручу привычки в чёртов рог,
Послав на дно оврага.

Когда взлетел под небеса,
Почувствовал тревогу.
Слышны там стали словеса,
Направленные к Богу.

Ужели буду исполнять
Извечные желанья?
Лелеять выспреннюю стать
Без блика созиданья?

Раздумий копошился воз,
Летел, куда, не зная.
Следы давно засохших слёз,
Ждала Судьба иная.

И вдруг увидел с высоты
Видения, как в сказке.
Витали в воздухе Мечты,
Желаньям строя глазки.

Вокруг зелёные луга,
Беседок рой прекрасных.
Не ступит смертного нога,
Неся с собой опасность.

И я бродил среди цветов,
Входя в беседки эти.
Давали сотни мудрецов
Мне мудрые советы.

Внимая им, решал Судьбу,
Ошибки избегая.
Не слыша вечную мольбу
Отторгнутых от Рая.

Вокруг витала благодать,
Ни точечки печальной.
Никто свою не тешил стать,
Был чистым изначально.

Не знаю, сколько лет прошло,
Вернулся вновь на землю.
В груди небесное тепло,
Чужим желаньям внемля.

Глаза открыв, сказал друзьям:
"Нас ждут года решений.
Подобны станем Муравьям,
Идя Путем лишений"

Сказал на это Робинзон:
"Поспи немного, друже.
Спешить пока нам не резон,
Устал, поди, ты дюже"

Ему улыбку подарив,
Ответил:"Спать охота"
Пропал безропотно наив,
Истратив всуе квоты.

Зачем спешить, когда Судьба
Сама идёт на встречу?
Не сломит вечная борьба,
Пока на месте плечи.

И сон меня вдруг поглотил.
Свободу дав мышленью.
Запас прибудет горних сил,
Что будет в помощь рвенью.

Увидел вновь мою Жаклин,
Она мне улыбалась.
Но рядом с ней стоял блондин,
Давя слезой на жалость:

"Ваш муж пропал, чего же ждать,
Пора начать сначала.
Умерьте выспреннюю стать,
Без Вас мне мира мало"

Ему ответила Жаклин:
"Верна я мужу, сударь,
И буду ждать, хоть до седин,
Умерьте свою удаль"

"Ну и напрасно, он погиб,
Зазря прождёте призрак.
Рукой не скроешь каждый всхлип,
А я Вам Богом избран"

"Нет-нет, увольте, не хочу
Жить с тем, кто духом вёрткий.
Позор такому лихачу,
Достоин хлёсткой плётки!"

"Но-но, полегче, не прощу
Такого обращенья!
За выпад дерзкий отплачу,
Без всякого сомненья!"

"Ну вот и маска прочь летит,
В Вас не ошиблась, сударь!
И нам вовек не по пути,
Поборник злого блуда!"

И яркий блеск в её глазах
Затмил порочность круга.
И я проснулся весь в слезах,
Узнав в блондине "друга".

Как может он, меня предав,
Желать моей супруги?!
Удав, какой же он удав,
Черны его потуги!

Увидев слёзы, Робинзон
Воскликнул:"Что случилось?!"
Я был печалью сокрушён,
Нутро всё возмутилось.

За что, за что такой исход,
Ужели нет спасенья?!
Явило Время оборот,
Вернулись вспять сомненья.

А вдруг не сдержится Жаклин
И "да" ответит "другу"?
Вдруг я давно уже один
И всё идёт по кругу?

Зачем,зачем, зачем, зачем
В поход идти собрался?!
От ужаса и глух, и нем,
Чу, слышен звук оваций.

Ужели дурень? Вот так так,
Взял, самоудалился.
А "друг" мой вовсе не дурак,
С Жаклин вмиг породнился.

Бежать, бежать, скорей бежать,
Во мне семьи спасенье!
И пусть Георг не тешит стать,
Не будет всепрощенья!

Слеза затмила правый глаз,
А левый дрожь забрала.
Шумела ревность в первый раз,
Ведь ей и горя мало.

Нет-нет, спокойно, всё не так,
Привидится ж такое.
Георг в изменах не мастак,
Задело ж за живое.

И я недавно здесь пока,
Второй, всего лишь, месяц.
Бегут по небу облака,
Стремись за ними ересь.

