Два поэта

ты пишешь четверостишьями, мелкими, трепещущими
будто в тебе постепенно вымирает это отношение,
я тебе тихо читаю какой-то рифмованый бред
жажду критики, стали, но вижу уже аргумент
спор твой начнется внезапно, так же внезапно как день
мелким трепещущим ливнем я войду в эту чертову дверь.
повернуть на три оборота — ключ заклинит в замке,
а сзади, смеясь невозможно, будешь стоять ты.

убери мою руку от двери, убери её, открой сам,
потому что только ты можешь — открыть свой собственный рай.
почитай мне новые стихи, почитай мне что-нибудь, ну же!
ты молчишь, почему? Нет, нельзя? а что мне делать? что же?
я пришла на восьмой строчке, я думала, дойдешь до точки,
но пока у тебя в стихе только запятые и ты,

двоеточия, разные знаки, тире, многоточия, яти,
кто же это писал? по настроению — будто бы кто-то
застрелится радостно через минуту!
где берешь ты такие рифмы? из чего лепишь настроенье?
нет, не устраивает такое, переписывай. Я прошу. Снова.
Не увиливай. Почему меня это взбесило? и рифму перекосило.
мотаешь головой. Ну здрасте, а все было так прекрасно.
Ладно, мой юный Есенин, ну и в кого ты влюбился?

молчание. Тумбочка. Ручка. Так, спокойнее, милый, спокойнее.
я могу уйти, мне нетрудно ведь, я просто поверну ключ
и доеду домой как-нибудь. Нет, не трогай листы бумаги,
не горят твои стихи и не пытайся. Холодны они как дождь в мае,
нет, не спорь. я сравнила правильно. Потому что именно в мае
под дождем я замерзаю. в твоем кресле безумно удобно,
налей мне чаю, и я почитаю, что захочешь. Ну! выбирай же!

Нет? Не хочешь? хорошо, не стану. Буду слушать тебя. так приятно!
горяченный чай, невозможно. я влюблюсь, если позволишь.
мой критик услышал мысль, посмотрел на меня и завис.
ой, наверное, громко вышло. ну и ладно. мы же не мыши,
чтоб скрываться под плинтусом в доме. Ты читай-читай. Я готова.