5. Герой не представайте блудным бесом! Рошфор

 (предыдущий фрагмент "4. Охота за девушкой. Охота за охотниками"
       http://www.stihi.ru/2017/08/28/6595)
               
– ...М-да, нынче ночью вовсе не дремотно...
     ...А днём едва ли вспомним мы добром,
     как было нам в лесу намедни рвотно...
     ...Привычны ли мне звон в лесу, да лом?
     Короче, где враг молодцев     берёт-то?!
От скепсиса в Рошфоре удалом
девица отмахнулась:                – Боль народа!
     Семей полно, а в них – не без урода.
– Повывели  их здесь – и поделом!
     Тут шкода, но     локального     лишь рода…
– Злорадствуют, что мы не удерём.
     Дразня    нас, станут палец класть нам в      рот,     да?
     Я слышу их псалмы со всех сторон.
– Беда, коль против нас их полурота…
    ...Им крикну, что для них тут в ад ворота...
              .             .             .
– ...Нет, я не порождаю голых фраз.
      В ближайший я доставлю город вас
      и там от умиленья разрыдаюсь,
      с чертой    сентиментальности    роднясь.
      Девиц лучистей вас я отродясь
      не видывал! – граф взял прицел на дальность. –
      Луна пусть освещает блекло нас,
      а мы – чтим свет души и     глаз,     как данность.
       Понятна ль вам взаимность-благодарность? –
граф похвалялся, к девушке клонясь. –
      Нас ждали, но попали лишь под ярость.
      Хотя ночь и темна, черна, как грязь,
      однако, на пути у нас бодаясь,
      враг был     настырен   –   кровь и полилась...
      Нелёгок     был для нас кровавый танец.
      Врагу числом мы уступали – раз...
      ну,    слишком      многочисленный повстанец!..
       и местом – два.      УДАЧА     лишь при нас! –
   
при всём разнообразии гримас,
которым позавидует мерзавец,
горел во взоре графа лидер, Марс!
(Пред дамою   –    святых     двух помесь, агнец!). –
      Тьма шла на всех. Мы, главари, демарш
      ночной открыли, Смерти не мешаясь.
      Враг счёл, что полон      зайцев      дилижанс,
      но я им     показал,     какой я заяц!
      В лесу шанс уцелеть – не в     поле     шанс,
      но      живы      мы, а их вожак-мерзавец
       смертельно просчитался. Нас      нельзя      есть!
      В благодареньях Богу  я лишь вас
      сейчас упомянул, другим на зависть…
      Разбойники, ни с кем из нас не знаясь,
      вдруг в тесную вступить решились связь.
      Ночное приключенье, кровь и грязь,
      надеюсь, не лишили напрочь     сна     вас?
       Путь, вижу, стал не     мил     вам, слабо нравясь, –
пыл графа    не    был ангельским. Хитря ж,
граф спутницу завёл вновь в экипаж,
снимая утешениями      дрожь     в ней. –
     Ночной охотник-сыч не мой типаж,
     но… справился…  Влезайте осторожней…
     Карета бы без вас была порожней…
     В ночи карета – по всему постель…
– Герой, не представайте блудным бесом!
– Враги, дав дёру, мадемуазель,
    снесут от нас привет своим метрессам.
    С преследованьем выйдет канитель.
    Ну, так пускай и     катятся     прочь… лесом,
    иль морем к Бекингему с томным фэйсом!
– В стратегии, видать, вы грамотей.
– Сударыня, нам горько от потерь,
    но бой мы дали с нашим перевесом.
    Хотя ещё б немного попотел –
    и мы бы их добили.  Под эфесом
    порезали     перчатку     мне, но сам
    я даже не поранен…  По носам

