Канатоходец

КАНАТОХОДЕЦ


Идущий наверх в итоге будет дырой
в зрачке следящего с берега моря пса –
поделись со мной своей половой,
одышкой поднимающегося
в белой стройки лесах

шар пара замедляется – это кузнечики взгляда
достигли своих пределов, как ада –
чтобы допрыгнуть в свой рай им будет нужно
вернуть отраженье своё,
ожоги вглядывания, лужам.

Но там воробей рогатой двойной головой
горит, говорит, лепечет – рябь оставляя в центре,
почти что дантовом, льда, как избытка края –
в вязи из деревьев,
вычтенных там, как ветер.

Не вычисляю – чувствую спиною моря
пса берега, высоту прибоя,
тропу из кузнечиков, так и не достигших горизонта жажды,
смыкающегося с водой,
где умереть не страшно.

Взгляд же хрустит под босой, как скорлупки его опознанья,
очная ставка с цепеллинами тьмы, похолоданье,
маленькие дома, крабы присутствия вещи,
но – главным образом – темнота,
кирпичи её, клешни,

которые тем невидимее, чем больнее.
Всё, что ты видел здесь – остановит тебя быстрее,
чем наречие выдавленное виновато
на следящем бельмом зрачке
стоящего внизу, у каната,

которым построен тоннель меж воробьиным взлётом,
паром или паромом, скользящим внутри полёта,
переходя границу, как счастье неузнаванья
каждой оспинки дома,
да и всего зданья.
(22/08/2017)