Воителю

Бубенец звенит на шее, предвещая новый день.
Всё стирается былое и ложится словно тень
На кольчугу и пластины золочённых солнцем лат,
Заклеймён заклятым врагом сталью вылитый булат.

Знамя ветром износилось; гром и молния зовёт.
За дождём шагает снег; что-то время нам несёт.
Вырастают древним храмом рати мёртвых и живых
Позади мохнатой гривы, за которой звон копыт.

Кто обвенчан был с войною, тот и муж и сын её:
Только истинный воитель заберёт с костей своё.
Оберег из ленты алой – твой хранитель очага,
Что горит, но не сгорает перед милостью врага.

Где пшеница хлеб рождала, там теперь зерно в крови:
Так рождён и соткан воин шерстью жертвенной любви.
И без лат, и без булата, и без дружеских клинков
Заколдованный храмовник превозмочь всегда готов.

А падёт – то примет лоно окровавленной земли,
Бубенец на той же шее звоном схоронит своим;
В песне – дева упомянет, в саге – старец воспоёт,
И другой, путь предрекая, с честью об руку пойдёт.

Солнце огненным рубином раскалит лазурь небес,
А мелодия секиры вздёрнет арфовый леверс.
Заклеймён кто был врагами, сталью душу проведёт,
И покуда знамя в поле – гром и молния зовёт.