Наверно, то клевещет Зло,
Осталось что в сторонке.
И мне с женою повезло,
Кричу от Счастья громко.

Себе улыбку подарив,
Ответил Робинзону:
"Случился разума разлив,
Как дождь, не по сезону"

И мне в ответ он:"Отдохни,
Твори дела без спешки.
Себя, таким, как есть, прими,
Без дьявольской усмешки.

Пусть впереди девятый вал,
С тобою рядом, друг мой.
Заткнём за пояс сотню жал,
С гигантскою утробой"

Мне сразу стало хорошо,
Душа как птица пела.
Что надо сделать мне ещё,
Пока не в норме тело?

Быть может, в джунгли променад
Свой "царственный" устроить?
Как жаль, что не вернуть назад
Всё прошлого устои.

Ведь был воспитан человек,
Ценил чужое время.
А ныне сумасшедший век,
Младое с гнилью семя.

То, что когда-то во главе,
Сейчас обычно сзади.
С главой увязли в серебре,
Всё делают заради.

Всё, хватит, больше не ворчу,
Не старый дед, пока что.
Любое дело по плечу,
Душою я богаче.

Мне отдых нужен, силы чтоб
Наполнили вновь тело.
Прошёл уныния озноб,
Тепло предчувствий грело.

Уверен, множество побед
В Грядущем ожидают.
Уйдёт опасный страха бред,
Лёд крайности растает.

Не будет Время мне врагом,
Спешить я впредь не стану.
С Вселенским Знанием знаком,
Не жду небесной манны.

Коль надо, Магии ресурс
На помощь мне поставлю.
Мотать не боязно на ус,
Впитал всю Соль Астрала.

Вдруг сон пришёл, неся покой,
Рукой усталость сняло.
Далече мой последний бой,
Опасность сжала жало.

Пока я спал, мои друзья
Чего-то обсуждали.
Был слышен хохот обезьян,
Дождя смеялись капли.

Пропал кошмар, метлой смело,
Мне снова детство снилось.
Как бы не было тяжело,
Просить не стану милость.

Пускай восстанут все враги,
Шипя змеиным жалом.
Все мигом заплачу долги,
Своим упьются ядом.

Готов пройти через огонь,
Воды не испугаюсь.
Насыпав горсть земли в ладонь,
С Удачей обвенчаюсь.

Ах, эти мысли, что порой
Собой неволят Разум.
Наполнив жизнь своей "игрой",
Судьбы меняют разом.

И чтоб потом не делал ты,
Далече не отпустят.
Спасением от пустоты,
Коль их приходит густо.

Дела и мысли, след во след,
Должны идти по кругу.
Ведь Разум Доблести сосед,
Для Смелости подпруга.

Когда проснулся, дождь прошёл,
Друзья давно заснули.
Услышал вновь жужжание пчёл,
В почётном карауле.

Поднялся и попив воды,
Спустился вмиг на землю.
Вокруг звериные следы,
У джунглей глаз не дремлющ.

Решил немного побродить,
Чтоб сон пришёл обратно.
Вела невидимая нить
К разгадке аккуратно.

Я шёл вперёд, забыв про страх,
Поверив в свою Силу.
Как тот поправший Суть жираф,
Побил, что, крокодила.

Вот поворот, потом ещё
И пять шагов налево.
За мной летела пара пчёл,
Меня взлюбив всецело.

Я им рукою помахал,
Мол, всё, друзья, в порядке.
Не чуял вовсе чувств накал,
Играл с Судьбою в прятки.

Она терпела и ждала,
Суля мне перемены.
О, как Вселенная мала,
Когда мы с Сутью смелы.

Вновь поворот и шесть шагов,
Затем ещё двенадцать.
Удача любит дураков,
Что прут без навигаций.

Себя успешным возомнил,
Раз Силе пригодился.
Чудила яркий из чудил,
Презрев всего границы

И вдруг предстало предо мной,
Явление из Ада.
"Гляжу, ты на башку больной!"-
Из уст гремит бравада.

Три глаза, крючковатый нос,
Крыло летучей мыши.
Во мне застыл немой вопрос:
"Меня, что, Бог не слышит?"