    их трупов  вижу: это сплошь наварцы.
    Досталось тут, пусть я и краевед,
    от них и мне. Меня сберёг колет.
    Заставили враги поволноваться –
    ночные потрошители карет.
    Но в свете стратегических новаций
    их рейд не      заслужил     моих оваций:
    чем дуба где-то дать до срока лет,
    могли б и в отчем      доме     околеть.
    В аду начнёт их нынче склока греть.
    Уж лучше было б им от нас ховаться.
    Могли ещё пожить бы сколько лет! 
    Чтоб жаждой крови нас же одолеть,
    прославить протеже на деле мокром
    и стать для гугенотов стайным оком,
    не дьявол ли зазвал их в чудо-рейд?
– Могли нас ждать случайно – вышло боком.
– Что в дружбе с тьмой ночной, что с солнцепёком…
   Аль убивают наобум добрей?!
   Спонтанность, дерзость – крылья бунтарей.
   Но слишком забрались они далёко.
   В их шайке, коль не дал Бог  удаль ей –
   скажу вам как Змея и Водолей –
   у всех надежд тупая подоплёка.
   Ведь нас ещё попробуй одолей!..
– Друг друга люди режут, как кролЕй!
– В глазах у вас не     слёз     ли паволока?
   В вас искренность живая, без ролей…
   ...Мы бились исключительно храбрей,
   хоть было по издёвкам злого Рока
   нас вчетверо     поменьше      тех парней.
   Но чтоб  я зря болтал вам, словно трёкал?!

   Тут главное владеть ночной сноровкой,
   чтоб недругов ужалить побольней…
   Враг выше нас коварством и муштровкой?
   А мы крепки недавней тренировкой…
   Поплыли против ветра? Путь длинней?
   Чтоб плавать галсом, нужен шкипер ловкий…

   Слыхали шум от шайки? Еле с ней
   мы справились. Могло бы быть грустней.
   Пусть с той же, что у нас, экипировкой
   была в засаде шайка нас сильней,
   во тьме я хитрой действенной уловкой,
   прикинув, где столкнёмся с их тусовкой,

   сраженья ход не вдруг переломил:
   притом, что ставка сделалась высокой,
   устроил так, что свет им стал не мил.
   Хана б пришла нам с шатией их зоркой.
   Я знал, что по числу они – не мы.
   Мол, нас, чуть что, порежут на ремни...
   ...Врагов бояться – Боже, сохрани!

   Не стал им  и     мозги,     однако, пудрить.
   Риск некий в этом есть, ведь на  кону прыть,
   всех тех, кто превентивно вступит в бой.
   Не каждому путь выдался тропой.

   Самим своё же      жало     б не зазубрить!
   Есть палка – дирижируй. Нету – пой.
   Подобран контингент мной не тупой.
   Скомандовав бойцам глаза зажмурить,
   вслепую сам, наедине с собой,
   напавших подпуская на убой,

   не слушая, кто что из них провякал,
   я мастерски зажёг украдкой факел,
   чтоб вмиг им запустить в ряды врага.
   Летя во тьму, как нож из-за угла,
   он     ослепил      их! Мой рассказ не враки
   пустого хвастуна и задаваки.
– Да, я активность вашу засекла.
   В вас трудно заподозрить тон бояки.
– Триумф огня     недолог     был. На раз
   в листву он рухнул мокрую, угас.
   Стремясь нас задавить, держа равненье,
   наш враг      сплочён      был, преисполнен рвенья…
   А мы не открывали наших глаз
   за эти судьбоносные мгновенья
   и были     беззащитными     наверно…
   Как с нами бы Судьба ни обошлась,
   тут главное вцепиться в ближний шанс.
   И вскоре всё, что выглядело скверно,
   теперь работать стало лишь на нас.
   Глаз Божий рядом – закулисный  глаз.
   Сумел я рассчитать всё очень верно,
   ведь в пику всем врагам всегда горазд
   победу приближать не эфемерно.
   Разбойников я резал планомерно:
   взял     шпагой     трижды жизнь, а дагой – раз.
   Клинками безотказными гордясь,
   Я вел себя с противником надменно.
   Был недругом наш фарт не     понят,     верно.
 
   Лишь в первые мгновенья помогал
   не скупо нам огонь, скорее, крупно.
   Противник нашу хитрость проморгал,
   что сходу обошлось ему в три трупа.

   И     прочих     гадов, как котят слепых,
   расхватывали шпагами     стремглав     мы.
   Во тьме лик углядишь, а после – прыг:
    на, гад, заполучи увечья-травмы!
– Вы режиссёр от     Бога    в этой драме!

