Разбиты были колокола, но чудо! Россия ещё жива!

Звенигород построен был давно,
И потому название ему дано,
Был колокол здесь благовестный,
На всю Святую Русь он был известный;

Звенел он так, что не было наверно и других,
Тридцатипяти благих тон звонких и больших,
Ведь вырастила мать Святая Русь,
Своих чугунных дел мастеровых!

Но только вот теперь уж нет таких,
Чугунных звонких и своих, родных,
И не слыхать уже в Москве уж отголосков никаких,
Но всё ж, Святая ещё Русь… и я историей своей страны горжусь!

И всё же… пусть звуки есть, но уж не те, лишь отголоски,
Но и они Чуть более сейчас, чуть жёстки,
Звучали до семнадцатого года в такие благостные дали,
Что отродясь такого звона теперь мы не слыхали!

Но власть советов не вдруг пришла,
И далеко уж не молитвенные зазвучали разные слова,
Но всё ж звучали, но уже другие,и не колокола,
И звуки были уже другие, но только хлёсткие такие…

На Бутовском они звучали, только были жёстки,
Но ближе ещё больше были хлёстки,
Валили с ног в песок, кому то больше повезло: - им срок,
А дальше по этапу этих "везунчиков" в острог…

А ты бы смог? Стоять пред дулом тех, за кого молился?
Ведь это был не сон, а если сон, то сбылся,
И не дай Бог ещё кому присниться...
Но всё же суждено тем страшным тридцатым было сбыться.

Как не приснилось мне  распятие Христа…
Вот раньше музыка была! Сейчас уже не та,
Был звон кандальных по этапу их оков,
И слышно лишь отголоски тех, разбитых уже колоколов,

Которые кидали вниз и среди птиц,
Не райских голубей они летели, но воробьёв, синиц,
Но не приземлялись, а разбивались, а потом на переплавку...
А священников - кого куда, кому на шею как Тихону Задонскому удавку…

И пред Царём, над алтарём, теперь об этом не ревём,
Лишь плачем, зачем, за, что? Зачем такой погром?
А кто был сильный духом, а, кто же после них? - Никто?
Проймёт ли нас вообще хоть, что?

Никто и не копается глубоко,
Что было раньше - так без меры и жестоко,
И ходит царь второй наш Николай,
А кто то хочет, чтоб как встарь?!

А та печаль? Что скрылась почти век назад и вдаль,
Закопана в сердцах и памяти людской учебной,
Но только вот слишком урезанной и бедной,
Потомков тех людей, что Русь штыками перекрестили и думали, что скрыли,

Но вот открыли…Ведь сколько лучших...Только одних священников убили,
И те во рвы их повалили -  кого они крестили.
Пусть не гвоздили ко кресту,
Но слышно было намного дальше, чем за версту,

Как их стреляли, они кто сами падали, кого толкали ,
И зарывали преспешники - “ударники Советов”,
Только давно уже не слышно им аплодисментов,
Они же отреклись, но раньше выполняли всё на “бис”,

А кто то говорил: - Ты сам спасись!
И от кого? От них, таких родных людей?!
Им было всё равно? Побольше лишь “забей”,
Они стреляли сами, кололи трёхгранными штыками,

И кровь святую топтали сапогами,
А сами…Триста лет назад клялись...
И хоть крестись ты, не крестись,

А только им не до расстройства по святой семье,
Им бы на всё…Им только лишь бы не по мне…
И нет совсем... или не те раскаянья, не те,
И ходит царь Николай который уже год, как в пустоте,

И только всё никак не соберёт,
Нет покаянья у людей,
А по каналам: да на всё забей!
Такой вот оборот, а мы всё удивляемся...
Хотели как лучше - а всё наоборот?!

А результат – пуста котомка,
Звенят слезами только лишь не многие и то не звонко,
И кажется уже покрыли дно,
Но только не давно, а лишь недавно,

И тот, кто в мавзолее самый главный,
Кто и не думал, но всё же знал об этом,
Конечно болен был, и не приветом, теперь с ответом…
Ведь он семинаристом был, потом отбыл, отплыл иль унесло,
Течением на самое, что ни на есть на дно.

Но всё же, речь не про него,
Нет колокола в монастыре тут одного…
Или он всё же есть, но всё не то…
И вроде бы слыхать его,  но только близко, а дальше. что?

Никто в Москве его уже не слышит, совсем никто…
Когда снимали в сорок первом – видно не помолились;
Зачем?  Они молились - ведь  мух “гоняли” а не крестились,…
И сколько ещё раньше и потом колоколов разбились…

Летели вниз и музыка была, но только не плыла,
Не так звенела, как раньше, как могла;
Такие теперь, которые разбитые колокола,
А то и вовсе переплавленные - такие вот дела…

Пусть города и чище стали, краше,
Но только души вот у нас сейчас, не те, что были раньше…
И колокола звенели, не тогда, когда их сбрасывали вниз,
А правил бал, кто лысой кепкою махал - его каприз.

Теперь хоть с Божьей помощью взялись,
Теперь и наклонившись над горном, а молот вверх и вниз,
Но только колокол не молотком куётся, а льётся,
Пусть не звенят они как раньше, ладно не смеётся...

Смеётся ли теперь тот русский православный люд,
Когда мы: - Русские идут! Но мимо храма вдруг не проходят,
А глаза... да ладно,хотя бы не отводят,
А повернувшись и перекрестившись,

И с чувством веры и со страхом Божиим напополам,
Тем поклонившись колоколам, что раньше разбиты “в хлам”,
А новые, не только просто лишь висят,
Они бывает... пусть хотя б не далеко звенят,

Ещё звенят пусть и не те колокола,
И слава Богу, что каким то чудом Россия ещё до сих пор жива!
Жива, которую люблю, и песнь Его или свою...
Сам как смогу, а вместе с Богом - как надо в дуэте пропою!               
                26.08.2017г.