Славянское великодержавное

В моде нынче великодержавность,
Каждый ищет истоки и корни,
От потуг, вызывающих жалость,
До тщеславья зажравшейся дворни.
У хохлов нынче крыши слетели,
Укранцами быть перестали,
Про величие укров запели,
А мы племя такого не знали.
Одурев от копченого смальца,
От горилки , вареников с вишней,
Гнут свои посиневшие пальцы,
Всякий русский для них третий лишний.
Оказалось, что укры, как-будто,
В мире самые древние, мудрые,
Князь Владимир, Христос, даже Будда
В этой дурке считаются украми.
То, вдруг римские бьют легионы,
То ума вложат неандертальцам,
Даже первые макароны
Украинским приправлены смальцем.
Но разбить украм Цезаря мало,
В них всемирной культуры основы,
И латынь теперь древняя стала
Ответвлением укровской мовы.
Ну а то, что нам братьями были,
Память их, как в кострище зола,
Эти укры давно позабыли,
И воюют с «империей зла».

Заразившись хохляцкой болезнью,
Вспомнив «Polska od morza do morza»,
Пшек на  Русь вновь с агрессией лезет,
Хоть не раз была битою рожа,
О былой Посполитой мечтает,
Тыл прикрыл его американец,
И теперь себя шляхтой считает
Каждый маленький польский засранец.
Про уроки они позабыли,
Те что Польше Россия давала,
То, что Польшу три раза делили,
Только этого, видимо, мало.
Если Вена от вальсов устала
И моноколь блеснет пруссака,
Это значит, что время настало
Вновь намять польской шляхте бока.
Польшу слопать, как яблочный штрудель,
Неспеша, как тарелочку супа,
И еще долго шляхтичей будет
Беспокоить разбитая dupа.

А для нас же всегда путь один
Нет привычки у нас выбирать,
У судьбы нашей нет середин,
Знаем, ради чего умирать.
Снова молнией щерится мгла,
Средь предательства, лжи и измен,
Вновь рвут губы коням удила,
И опять мы поднялись с колен.
И пусть дни наши снова тревожны,
Мы не ищем истоки и корни,
Ведь, когда о бедро бьются ножны,
Значит, мы свое прошлое помним.