– Мы в лунном свете видели врагов
   и били ослеплённых дураков.
   Смерть радовалась этой свистопляске…
   Теперь мы путь продолжим без опаски.
   Но я не из ханжей иль бирюков.
    В каретной тьме бояться ль нам огласки?! –
невольно потянулся вдруг рукой
граф к даме, преисполнен чувства ласки. –
     Вне драк и перспектив дорожной тряски
     мой интерес к вам – пик всех новостей.
     Я страсть вам преподал бы в лучшем виде.
     А скупостью экскурсии в постель
      иль разве б невниманьем вас обидел?!
     Не просто ж     красоты      я потребитель…
     Грозящая пристроить вас в бордель
     повержена бесовская артель.
– Вы думаете, рвусь я вновь в обитель?
    Что ежитесь? Ведь вы же победитель!
    В отряде не бывает без потерь…
– Не верю в смерть своих, как грустный зритель,
   но Смерть их затащила в      свой      партер…
   Увы, я для своих не воскреситель.
   Но вражьих     втрое     я ухлопал тел!..
   Не ранен и почти не запотел.
   В печали без     наград     ваш добродел.

   Но если кто     иначе      подытожит
   концовку ночи… Мне ангажемент
   дозировать     ли?                – В плотских дозах нет!
   В пути печаль      развеется,     быть может.
– Хотел бы знать, где враг мой преумножит
  свои могилы, если то секрет.
– Ещё     что вас гнетёт, что дух вам ёжит?
– Покорный ваш слуга лоб не наморщит,
   коль… кое-кто в какой-то из карет
   сказала б от эмоций резко «нет».
   А я расшифровал бы как «быть может».
   И пусть вас ностальгия впредь не гложет.

   В судьбу я с новой жизнью к вам ворвусь –
    весь вами очарован, весь восторжен!
– Потребуется мне лезть вон из кожи…
– А я вам помогу войти во вкус
  к достатку, даже к роскоши… разумной.
  Беату-Даму преданный вам Туз
  заменит. Я ошибки не боюсь.
– Богатой жизни, да ещё разгульной,
  не     надо     мне – мотайте, граф, на ус.

– Совсем вам ничего уже не надо?
– Мне Божья благодать была б наградой…
– И как же вам      жилось,     не разберусь?!
– Шарлота на себя взяла весь груз
   заботы обо мне с немалой тратой.

   Моим приданым названы Беатой
   шкатулки две с количеством монет
   ненужным мне. Пичужке-то пернатой
   зачем так много?!              – Как учил мой дед,

   для дам культ денег – путь к     себе,     всего лишь,
   но страсть к деньгам привычней всех маЕт;
   любить же бедность – их не приневолишь.
   Мол, дама алчна так порой, что взвоешь!
   Муж без сокровищ в доме – дармоед,
    а дух не каждой дамы – домосед.

Дивилась Афродита вслух и хмуро,
флиртующего встретив балагура
(как скептик в восприятии права):
– Да разве же от     денег     голова
    кружиться может так, как от амура?!
     К достатку равнодушна      потому      я.
Ответил граф отнюдь не рыком льва:
– А что любовь?.. лишь тело и слова…

    Купайтесь  в симбиозе этом мнимом.
    Меня      вот не гоните вы прочь мимо...
– Эй, уберите ваши грабли, ну!..
   ...И      много     ли… со времени почина…
    жить у любви вам выпало в плену?
– Амур сам так и      лезет     под бочину!
   А я: на тетиве, мол,      побренчи     нам,
   набрось на нас      томленья      пелену…
– Что ж станет для любви первопричиной?

– Я пристальней на женщину взгляну.
   Резв возле дамы  –   зверь    я  возле ню.
   Не с      мелочью     какой-то перочинной
   гуляю я, а      шпагою     звеню!
– Тем самым местом, что зовут причинным,
   по страсти-то  найдёте  вы родню,
   ещё при этом      фору     дав зверью!

– О милости кричи дичь не      кричи     нам –
   охотничьим      мужской род прозван, ух!
– Прагматик! Мне вас жаль по трём причинам.
   В епархии любви  не вышли чином?
   Вам всё равно, что трюфель, что свинух.
   Привычней вам равняться на зверюг,
   а лица приравнять легко к личинам.
   У вас на адюльтере развит нюх –
   вы в шашнях обойдёте аферюг!

– В любви я вездесущ!                – Свежо преданье!
   Со мною, граф, не  рвитесь  на свиданье,
   пока ваш образ мыслей столь коряв!
   Сам     дьявол     в вас сидит – стохвост, стоглав!
– О, женщины, вам имя – назиданье!
  Увы, на те же темы, – фыркнул граф, –
   в свой адрес назиданья вам не в кайф…
– Спокойного вам     сна     в дороге дальней...

                (продолжение в "6. Афродита в логове колдуна"
                http://www.stihi.ru/2017/09/01/3581)