Золотые яблоки

Яблоки Солнца
Кат Алекс

Яблоки Солнца!!!
Во Вселенной найду.
И для тебя кусочек,
Скажи когда ты такие ела?

Солнечные, сочные,
Кругленькие, словно шарики.
И такие спелые, в каком году?
Вкусные, а где-то мир Рэя Брэдберри.

И кто-то потерялся,
И ему солнечных яблок так хотелось.
Но там другой мир,
Все завертелось.
© Кат Алекс, 2019
http://www.proza.ru/2019/01/16/1842



«Золотые яблоки в серебряных прозрачных сосудах - слово, сказанное прилично.» Соломон, Прит. 25:11

«Золотые яблоки с серебряными украшениями – слово, сказанное разумно.» (Д. Йосифон)

Золото внутри серебра, ценность внутри ценности – это разумное слово, приличное слово, доброе слово, назидательное слово!

«Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим.» Еф. 4:29



______________________________________________
Золотые яблоки солнца

The Golden Apples of the Sun 1953 год

Автор: Рэй Брэдбери

Переводчик: Л. Жданов




— Юг, — сказал командир корабля.

— Но, — возразила команда, — здесь, в космосе, нет никаких стран света!

— Когда летишь навстречу солнцу, — ответил командир, — и все становится жарким, желтым, полным истомы, есть только один курс. — Он закрыл глаза, представляя себе далекий пылающий остров в космосе, и мягко выдохнул. — Юг.

Медленно кивнул и повторил:

— Юг.

Ракета называлась «Копа де Оро», но у нее было еще два имени: «Прометей» и «Икар». Она в самом деле летела к ослепительному полуденному солнцу. С каким воодушевлением грузили они в отсеки две тысячи бутылок кисловатого лимонада и тысячу бутылок пива с блестящими пробками, собираясь в путь туда, где ожидала эта исполинская Сахара!

Сейчас, летя навстречу кипящему шару, они вспоминали стихи и цитаты.

— «Золотые яблоки Солнца»?

— Йетс!

— «Не бойся солнечного жара»?

— Шекспир, конечно!

— «Чаша золота»? Стейнбек. «Кувшин золота»? Стефенс. А помните — горшок золота у подножья радуги?! Черт возьми, вот название для нашей орбиты:

«Радуга»!

— Температура?…

— Четыреста градусов Цельсия!

Командир смотрел в черный провал большого круглого окна. Вот оно. Солнце! Одна сокровенная мысль всецело владела умом командира: долететь, коснуться Солнца и навсегда унести частицу его тела.

Космический корабль воплощал строгую изысканность и хладный, скупой расчет. В переходах, покрытых льдом и молочно-белым инеем, царил аммиачный мороз, бушевали снежные вихри. Малейшая искра из могучего очага, пылающего в космосе, малейшее дыхание огня, способное просочиться сквозь жесткий корпус, встретили бы концентрированную зиму, точно здесь притаились все самые лютые февральские морозы.

В арктической тишине прозвучал голос аудиотермометра:

— Температура восемьсот градусов!

«Падаем, — подумал командир, — падаем, подобно снежинке, в жаркое лоно июня, знойного июля, в душное пекло августа…»

— Тысяча двести градусов Цельсия.

Под снегом стонали моторы: охлаждающие жидкости со скоростью пятнадцать тысяч километров в час струились по белым змеям трубопроводов.

— Тысяча шестьсот градусов Цельсия. Полдень. Лето. Июль.

— Две тысячи градусов!

И вот командир корабля спокойно (за этим спокойствием — миллионы километров пути) сказал долгожданное:

— Сейчас коснемся Солнца.

Глаза членов команды сверкнули, как расплавленное золото.

— Две тысячи восемьсот градусов!

Странно, что неживой металлический голос механического термометра может звучать так взволнованно!

— Который час? — спросил кто — то, и все невольно улыбнулись.

Ибо здесь существовало лишь Солнце и еще раз Солнце.

