Нет зависти к улыбчивым юнцам

Нет зависти к улыбчивым юнцам,
оскалам голливудским их «мочалок».
Завидую их дедам и  отцам,
рискнувшим жизни новой дать  начало.

Завидую житейской простоте:
вот бруствер – кто напротив, тот не с нами.
Святой приказ – на Энской высоте
ты должен водрузить Победы знамя. –

Завидую их мукам и смертям,
тому, что им цена была известна…
Кресты встают сегодня тут и там
и плачут овдовевшие невесты.

…Не зависть и не слёзы душу рвут –
я вижу день, безумный праздник смерти,
когда, рыдая, боги призовут
святую Русь опять к священной жертве.

И нынешние, в общем-то, птенцы
вдруг повзрослеют, встав шеренгой строгой.
Из небыли восстав, отцов отцы –
их пращуры – придут к ним на подмогу.

Не за «бетон» чужой, не за «стекло»
в штыки пойдут, как предки их ходили,
коль упадут – увы, не повезло! –
попросят бога о сухой могиле.

Я вижу день… Опять взметнётся стяг
над чьим-то вновь поверженным «рейхстагом».
И вновь в погонах судьи не простят
тех, кто пытался Землю сделать адом.

И вновь не будет зависти к юнцам
у выживших в грядущей мясорубке,
не от свинца, закрывших от конца,
как деды, этот мир, до боли хрупкий.