Любовь во время зимы

Под игом хищницы-зимы, что атакует мир в два счета: капкан в кольце снеговорота на сердце белой мглы. Мы в ней безвестная пехота, прохожий фронт войны.
С утра запеленал бойцов смертельно-белый цвет; в обед холодовая аллергия: на раны вместо соли острый иней – кислотный реагент: и я твой пациент отныне – укрой меня, помилуй, – в тылу снегов ты тоже интервент. Пока ты шьешь по мне анамнез, сверяясь с книгами слог в слог, я расскажу, как небо стынет в глазах нордической богини: тем ярче алый бересклет, тем мягче контурные линии – ты береги их, док. Зачем беречь – секрет.
Насколько мне хватало взгляда – пустыня снежная окрест: над нею свод несут Плеяды, и соблазняет на инцест зима, сестра моя по яду; о, знахарь, защити обрядом ту часть меня, что здесь. Ту, в чьих глазах сгорают льдинки: на иноземных, легких голосах она читает пьесы Метерлинка, и в тон играют чувства-невидимки, смеющиеся в волосах.
Но снег бьет по земле: "Аз есмь Зима, вершитель поединка", разобнажившая деревья спящими; заместо листьев наледь с плесенью, сугробы в погребальной чаще, зверье смерзается в ком шерсти на дне озерной чаши, и солнце одиноко пляшет… Но знаешь, просто пой мне чаще, шаман мой, с песней снадобья готовь: пусть я не верую в любовь – мы приготовим яд послаще.