Он, видно, испытать решил
Мою земную сущность.
О, нет, не упаду без сил,
Свершив земную глупость.

Напрягся, словно был стрелой,
К ужасному готовясь.
Пчелиный рой вновь стал стеной,
Явив со мною общность.

Три глаза злобу отразив,
Юлою завертелись.
Уста рождали негатив,
Мою кромсая смелость:

"Не думай, что спасут тебя
Вот эти пчеломатки.
За всё ответишь ты сполна
И взятки будут гладки.

Себя героем возомнил,
В душе скрывая трусость?!
Не трать последние из сил,
Явив рассудка тупость.

Твои потуги так смешны,
Ничтожный человечек.
Амбре давно полны штаны,
На коже сто насечек"

Собрав себя в один кулак,
Ответил:"Зря грозишься.
Пускай по внешности дурак,
Внутри наполнен смыслом.

Коль жаждешь битвы, я готов,
Не жалко сил потратить.
Не стану жить среди оков,
Свободою богатый"

Раздался где-то дикий визг
И небо вдруг померкло.
Стеной пред мною дождь повис,
Вмиг мокрым стало тело.

Хотел бежать, не чую ног,
А чудище смеётся:
"Мечтаешь, чтобы кто помог?!
Былое не вернётся!

Что, думал Смерти избежал,
Так будешь вечным Горцем?!
Пред мною как комарик мал,
Закрою к Счастью дверцу!

Теперь ты мой извечный раб,
Сосуд для прегрешений!
Своей не будешь доле рад,
Вместилище сомнений!"

Я слушал эту похвалу
И видел скорый выход.
Направлю мыслей булаву,
Познает Лихо прихоть.

Напрягся чуть и шар создал,
Пылающий, как лава.
Пришлец вмиг потерял запал,
Качнул немного вправо.

Ещё удар, потом другой,
Чудовище вертелось.
Поднялся где-то волчий вой,
Вдохнув былую смелость.

Рукой создав кровавый знак,
Ногою чуть притопнул.
Источник злобы вмиг иссяк,
Пузырь бравады лопнул.

Себе улыбку подарив,
Решил назад вернуться.
Родился в джунглях новый миф
Про хитрого безумца.

Никто не сможет избежать
Суждения простого.
Свою поставлю твёрдо пядь,
Убрав следы былого.

К друзьям своим я сделал шаг,
Улыбки предвкушая.
Повергнут мною снова враг,
Во мне ведь мощь большая.

Но вдруг раздался дикий крик,
К земле прошёлся дрожью.
Явился предо мной старик,
С личиной носорожью:

"Не думай, что ты всех сильней,
Покуда не сражался!
Не думай, что ты всех мудрей,
Слова сосёшь из пальца!"

И на меня пошёл стремглав,
Пыхтя и вслух ругаясь:
"Лишу тебя последних прав,
Припомнив злую давность!

Ты прыщ на теле у слона,
Блевотина Вселенной!
За всё я отплачу сполна,
Познаешь запах скверны!"

Хотел бежать, не чую ног,
Прохлада шла по коже.
Ужели вновь пришёл итог
От этой страшной рожи?

Искал спасения извне,
Забыв свою браваду.
Верхом, мгновенье, на коне
И снова рядом с Адом.

Вновь вспомнил всё, что не берёг,
Себя считая вечным.
Забыл о грешном снова "Бог",
Что в облаке беспечном.

Простился мысленно с женой,
Послал молитву детям.
Проигран мой последний бой,
Судьба взмахнула плетью.

Рычал от злобы вновь старик:
"Меня, поди, не помнишь?!"
Опять раздался страшный крик,
Пошли по телу волны.

Ослабли ноги, я упал,
Ударившись о камень.
Опасен тот девятый вал,
Что не имеет правил.

Старик ехидно продолжал:
"Что, мощь твоя ослабла?!
Ты дурня славный идеал,
Таких придурков мало!"

Я сгинуть не хотел во Тьме,
Хотелось жить на воле.
Вскипела злоба вдруг во мне,
Воскликнул дух:"Доколе!"

И ноги силой налились,
Подняв меня мгновенно.
Одна неслась к рассудку мысль:
"Очистить мир от скверны!"