Солнце было горизонтом и всеми странами света. Оно сжигало минуты и секунды, песочные часы и будильники; в нем сгорало время и вечность. Оно жгло веки и клеточную влагу в темном мире за веками, сетчатку и мозг; оно выжигало сон и сладостные воспоминания о сне и прохладных сумерках.

— Смотрите!

— Командир!

Бреттон, первый штурман, рухнул на ледяной пол. Защитный костюм свистел в поврежденном месте; белым цветком расцвело облачко замерзшего пара — тепло человека, его кислород, его жизнь.

— Живей!

Пластмассовое окошко в шлеме Бреттона уже затянулось изнутри бельмом хрупких молочных кристаллов. Товарищи нагнулись над телом.

— Брак в скафандре, командир. Он мертв.

— Замерз.

Они перевели взгляд на термометр, который показывал течение зимы в заснеженных отсеках. Четыреста градусов ниже нуля. Командир смотрел на замороженную статую; по ней стремительно разбегались искрящиеся кристаллики льда. «Какая злая ирония судьбы, — думал он, — человек спасается от огня и гибнет от мороза…»

Он отвернулся.

— Некогда. Времени нет. Пусть лежит. — Как тяжело поворачивается язык… — Температура? Стрелки подскочили еще на тысячу шестьсот градусов.

— Смотрите! Командир, смотрите!

Летящая сосулька начала таять.

Командир рывком поднял голову и посмотрел на потолок. И сразу, будто осветился киноэкран, в его сознании отчетливо возникла картина, воспоминание далекого детства.

…Ранняя весна, утро. Мальчишка, вдыхая запах снега, высунулся в окно посмотреть, как искрится на солнце последняя сосулька. С прозрачной хрустальной иголочки капает, точно белое вино, прохладная, но с каждой минутой все более жаркая кровь апреля. Оружие декабря, что ни миг, становится все менее грозным. И вот уже сосулька падает на гравий. Дзинь! — будто пробили куранты…

— Вспомогательный насос сломался, командир. Охлаждение… Лед тает!

Сверху хлынул теплый дождь. Командир корабля дернул головой влево, вправо.

— Где неисправность? Да не стойте так, черт возьми, не мешкайте!

Люди забегали. Командир, зло ругаясь, нагнулся под дождем; его руки шарили по холодным механизмам, искали, щупали, а перед глазами стояло будущее, от которого их, казалось, отделял один лишь короткий вздох. Он видел, как шелушится покров корабля, видел, как люди, лишенные защиты, бегают, мечутся с распахнутыми в немом крике ртами. Космос — черный замшелый колодец, в котором жизнь топит свои крики и страх… Ори, сколько хочешь, космос задушит крик, не дав ему родиться. Люди суетятся, словно муравьи в горящей коробочке, корабль превратился в кипящую лаву… вихри пара… ничто!

— Командир?!

Кошмар развеялся.

— Здесь.

Он работал под ласковым теплым дождем, струившимся из верхнего отсека. Он возился с насосом.

— А, черт!

Командир дернул кабель. Смерть, которая ждет их, будет самой быстрой в истории смертей. Пронзительный вопль… жаркая молния… и лишь миллиарды тонн космического огня шуршат, не слышимые никем, в безбрежном пространстве. Словно горсть земляники, брошенной в топку, — только мысли на миг замрут в раскаленном воздухе, — пережив тела, превращенные в уголь и светящийся газ.

— Ч-чёрт!

Он ударил по насосу отверткой.

— Господи!…

Командир содрогнулся. Полное уничтожение… Он зажмурил глаза, стиснул зубы. «Черт возьми, — думал он, — мы привыкли умирать не так стремительно, — минутами, а то и часами. Даже двадцать секунд — медленная смерть по сравнению с тем, что готовит нам это голодное чудище, которому не терпится нас сожрать!»

— Командир, сворачивать или продолжать?

— Приготовьте чашу. Теперь — сюда, заканчивайте, живей!

Он повернулся к манипулятору огромной чаши, сунул руки в перчатки дистанционного управления. Одно движение кисти — и из недр корабля вытянулась исполинская рука с гигантскими пальцами. Ближе, ближе… металлическая рука погрузила «Золотую чашу» в пылающую топку, в бестелесное тело, в бесплотную плоть Солнца.

