Ну вот, предположим...

Ну вот, предположим,
Состоялась у тебя лекция в Нью-Йорке
Или того пуще в этой Силиконовой долине
Где люди будущее клепают прямо на наших глазах
И ты стоишь значит в центре аудитории
(Предположим, она формой амфитеатр)
Вокруг тебя белые воротнички
И ты начинаешь рассказывать о своём сборнике
Который написал в огромном сибирском городе
(Огромном по чьим меркам?)
И смотришь на них 
Но вспоминаешь мужика что работал на тракторе
Возил в телеге свиней
(А свиноматок возить это вообще ****ец – они иногда начинают грызть друг друга – 300 кг. каждая, думаешь: сейчас развалят телегу нахуй!)
Он говорит что бросил пить
А чего?
Ну убьешь кого-нить по пьяни, посадят
Да меня-то ладно, меня не жалко
А вдруг у того жена, дети
Тракторист прямо здесь, заглядывает в лицо сидя на корточках – бритый, шрам на черепе, карие глаза, ладони (чёрные от промасленных деталей), хрен разберёшь сколько ему лет – 35 или 45

Ещё вспоминаешь пока солнце заливает лучами комнату
Как поехали бухать в Багаевку
Но там пацаны разделились
Двое пошли в клуб
А мы остались на базе, стали бродить в кустах у Дона, нашли сторожа, у него был самогон
Выпили с ним, чувак то ли туберкулёзный то ли что – кашлял постоянно, худой
Он когда узнал что я из Кашар поинтересовался
Знаю ли я такого – Бизона
Неа
Да ты чо – он в Новочеке серьёзный человек был, многие его уважали, он из Кашар
Ну ладно

Вспоминаешь как в Ростове идёшь от сёстры с книгами, достаешь на углу телефон
А из-за угла двое
И первый просто берет у тебя мобилу а ты сдуру:
Да не я не курю
И не отдаешь
Тогда они начинают тебя бить
А ты вырываешься, орёшь

Опрокинули в лужу
Книги упали в грязь
Бежишь к пятиэтажке сестры
А потом понимаешь: книги выпали
Черпаешь грязь больше под рукой ничего
Возвращаешься
Нет уже никого, книги валяются, хорошо что в твёрдой обложке
Вытираешь, снова суёшь их под мышку
Идёшь домой мокрый, как обоссался
В общем, рассказываешь про сборник
Смотришь 
Думаешь
Как они понимают?
Думаешь
А может быть у   т е б я
Есть какая-то история