Последняя ночь

по мотивам одноимённого
рассказа Семёна Винокура

Дымятся трубы лагеря смертей.      
В Варшавском гетто вечный липкий мрак.
Родителей испепеляет страх
За близнецов-мальчишек – за детей. 

Их утром ждёт великий истопник – 
Так им уборщик мусора сказал,
Ещё сказал, что младшего из них
Он вывезет в телеге на вокзал.

Проходит ночь, умолкли голоса,
Стучит висок,  сознанья рвётся нить… 
А стрелки движутся, осталось два часа   
Чтоб сделать выбор – кто же должен жить?!.. 

Рассвет забрезжил, поседела мать,
А на кону и боль, и смерть, и жизнь!!
Меж мальчиками связь не разорвать – 
Какую пуповину перегрызть?   

Один сыночек – добр, красив, умён,
Другой талантлив – свет её надежд… 
А сердце рвётся из своих одежд: 
Пусть будет жить Арон… нет, пусть Семён…

Обнявшись, спят в неведенье святом…
Чуть слышно, чтоб детей не напугать,
Склонившись за пригнувшимся столом,
В отчаянье отцу шепнула мать:

Мы бросим жребий – Яхве* пусть решит…
Я не смогу… Напишем имена…
Бумажку ту, что ближе к ней лежит,
Дрожащею рукой берёт она. 
 
Разламывался мозг от двух имён…
Детей не разлучать?! Но что потом?
А папа говорит охрипшим ртом:
Тут, кажется, написано Семён.

Боясь вознёй Арона разбудить,
Одели мальчика, сомненья одолев,
И замерли, смешав смятенье, гнев,
Набравшись сил всё это пережить.

Пробило пять, условный час настал,
Поляк-уборщик стукнул тихо в дверь,
- Быстрее, szybko! – глухо проворчал, 
Испуганный, как в сеть попавший зверь.

Происходящего Семён не понимал,
А мать схватила сына за чулок…
Отец её со стоном оторвал:
Живи, мой мальчик! Помни нас, сынок!
 
Оцепенение подкралось, словно тать,
Арон проснётся – что сказать ему?
А что, несчастный, можешь ты сказать?
Скажи всю правду сыну своему.

Сидели долго, за руки держась,
Отец глядел тревожно на жену…
Вдруг приоткрылась двери тёмной пасть,
И криком разорвало тишину:

Я, мама, жить без Ари не смогу!..


* Яхве – имя Бога (евр.)