Старик отпрыгнул, закричав:
"Не может быть такого!!!!
Лишил тебя бессмертных прав,
Убило бы любого!"

Добра улыбку подарив,
Ему ответил:"Сдохни!
С меня давно слетел наив,
Теперь я здесь охотник!"

И сгрёб урода на раз, два,
Свернув, как утке, шею.
Кричали джунгли мне:"Ура!",
Все беды одолею!

Исчез старик, как не бывал,
И ноги подкосились.
Потух вмиг силы злой накал,
По джунглям гул:"Свершилось!"

К земле стремился, ох и ах,
Сознание померкло.
Ужель, конец пришёл в делах?!
Лечу я прямо в пекло?!

Зачем мне Сила, коль она
Меня спасти не может?!
Нашла безмолвия волна,
Мороз бежал по коже.

Не знаю, сколько пролежал,
Очнулся среди ночи.
Исчез в тени Судьбы оскал,
Хотелось пить, не мочи.

"Мой друг,-услышал я сквозь навь,-
Тебя мы вновь вернули.
Свои заботы все оставь,
Свистят вслед, словно пули.

Нельзя, вот так, себя пытать,
Забыв про всё на свете.
Умерить надо Силы стать,
Ведь есть жена и дети.

Подумай, стоит ли терять
Мгновения задаром?
Тяжка сомнений будет пядь,
Пытая суть пожаром"

И снова я, как сквозь ушко
Игольное прорвался.
Быть отщепенцем нелегко,
Засилие простраций.

Ужасно быть или не быть,
Вершить иль подчиняться.
Ужасно сумасшедшим слыть,
Доказывать напрасно.

Вокруг врагов не перечесть,
Друзей найти так сложно.
Не правит миром больше Честь,
Повсюду врут безбожно...

Ой, что-то я совсем уже,
Ворчу, как старый мерин.
Душа, наверно, в неглиже,
Наполнена сомнений.

Пора отбросить злой накал,
Открыть глаза и в битву.
Не сможет выспренний Шакал
Прервать мою Молитву.

Зачем быть тем, кем быть нельзя,
Когда границ не знаешь?
Легка ленивого стезя,
Не видит Лени Края.

И снова добрый Робинзон
Из Сети Злобы вырвал.
Я в дружбе верной убеждён,
Она дарует силы.

Улыбку другу подарив,
Со вздохом встал с лежанки.
Как будто взял с наскоку риф,
Взвернувшись наизнанку.

Слетела сразу пелена,
Жить дальше захотелось.
За Дар отплачено сполна,
Пришла внезапно спелость.

Я в джунглях много испытал,
Найдя себя иного.
Хоть и не славный Идеал,
До пота взмок седьмого.

Пора бы и домой свернуть,
Усталость вмиг исчезнет.
Продолжу свой нелёгкий Путь,
Спасая мир от Бездны.

Смотрел с улыбкой Робинзон,
Без слов стезя понятна.
Пал джунглей мигом гарнизон,
Семья душе приятней.

Решил наутро плыть домой,
Зачем душе томиться.
Быть сложно так самим собой,
Летать свободной птицей.

Не стал откладывать и вмиг
Собрал вокруг все вещи.
Открыв свой путевой дневник,
Вписал туда сон вещий.

Молчал премудрый Робинзон,
Зачем тут уговоры?
Судьбу поставил я на кон,
Она поддела шпорой.

В дорогу Пятница собрал
Провизии немало.
Не страшен был девятый вал,
Тоскливо вдруг мне стало.

Нашёл себя средь джунглей я,
Нуждался в пользе дела.
Но дома ждёт моя семья,
Дилемма вмиг поспела.

Премного мыслей в тишине,
Премного и сомнений.
Как будто в хладной полынье
Ищу зерно решений.

Прервал молчанье Робинзон:
"Тебя мы видеть рады.
Дождей закончится сезон,
Придёт конец прохладе"

Улыбку другу подарив,
Ответил:"Скоро буду.
С семьёю выполню заплыв
По ближнему маршруту"

Обнял прекрепко Робинзон,
Слеза из глаз скатилась.
Душе моей приятен он,
О, боже, божья милость.

И до утра в молчаньи мы
Втроём сидели вместе.
Вдали от бренной кутерьмы,
Среди добра и чести.


Конец