Как застрелили Дэна МакГру

Из сборника «The Spell of the Yukon» (1907)

The Shooting Of Dan Mcgrew

Салун Маламут гудел от души, гуляла толпа парней;
Крутил в шарманке забойный регтайм парень, что был при ней;
В карты с болваном Опасный Дэн МакГру воевал в углу,
Следила за фартом его мадам, известная всем, как Лу.

И тут из ночной лютой стужи на свет и гвалт завалил в Маламут
Старатель с ручьёв, грязный, как пёс, навьюченный, как верблюд.
Похож на скелет, потерявший свой гроб, на вид доходяга совсем,
Он достал кошель с песком золотым и поставил выпивку всем.
Никому он тут не был знаком, и никто его не встречал;
Но мы дружно выпили; Дэн МакГру последним поднял бокал.

Есть люди, что враз цепляют взгляд и держат словно силком;
Вот он – такой, он как будто попал из ада к нам прямиком;
До бровей зарос, а глядел точь в точь, как издыхающий пёс,
Словно воду глотал свой самогон, зелёный, что купорос.
Я прикинуть силился, кто ж он есть, и ждёт ли салун гроза,
И гляжу – следит наша дамочка Лу за парнем во все глаза.

А тот таращился, как сова спросонья, на всё подряд.
Наконец, пианино дряхлое вдруг его выцепил взгляд.
Как раз стакан-другой пропустить отчалил регтайм – паренёк;
Перебрёл чужак салун и на стул плюхнулся, как мешок.
И в рубахе замшевой, грязной вдрызг, качался он, как дурак;
Но руками тощими клавиши сгрёб – о чёрт! Он играл – и как.

Кто бывал на свете один, как перст, где луна жутко ясна
Средь ледовых гор, а в их кольце СЛЫШНО, как звучит тишина;
Где полный покой, только волчий вой и в мёртвом холоде ты -
С катушек съехавший полутруп в дерьме золотой мечты;
А в небе плывёт полярных огней сиянье, сводя с ума? –
Вот тот поймёт, что в музыке есть... голод, и звёзды, и тьма.

А голод тот, что нельзя унять набитым всласть животом,
Этот голод – волчья тоска мужчин по всему, что названо дом;
По теплу семьи вдалеке от льдов, по крыше над головой;
И да! По женской любви, что рай земной завершит собой -
Она дороже, чем целый свет, сравнима с даром небес;
(Боже правый, как Лу-то страшна, когда румянец облез.)

Музыка стала меж тем другой, и тих был нежнейший тон;
Но ты ты чувствовал: жизнь ушла под откос, и в главном ты обойдён;
Что женщину кто-то украл у тебя, что любовь её чёртов трюк;
Что ушёл весь пар, а теперь давай, отползай, тебе каюк.
И, венец отчаянья, этот стон наш слух терзал и терзал –
«Пожалуй, мизер в светлую», тут Опасный МакГру сказал.

Почти затихла музыка... и вдруг хлынула, как с небес;
«Ну верни, верни себе должок», подбивал какой-то бес.
Обид давнишних поднялся гнев и ошпарил, как жгучий лёд,
Закипела кровь: убить, убить… оборвался с треском аккорд,

Повернулся парень, его глаза налились чуднЫм огнём;
Он сидел, качался, и вся в грязи была рубаха на нём;
А потом спокойно так говорит, и ухмылочка, как оскал:
«Я здесь чужак, мужики, и всяк из вас на меня плевал;
Но хочу сказать, и кошель залог, что правду я говорю,
Один из вас тут поганый пёс... а именно Дэн МакГру.»

Я пригнул башку, наступила тьма, две вспышки выстрелов в ней,
Следом женский визг, после снова свет, и тела двоих парней.
С дыркой во лбу, набитой свинцом, МакГру лежал на полу,
А мужчину с ручьёв прижала к груди та, что всем известна, как Лу.

Простые факты; я и решил: разберусь, коль не дурак.
Что снёс самогон чужаку резьбу - не спорю, возможно и так.
Законник, знаешь, я никакой, в стогу не найду иглу –
Но поцеловала и спёрла кошель вот эта дамочка Лу.

Марья Иванова -Переводы