Запорошенная моя душа

Любопытные взоры душу жгли,
И копались в грязном белье моём,
Мыли косточки мне, валяли в  пыли
И, как крысы, сквозь щели лезли в дом.

На валтасаровом диком пиру,
Выползая из самых из низин,
Языки длиннющие на ветру
Полоскали меня, как тряпку, в грязи.

Злые сплетни срывали дверь с петель.
Дёгтем мазали. Плевали в окно.
Но вчера, уложив тоску в постель,
Перекрестившись, упала я в ночь

И во тьме поползла, не видя ни зги.
Спотыкаясь. На ощупь. Наугад.
Ядом брызгали вслед волки-враги,
До костей выгрызала плоть пурга.

И нагайкой хлестала по сердцу боль,
От мороза лопалась кожа рук.
Но покой  мне сулила моя юдоль,
Где я, может быть, выживу, не умру.

И слезились глаза, ныла спина,
И срывалось дыханье на жуткий хрип.
Я, казалось, уже достигла дна,
Снег, подтаявший подо мной, обагрив.

Но уже замаячил просвет вдали,
И остался всего последний шаг!..
Но собакой побитою скулит
Запорошенная моя душа.

Ах, как холодно!... Век уже не поднять!..
А зачем идти?.. Я и тут усну…
Может, тот вон прохожий вспомнит меня,
В придорожном сугробе вина хлебнув?

И в разбившемся вдребезги витраже
Я увижу, как мысли уносит вихрь.
Ничего не осталось в больной душе,
Лишь за пазухою – прощальный стих.

Да на кой она мне, такая жизнь -
Нет ни дома, ни корочки, ни гроша!
Но на кончике веры ещё дрожит
Запорошенная моя душа!

Я дойду… Я сумею… Доползу...
Сквозь плевки и толпы нещадный вой!
Вот последняя горка, а там, внизу -
Жизни чистой прохлада и покой!