темноводное

милосердней был месяц со мною -
вещевал о гладь преумноженный
а коснулась - чиркнул блесною
и ушёл под воды кожу

ночь стреноженная, васильковая,
василисковая, дыбом шерсть
бок твой бархатный - месяц в ножнах…
синь ярёмная семь-шесть…

утро. жжёт по живому-свежему
в тёмный дол ресниц заторможенных
пересвист стекольчатый, обжиг
голем горла прокрустово ложе

нашатырь солярен несдержан
огневая птица настырная
веки солью горячей режет
прежней мне, не ты ли, что забыла уж —
                ближе всех была?

прочь!
к хозяйке своей, бесстыжая!
будут, будут потом судачить
мол, со мной набралась чернокнижия -
лёд и наст под моими веками

вековечная пересвеченная
геометрия, до  поверий нет
впрочем, дела мне,
что ты ищешь в моём дыхании
ни тепла – спел пепел
 – спылал!
потому тебя не смогу назвать
говорю тебе – прочь бродяжка! —ослепла я!

через чащ, ветлы переблески
языками  осоки въелись
в дымный закут черничного леса
я бежала стремглав, но  и здесь ты…

тяжело потянуло за леску
повело, колыхнуло грузило
от какой глубины твоя музыка
знаю я от какой, да забыла

исчиркай, всчирикивай стрижьими
по-над словом правь песнь кровящую
потому тебя не увижу
что у  снега седого слепящего
что взяла, теперь – не узнать тебе!

завела воск-смолой о моей судьбе
плавит мёдом свой глаз реликтовый
сизо ветрит перо в цвете вереска
но, окстись, тебе ль ведать мне -
когда с месяцем я спелась

не просись жить в клетку! - ты очи пьёшь
кто, скажи, приручал тебя к сети?
где ты синим жаром колотишься
в звёздных космах горючих веток?

не прельщаюсь тобой, оттого ли
ты глядишь в глаза мои пристально
милосердней был ветер со мною
дрожь воды целовал серебристую…