Солнце любви Владимира Соловьева

                Смерть и Время царят на земле,
                Ты владыками их не зови;
                Все, кружась, исчезает во мгле,
                Неподвижно лишь солнце любви.


Стихи эти Владимира Соловьева  я  узнал очень давно.  И мне всегда казалось, что Солнце должно здесь писаться с заглавной буквы,  как обозначение Абсолюта (Бога).  Но вот недавно я всерьез перечитал его же «Смысл любви», и увидел очень своеобразную  связь земного и небесного в понимании автора.
______________

В.С.: При любви непременно бывает идеализация любимого предмета… Любящий действительно видит, зрительно воспринимает не то, что другие. Пусть этот любовный свет потом исчезнет, - значит ли это, что тон был ложным, что это была только субъективная иллюзия?

Любовь есть факт природный , или дар Божий, но отсюда не следует, чтобы мы не могли т не должны были сознательно к нему относиться и направлять этот процесс к высшим целям.  Ближайший пример – дар слова, тоже натуральная принадлежность человека, но к словесной деятельности и произведениям слова мы относимся сознательно и самодеятельно, тогда как любовь остается в темной области смутных аффектов и невольных влечений.

Как истинное назначение слова состоит не в процессе говорения самом по себе, а в том, ЧТО говорится, - в откровении разума вещей через слова и понятия, так и истинное назначение любви не в простом  испытывании  этого чувства, а в том, что посредством него совершается, - в деле любви.

При этом внешнее соединение житейское  необходимо для любви не как ее непременное условие и самостоятельная цель, а только как ее окончательная реализация.  Если оно ставится как цель прежде идеального дела любви,  оно губит любовь.  (Здесь В.С. отмечает, что  оно бывает без любви, и любовь без него).

Любовь есть нечто (значимое – НС) лишь только благодаря своему смыслу, или идее, как восстановлению единства или целости человеческой личности…

Коренной смысл любви – признание за другим существом абсолютного значения.  Весь наш жизненный интерес переносится из себя в другое существо, с полной потерей нашего эгоизма.

Но это существо, как и всякое, несовершенно и преходяще.  Утверждать его абсолютное значение мы не можем как факт, но только лишь нашей верою – разуметь утверждение предмета как существующего в Боге и в этом смысле обладающего бесконечным значением.

Истинная идея просвечивает сквозь реальное явление – одно и то же лицо  находится в двух сферах бытия – идеальной и реальной.

Таким образом, предмет истинной любви двойственен: мы любим то идеальное существо, которое должны ввести в наш реальный мир; и то природное существо, которое дает живой личный материал для этой реализации.

Отсюда проблески неземного блаженства, веяние нездешней радости, смысл обожания и беспредельной преданности, имеющих мало смысла, если бы они относились только к  земному (заведомо ограниченному и несовершенному – НС) предмету в отдельности от небесного.
_________

Мне вспоминается здесь Петрарка с его Лаурой -

                В год тысяча трехсот двадцать седьмой,
                в апреле, в первый час шестого дня
                вошел я в лабиринт, откуда нет исхода.

Такие редкие ситуации, когда внезапно поразившее чувство определяет значительную часть жизни, хотя и заведомо не может перейти в реальную плоскость, могут показаться патологическими.  Тем более, что  они бывают и свободны от стремления к такому переходу.

Однако Соловьев, возможно,   именно в таком предельном напряжении чувств, хотя и  бесплодном по житейским меркам, усмотрел бы  сближение с наивысшей составляющей любви.  И к таким людям отнеслись бы слова поэта-философа:

Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами —
Только отблеск, только тени
От незримого очами?

Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий —
Только отклик искаженный
Торжествующих созвучий?

Правда, здесь нет гармонии всех составляющих, особенно трудно достижимой, по В.С.   И отсюда едва различимы житейские подробности любовных историй:
               
«Они (разговоры – НС) были какими-то тупиковыми – словно бы заходишь в огромный лес, проходишь несколько шагов и только  начинаешь различать его разнообразие и красоту, как лес-то, оказывается, уже и кончился.  Обман какой-то.»
(Дм. Вересов. Третья тетрадь).