«Миллион лет назад, — быстро подумал командир, направляя чашу, — обнаженный человек на пустынной северной тропе увидел, как в дерево ударила молния. Его племя бежало в ужасе, а он голыми руками схватил, обжигаясь, головню и, защищая ее телом от дождя, торжествующе ринулся к своей пещере, где, пронзительно рассмеявшись, швырнул головню в кучу сухих листьев и даровал своим соплеменникам лето. И люди, дрожа, подползли к огню, протянули к нему трепещущие руки и ощутили, как в пещеру вошло новое время года. Его привело беспокойное желтое пятно, повелитель погоды. И они несмело заулыбались… Так огонь стал достоянием людей».

— Командир!

Четыре секунды понадобились исполинской руке, чтобы погрузить чашу в огонь.

«И вот сегодня мы снова на тропе, — думал командир, — тянем руку с чашей за драгоценным газом и вакуумом, за горстью пламени иного рода, чтобы с ним, освещая себе путь, мчаться через холодный космос обратно и доставить на Землю дар немеркнущего огня. Зачем?»

Он знал ответ еще до того, как задал себе вопрос.

«Затем, что атомы, которые мы подчинили себе на Земле, слабосильны; атомная бомба немощна и мала; лишь Солнце ведает то, что мы хотим знать, оно одно владеет секретом. К тому же это увлекательно, это здорово; прилететь, осалить — и стремглав обратно! В сущности, все дело в гордости и тщеславии людей — козявок, которые дерзают дернуть льва за хвост и ускользнуть от его зубов. Черт подери, скажем мы потом, а ведь справились! Вот она, чаша с энергией, пламенем, импульсами, — назовите, как хотите, — которая даст ток нашим городам, приведет в движение наши суда, осветит наши библиотеки, позолотит кожу наших детей, испечет наш хлеб насущный и поможет нам усвоить знание о нашей вселенной. Пейте из этой чаши, добрые люди, ученые и мыслители! Пусть сей огонь согреет вас, прогонит мрак неведения и долгую зиму суеверий, леденящий ветер недоверия и преследующий человека великий страх темноты. Итак, мы протягиваем руку за даянием…»

— О!

Чаша погрузилась в Солнце. Она зачерпнула частицу божественной плоти, каплю крови вселенной, пламенной мысли, ослепительной мудрости, которая разметила и проложила Млечный Путь, пустила планеты по их орбитам, определила их ход и создала жизнь во всем ее многообразии.

— Теперь осторожно, — прошептал командир.

— Что будет, когда мы подтянем чашу обратно? И без того такая температура, а тут…

— Бог ведает, — ответил командир.

— Насос в порядке, командир!

— Включайте!

Насос заработал.

— Закрыть чашу крышкой!… Теперь подтянем, — медленно, еще медленнее…

Прекрасная рука за стеной дрогнула, повторив в исполинском масштабе жест командира, и бесшумно скользнула на свое место. Плотно закрытая чаша, рассыпая желтые цветы и белые звезды, исчезла в чреве корабля. Аудиотермометр выходил из себя. Система охлаждения билась в лихорадке, жидкий аммиак пульсировал в трубах, словно кровь в висках орущего безумца.

Командир закрыл наружный люк.

— Готово.

Все замерли в ожидании. Гулко стучал пульс корабля, его сердце отчаянно колотилось. Чаша с золотом — на борту! Холодная кровь металась по жестким жилам: вверх — вниз, вправо — влево, вверх — вниз, вправо — влево…

Командир медленно вздохнул.

Капель с потолка прекратилась. Лед перестал таять.

— Теперь — обратно.

Корабль сделал полный поворот и устремился прочь.

— Слушайте!

Сердце корабля билось тише, тише… Стрелки приборов побежали вниз, убавляя счет сотен. Термометр вещал о смене времен года. И все думали одно:

«Лети, лети прочь от пламени, от огня, от жара и кипения, от желтого и белого. Лети навстречу холоду и мраку». Через двадцать часов, пожалуй, можно будет отключить часть холодильников и изгнать зиму. Скоро они окажутся в такой холодной ночи, что придется, возможно, воспользоваться новой топкой корабля, заимствовать тепло у надежно укрытого пламени, которое они несут с собой, словно неродившееся дитя.

