Ртутные записки

я так давно ничего не писала, что теперь звучность многих слов потеряла для меня всякий смысл, и ни одно определение или сравнение не передаст полностью мои чувства и мысли. возможно ли словами выразить всю ту отчаянно исполняемую симфонию внутри, когда на последней, хрустально-непостижимой ноте рвутся струны сердца, а голос, не знающий привкуса отчаяния застывает колючим цветком в горле? не знаю. я ничего не знаю и не вижу. я будто бы держусь, не утопая, под чёрной, гнетущей гладью жидкого гранита. я тянусь руками к солнцу, которого нет. я говорю с теми, кого не вижу и надеюсь на тех, кого никогда и не было рядом. зачем? как давно я оказалась в этой загадочной земле, где любовь становится ненавистью, а дружба - враждой. как давно я научилась причинять боль себе, а затем другим? почему я с таким секундным удовольствием готова разрушить все то, что с любовью и трепетом строила долгие и долгие месяцы. мне просто плохо. понимаете? без причины или следствия.погано ломит тело, ласково-грубо закрывает глаза и тянет под гранит. потом вспышка, и резкая боль. такая , от которой даже не слышен хрип, только в широко-раскрытых глазах остаётся испуганное, неожиданно выражение. чьё -то имя на губах. и будто не было долгих месяцев одиночества и молчания, звона поездов и дорог. на своих губах я почувствовала привкус ртути. тот самый обжигающий, ужасно горький, металлический, с нотками ржавчины и соли. привкус несказанный слов, которые медленно разъедают тебя по квантовым частицам со скоростью ночи.
я открываю глаза, в них туманными слезами разливается млечный путь и величавая Вега на серебристом небосклоне. я улыбаюсь, как ребёнок улыбается заботливой матери, появившейся в дверях, чтобы забрать его из этого жуткого, такого одинокого места. Вега, самая яркая звезда северного полушария, бриллиант снегов и задумчивых елей в зимние ночи, когда ветер с тысячами ледяных игл носится над спящими полями, ты всегда была моей верной слушательницей, а где же ты сейчас? не к кому прийти с моей душой. сейчас каждый миллиметр живого цветёт и смеётся, весна, юность, май в пьянящем рассудок воздухе. все песни трав, яблонь и вишней слились в один оглушительный, протяжный гимн, который нарастает, с новой силой поднимается ввысь вокруг меня. а я лежу, без сил и мыслей на земле, под родимыми сводами великанов-деревьев. такая маленькая, тёплая и одинокая. протяните мне руку все невидимые силы, что текут в этих огромных, мудрых стволах. обнимите меня немыслимым порывом ветры, рассейте по всем пустошам и полям мою непонятную полынную боль. плачь небо за меня, рыдай, рокочи грохотом, разъярённо бейся молнией, пока я тону под жидким гранитом из его безразличия и холодности. и когда наутро выйдет солнце и в своей ослепительной уверенности обратит свой взор на меня, я улыбнусь ему и с новой силой протяну руки.