по кладбищу машин нас сорок лет водил без тока

***

                Февраль. Достать чернил и плакать!
                Писать о феврале навзрыд…
                Борис Пастернак.

Так дальше жить нельзя,
поверь:
мы в рабстве пикселей, бозонов;
мы погубили нашу твердь
и превратились в инфузорий.
А за последние лет сто
по измерительным приборам
в нас  чувств осталось –
                на отстой,
и разум выжат до упора.
Внедрили опцию «стрелять»
и в утюги, и в балалайки,
но разучились окрылять
любимых            
                взглядами
                без лайков.
Жируют чипы абы для…
А где же –
               безрассудство
мнений?!
Кому теперь балеты,
                бля,
и исповедь стихотворений?!
Цветы в рубашках родились:
люд не гадает
                на ромашках;
их разве что наймёт стилист,
чтоб пыль
                пустить
                в глаза
                букашкам.
О, нежность,
                что извлёк Адам
из райской косточки однажды,
зачем её –
                по проводам –
под землю –
мучить адской жаждой?!
Я жажду!..
Верю, что февраль
чернил оставил на дорожку,
и эта чёртова спираль,
которую возьму в обложку,
виток обратный совершит, –
отыщут нового пророка,
чтобы по кладбищу машин
нас сорок лет водил без тока,
дровами печь в избе топил,
писал стихи,
и чтоб из окон
от напряжения чернил
волос её светился локон…