Они летели домой.

Они летели домой, и командир, нагибаясь над телом Бреттона, лежавшим в белом сугробе, успел вспомнить стихотворение, которое написал много лет назад.

Порой мне Солнце кажется горящим древом…

Его плоды златые реют в жарком воздухе,

Как яблоки, пронизанные соком тяготенья,

Источенные родом человеческим.

И взор людей исполнен преклоненья,

— Им Солнце кажется неопалимым древом.

Долго командир сидел возле погибшего, и разные чувства, жили в его душе. «Мне грустно, — думал он, — и я счастлив, и я чувствую себя мальчишкой, который идет домой из школы с пучком золотистых одуванчиков».

— Так, — вздохнул командир, сидя с закрытыми глазами, — так, куда же мы летим теперь, куда?

Он знал, что все его люди тут, рядом, что страх прошел и они дышат ровно, спокойно.

— После долгого-долгого путешествия к Солнцу, когда ты коснулся его, подразнил и ринулся прочь, — куда лежит твой путь? Когда ты расстался со зноем, полуденным светом и сладкой негой, — каков твой курс?

Экипаж ждал, когда командир скажет сам. Они ждали, когда он мысленно соберет воедино всю прохладу и белизну, свежесть и бодрящий воздух, заключенный в заветном слове; и они увидели, как слово рождается у него во рту и перекатывается на языке, будто кусочек мороженого.

— Теперь для нас в космосе есть только один курс, — сказал он.

Они ждали. Ждали, а корабль стремительно уходил от света в холодный мрак.

— Север, — буркнул командир, — Север. И все улыбнулись, точно в знойный день вдруг подул освежающий ветер.





Сольёмся в нежном сновидении
Разноцветные Близнецы

Бывают яблочки, такие же, как сон.

Их кушать хочется, ведь сок так нежно-сладок.

Съедим по яблочку и запоём мы в унисон.

О том, что мир - он полон радостных загадок.

Потом уснём, шепча волшебные слова.

И даже скажем "мур" и "мяу" с наслаждением.

Исчезнут руки, ноги, голова.

С тобой мы станем чем? Стихотворением?

Не знаю. Впрочем, кажется, что так.

Провалимся, смеясь, конечно, в сказку.

Какой-то замечательный чудак

Споёт нам песенку, протягивая маску.

Одну. Но ведь она же - для двоих.

С тобой сольёмся в нежном сновидении.

И будет дорог каждый добрый миг.

Мы любим разноцветные мгновения.

Летать! Парить! Мечта хохочет смело!

Ура! Есть в мире сновидений я и ты!

Две половинки стали нежным целым!

И целое - похоже на цветы!
© Разноцветные Близнецы, 2019
http://www.proza.ru/2019/01/17/1324


— Красивый стих, дорогие Близнецы. Вот ведь как рождаются стихотворения... Надо съесть Яблоко, уснуть, шепча заветные слова... А во сне встретишься с тем, кто тоже перед сном съел такое же волшебное яблоко. Как интересно! Да, мир полон загадок...
Ирина Петал   17.01.2019 19:57   

— Так и есть же! Такой вот секрет. Главное, съесть одинаковые яблоки, чтобы попасть в одно сновидение. А остальное - приложится! Во сне и в стихотворение можно превратиться даже, и в разноцветную сказку улететь кувырком.
Если яблочный сок нежно-сладкий, тогда всё получается всегда!
Разноцветные Близнецы   18.01.2019 10:32



