Лосев и Античный Космос 9

      Над мышлением у Лосева царствует сверх-умное мышление или умный экстаз - ищите аналог в другой литературе и философии как божественный экстаз или вдохновение, или Сократовское безумие, или божественная мудрость, или действия Муз, или восхищенность(например Парменид был украден богиней на небо для лицезрения мудрости, туда же уносился и Сведенборг, в принципе все гении), и вот всё это оказывается выше логического мышления, как нечто, включающее в себя момент собственной алогичности.
      Итак, умный экстаз состоит из логического и алогичного - сразу, одновременно. В нём - предел того, что мы можем достигнуть в инобытии.
Соответственно, и Божественный Космос можно понимать только в умном экстазе, для прочих состояний, он просто-напросто закрыт.
     "Исповедь" блаженного Августина - пример сплошного божественного экстаза, от начала и до конца, и нужно сказать, что редко когда философские произведения удерживаются целиком и полностью на волне такого вдохновения и восхищенности. "Заратусра" Ницше, с которым он так нежно носился, диалоги Платона - почти целиком или кусками - каждый такой экстаз нам оставлен в подарок на тысячелетия и больше.
      Божественный Космос по Лосеву, орудует с тьмой - умно. Алогичность, множественность, раздробленность вплетаются им в плодотворные свершения. Меоны в нём оказываются задействованными на многих уровнях, также как и сущности.
      Основная тьма или меон приводит первосущность к порождению мирового жизненного принципа как различения, саморазличения и снятия всех различений прямо посреди меона.
      Есть ещё сущностной меон или фон, на котором сверкают сами сущности, - в принципе это тело, телесный смысл меона.
      Но какой меон мы бы ни брали, оторванный от первосущности, он - мрак, хаос, неразличимость, сплошная текучесть и неуловимость, сам по себе он - Смерть. Главной чертой меона является копирование, лишённый "своего", меон всегда заимствует у сущности, что может. Он поглащает, нападает и "проглатывая"- копирует. Выплеснувшийся на вас меон, включит вас внутрь себя и воспроизведёт копируя ваш дубликат в иной, теневой части света. Он - пожиратель и только потом и потому разрушитель - разрушение происходит затем, чтобы можно было "переварить" проглоченное. Многообразие, которое мы так любим и ценим, также косвенно связано с проделками меона. И вот прямо тут снова и снова напрашивается тот же самый вопрос: можно ли назвать его Злом? Понимая как всё это работает, хотя бы приблизительно, мы, несомненно, осторожнее будем в своих оценках. Ведь прав Гераклит, что Добро и Зло есть одно, и прав Сократ, который говорил, что самое главное - научится отличать Добро от Зла. Попытаемся это совместить и увидим, что в "нормальном состоянии" разума это не совмещается, а вот в божественном экстазе - вполне совмещается, да. И пожалуй, только тот сможет отличить Добра от Зла, кто увидит, что они - едины, и поймёт как едины.
      Платоновские диалоги, кстати, демонстрирует нам как отличал Сократ. Зло, пустота, отсутствие по любому вопросу выделялась им в отдельную область, заходила ли речь о дружбе или любви, обязательно нужно было проговорить как обстоят дела с теми, кто зол - например, злые люди к дружбе не способны и почему. Лосев в этом плане - наследник античности, он проделывает тоже самое, но только в общем диалектическом виде. Сократ постоянно держит "последние категории" перед собой, в натянутой, как струна вопросительности, но не может их ухватить, Лосев ухватывает, но за счёт обеднения конретно-чувственного материала. Сократа мучают эйдосы Зла - зримые беды, Лосев мыслит в этом плане отстранённо.

       Значит, научная картина Космоса - это меональная его картина и она связана с разумом и логикой, такая картина, как уже было раньше сказано, ухватывает лишь бесконечную конечность космического - ухватывает "нечто", за которым после его изучения обнаруживается следующее "нечто" и следующее, и следующее. Дурная бесконечность сопровождает процесс такого рода познания, наше мышление здесь перебирает и скачет. Его, так называемые, универсальные законы, никак не учитывают ни жизнь, ни сознание во Вселенной - это законы мёртвой материи, рядом с которой почему-то предполагается живая.
Напротив, картина Божественного Космоса - это свободная от меона картина, достигается она сверхумными способностями, и "знает" конечную бесконечность, то есть тот же самый наш мир, только "не убиенный" физическими и математическими абстракциями, а взятый в его реальном объёме, как Космос живой и мыслящий.
      Божественный Космос - организм.
      Научный - что? Материя? Физические энергии или поля? Да, физики никогда и не отвечали на этот вопрос - так Космос что это?
      Наука уже не остановится, она подключена к рычагам власти и извлечению прибыли, она стремительно теряет свой последний бескорыстный интерес, такой интерес сегодня - слишком не позволительная роскошь для науки. Но и если бы наука могла оставаться хотя бы бескорыстной "изучательницей", её ждал бы масштабный, корневой кризис - по-настоящему сориентированная на человека и Космос наука, должна становиться совершенно на иные рельсы, менять все свои подходы и приоритеты.
      Всё соперничество разыгрывается между двумя этими, казалось бы, незначительными акцентами: что изучается? - бесконечная конечность или же конечная бесконечность. Новая наука, если она однажды когда-нибудь возникнет, станет изучать конечную БЕСКОНЕЧНОСТЬ и будет видеть Космос телесно, с живым и сознательным принципом в нём. Старая наука, грешащая бесконечной КОНЕЧНОСТЬЮ отомрёт и уйдёт в прошлое. И заметьте, мы здесь вовсе не говорим ещё о философии или о чём-то подобном, но лишь о Науке, изучающей меональный мир - Божество отражённое, исходя из Лосевских смыслов.
Для того, чтобы ощутить всю весомость перестановки смыслов, а не просто словесной перестановки, пошутим и в игровой форме обратим внимание на тоже самое: в советское время был такой мультик, где лодырю и незнайке грамматики предлагалось решить задачку - расставить во фразе "казнить нельзя миловать" запятые. Таким образом правила грамматики переставали быть одними лишь правилами и приобретали грозный смысл, так как означали диаметрально противоположные жизненные решения. Так вот по аналогии с этим детским мультфильмом можно сказать, что Божественный Космос создаёт своей полноценностью для нас целиком и полностью всю эту фразу "казнить нельзя помиловать", но оставляет именно за нами право поставить запятую, где мы её захотим и решим поставить. Человек становится как бы последним грузом, перевешивающим чашу весов в одну какую-то сторону. И пока, мы её ставим "Казнить, нельзя помиловать", а до "Казнить нельзя, помиловать" не дотягиваем. То есть в нашем мире, благодаря нашей неспособности, нашему неумению превалирует Зло, меон. Поэтому изучаем ли мы бесконечную КОНЕЧНОСТЬ и только, или же дотянулись уже до конечной БЕСКОНЕЧНОСТИ - не праздное балагурство, а существенный вопрос. Он перенаправляет всё наше отношение к миру в последнем и решающем смысле. И как бы удивительно не звучало это, но последняя, а значит и первая , изначальная борьба, ведётся за смену акцентов, и ни за что больше...