Пасмурное лето 2017 года

Больше нет ничего.
Полотно – как свернули в рулон.
Но печальней всего, что закончился к чаю лимон.
Мне дельфийский оракул –
должно быть, большой лапшегон -
обещал личный сад, свежий воздух, полуденный сон…
Если нет ничего – значит, не было вовсе.
Певцы
всё равно востанцуют и небо, и трубы-хапцы.

Сапоги мои – в хлам.
Ну, какой из меня пилигрим,
если жаркого льда и холодной зари хиросим
я страшусь,
понимая, что мир этот мой не делим.
В нём лицо не меняется - только стирается грим.
Пчёлы с эльфами гибнут за эль да остатки пыльцы,
а над ними плывут, как с войны, облака-мертвецы.

Во вселенной сильнее, константнее всех величин –
«итого» -
ничему неподвластно, а, стало быть, нет ничего.
Что ползком, что бегом –
сколько б нас под траву ни слегло,
тень ли ты средь людей или бог меж теней –
всё одно,
ведь не важно давно,
кто кого умертвил, кто придумал кого,
Он ли нас сочинил или мы сочинили Его.