Рукописи не горят. Цитата. Мысли по поводу
Вячеслав Александров 2

Булгаков. "Мастер и Маргарита"
«Рукописи не горят». Всё сущее   имеет двойную природу: земную и небесную, соединяет в себе мир видимый и невидимый. (Символ веры). И тот, кто в результате творческих усилий, создает то или иное произведение, творит в обеих сферах, создаёт не только  материальное основание, но его небесный облик. Любое творческое усилие, каждая мысль, всякое сказанное слово отпечатываются на том или ином уровне мира невидимого. Характер нашей активности определяет и то, с какими каким уровнем духовной иерархии мы взаимодействуем, определяет место, где сохраняются впечатления от нас, которые получает мир. Энергии, от нас исходящие, не исчезают, а вливаются в сферы, им соответствующие. Христос говорил: «В доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14, 2).Поэтому, всё сотворённое человеком, даже если оно утрачено на земном плане, продолжает пребывать в вечности. Любое произведение, созданное нами, пронизано вполне определённым духом, который может быть и тёмным, и оно  является неотъемлемой  частью души автора. «Что написано пером, не вырубишь топором»  Поэтому, вступая на путь творчества, необходимо следить за тем, чтобы степень духовности рождаемых произведений была как можно светлее, не пробуждала у тех, кто с ними сталкивается тёмных желаний, угнетения жизненных сил. Мы в ответе за свои «рукописи», даже если их никто не видит, ибо они живут своей жизнью, оказывая соответствующее их духу воздействие на людей.
© Вячеслав Александров 2, 2019
http://www.proza.ru/2019/01/17/1290




Молчание – золото, золото, злато...
Автор: Лариса Миллер


Молчание – золото, золото, злато,
И роща стоит, тишиною объята,
И молча роняет свой лист золотой
На берег пологий и берег крутой,
И прямо мне под ноги. Я виновата:
Сменить серебро не умею на злато.
Я серебром проклятым так дорожу,
Что, даже когда молчаливо кружу,
Кружу в тишине меж большими стволами,
Я даже тогда одержима словами.




Волшебное яблоко
Автор: Феана

                Посвящается сказка младшей доченьке - Олюшке.

Сказка из серии о царице Душе

... И приснился царице сон
Под малиновый перезвон
Колокольных Души миров,
Ждущих странников для Пиров.

Один бедняк отправился искать счастье, оставив безрадостную жизнь в прошлом.  Мечтал он о любящих жене и детишках, глядя на других людей, но ни одна женщина не желала связывать судьбу с бедняком, а потому и семьи у него не было.

В пути нанимался он в работники, тем и добывал пропитание да гроши на дальнейшую дорогу. Однажды увидел наш странник в реке крупное,  красное яблоко, выловил его, а как только надкусил, так мгновенно пришло к нему понимание, что яблоко не простое, да не случайно к нему попало.  В голове его как бы прояснело, пришло знание всего, что происходило с ним, и весь  мир открылся его внутреннему взору прекрасным! Тут и осознал бедняк, что мир в нём самом существует, а вокруг – его отражения, что яблоко-то волшебное, что имя его теперь будет – Мир. Понял, что ему нужно разыскать хозяина плода и того, кто вырастил столь чудесную яблоню с волшебными плодами, и что необходимо поблагодарить за  полученный дар.

Итак отправился Мир на поиски садовника и хозяина волшебного яблока. Когда в пути его мучил голод или томила жажда, он съедал маленький кусочек плода и насыщался им, как настоящим обедом. Само же яблоко не теряло своей свежести и красы!
Долго ли, коротко ли, но нашёл он на берегу той же реки яблоневый сад. Отыскал и садовника, жившего неподалеку от сада, обратился к нему Мир со словами приветствия.
А тот, поздоровавшись, вопрос задаёт страннику:

- Откуда ты пришёл, добрый человек, и куда направляешься?

Поведал ему Мир о своём поиске и волшебном яблоке, да спрашивает:

- Не из вашего ли сада это яблоко?

Вздохнул садовник тяжко и отвечает тому:

- Нет в моем саду подобных яблок, но слышал я, что выше по реке растёт сад намного лучше моего, вот и ступай туда, Мир, с Богом!

Долго ли, коротко ли, нам неведомо, но дошёл Мир до другого сада, огромного и красивого! Разыскал хозяина, поздоровался с ним, да и спрашивает, как спрашивал ранее:

- Не в вашем ли саду растут волшебные яблоки?

