осточертела пляска утра

до нищих пределов тянуться пол жизни, руками касаясь столетнего ила,
вдыхая пространство взбесившейся мысли. весной вспоминая, что, вроде бы, были.
что это же солнце, тоской согревая, катилось на запад стремительней смерти.
накинь же на плечи из звезд одеяло. тебя здесь не будет. лишь дьяволы/черти
напомнят о том, что близко мирозданье тому, кто не ходит под богом с обрезом.
о том, что палач - ремесло. и призванье. и можно, поверь, наслаждаться процессом.
и можно пить грог, не разбавленный сплином. и даже любить мимоходом и завтра.
да можешь сто раз называться ты флинтом, не вытравит море сжигания запах,
не вывернет душу тобой наизнанку холщовой рубахи придуманных странствий.
и казнь завершается с вечностью пьянкой. и тела снимаешь зачумленный панцирь.
и хочешь еще. повторений ученья. и хочешь копнуть в сердце глубже и глубже.
ты тварь. или все же творец ли. творенье.
луна утонула в небес грязной луже.
***
врайских садах, по прогнозам, сегодня весна.
солнце висит иссушенною холодом грушей.
в райских садах в бога верят кущи и трава,
мне же в неверие верить и проще. и лучше.
где-то трамвай переехал асфальт бывших встреч,
что ж так скрипят по живому стальные колёса  ..
ангелам шлю сигаретой последний привет,
снова в глаза то ли дым, то ли жизни пороша.
хочется быть где -то рядом, поближе к святым,
ждать искупления богом ли, демоном, раем,
я для поэтов стал вечно не нужным чужим,
и для читателей вряд ли всегда понимаем.
так и живем. ищем рай средь земной суеты,
адом спиваясь,  закаты размазав слезами.
то ли поэты заблудшей стихами души.
то ли предтечи для тех, кто пройдет вслед за нами.
***
можно молчать в этой келье земного тела, двигаясь мыслью вглубь перманентных грез.
можно очерчивать круг искупленья мелом. сыпать сквозь небо звезд ледяной овес.
можно кормить лошадь жизни луной и солнцем, вздрагивать в такт метроному семи ветров.
в омут смотреть тиной дна своего колодца, в стены вбивая /гвоздь за гвоздем/ любовь.
это не ты слушал лето молчаньем джаза, вечным стаккато смены земных эпох.
льется мелодией млечной вселенной фраза, или стихи, или утра полночный вдох.
за горизонтом кто-то тебя рисует черным базальтом белых снегов зимы.
голубем ворон лживо сейчас воркует. с неба в колодец падают лже-цветы.
падаешь ты. вверх. до седьмого пота. падаешь скучно, будто работа швах.
в битве за землю ты в небесах пехота. в битве за небо землю сменил. на флаг.
спи же спокойно. море волнуется бризом, стаей пингвинов, копотью моряков.
этот колодец стал для тебя капризом, поводом выпить, маревом, пустяком.
***
осточертела пляска утра, ветром, на битых стеклах высушенных луж.
и бесполезно сыпать в небо пеплом, себя вгоняя в мыслей томных глушь.
и не окончен вечер дня началом. и нет здесь жизни средь пустынных снов,
последний спурт пред эндшпиля финалом едва похож на веру и любовь.
едва заря тебя коснется солнцем ты опрокинь пол-ста граненых слез.
кто там для бесов был в ночи питомцем? кто там для дня оттенком стал из звезд?..
на дне небес, поверь, не так и плохо. вольготна живность, свеж душевный дождь.
и если где-то ждет тебя солоха, ищи чертей -
надень свой макинтош,
возьми гармонь, с ремнем, потертым жизнью, с заплаткой смерти средь стерни мехов.
пусть дни летят под ноги листьев пылью, уйди в весну. спокойным лучшим сном.
уйди средь дня, пусть утро ночи вторит. пусть будет вечер где-то впереди.
и пусть тебя печали не догонят.
пусть впереди дожди. дожди. дожди.