Подивился хозяин сада на показанное ему яблоко и на рассказ, да так ответил:

- Сам я не знаю, есть ли в моем саду такая яблоня с волшебными яблоками. Давай вместе поищем, а заодно ты поможешь мне собрать урожай с поспевших деревьев.

Вот взяли они корзины, поставили на телегу, да вола запрягли и отравились искать искомое, а по пути собрали замечательный урожай поспевших яблок. Долго трудились, несколько дней искали, но так и не нашли волшебные яблоки.  Успели подружиться и рассказать друг другу о своей жизни.  Просил хозяин сада нового друга остаться у него жить, но  Мир не отказался от своей мечты найти садовника и хозяина найденного яблока, чтобы поблагодарить за дар.

Вот и попрощался он с новым другом,  вновь отправившись в путь поиска. Долго ли, коротко ли шёл вверх по реке Мир, но открылся его взору  другой чудесный сад. Конца края не видно этому удивительному месту.  Птицы поют на все лады, благоухают клумбы с цветами вдоль дорожек, тропинки к прудам мозаикой выложены, а плоды на деревьях такие дивные, каких ранее он не видывал. Разыскал восхищённый Мир садовника и, поздоровавшись, спрашивает его о волшебной яблоне.  А тот обрадовался, будто ждал искателя не первый год,  и так отвечает:

- Сам-то я не встречал волшебной яблони, но слыхивал о ней от дедов моих. Говорили мне, что не каждому человеку выпадает счастье отыскать это заповедное дерево в нашем саду,  вот вижу, ты именно такой человек, который мог бы! Удача пришла с тобой в царство нашего щедрого царя, которому принадлежит сад и все земли прекрасного царства. А ещё слыхивал я от дедов моих, что царь наш, да пребудет с ним благодать за все добрые дела,  может получить жизнь вечную из рук человека,  давшего ему волшебный плод, называемый золотым. Я же, ухаживающий за садом вот уже в четвертом поколении рода моего, ни разу не видел чудесное древо в нашем саду.  То  ли очи мои закрыты, то ли прячется волшебное яблоко от меня. Вижу, что именно таков плод, который ты держишь в руках и хозяина которого разыскиваешь столько времени. Ибо ничуть не испортился плод и выглядит, будто только что сорванный с ветки!

Привёл садовник гостя к царю и поклонился в пояс, говоря таковы слова:

- Мир тебе, великий и щедрый царь наш! Прошу, выслушай этого человека, чье имя - Мир, ибо явился с миром он да с доброй вестью к тебе!

Царь, чьё царство процветало уже много десятилетий, подивился такой речи старого садовника и велел гостю всё подробно рассказать, кто таков, откуда идёт и куда путь держит.

Мир всё рассказал царю, ничего не утаивая, и о себе, и о находке чудесного яблока, и о просветлении, и о долгих поисках владельца сада с волшебными яблоками .
Казалось, царь вслушивается в каждое слово пришельца и нечто ценное вспоминает. А на самом деле, царь давно ждал этого человека с именем Мир, ибо в книге древних пророчеств было предсказано событие встречи и то, что должно случиться потом!

Выслушав рассказ до конца, царь отдал слугам приказание сводить обоих гостей в баню, одеть подобающим образом, вкусно накормить, напоить лучшим вином, дать хорошо отдохнуть, а назавтра велел им найти волшебную яблоню, отыскать, во что бы то ни стало, да принести царю зрелый и целостный плод!

Часть 2

Всё было сделано по царскому указу. Мир и садовник вымылись в мраморных термах, приоделись в тонкие одежды, вдоволь насытились и отдохнули, а на следующий день отправились разыскивать яблоню с волшебными яблоками. Искали весь день, и ничего... Искали второй день – тоже ничего, лишь на третий увидели в самом центре бескрайнего сада удивительное по виду дерево, на котором могли бы созреть волшебные яблоки, да только яблок этих не отыскали, так высоко возносились ветви древа.
Явились искатели перед очи царя и рассказывают о волшебном дереве, и спрашивают, что да как дальше делать.
А царь, будто знал всё наперед, и говорит садовнику, чтобы шёл он отдыхать от трудов долгих, а Миру велел дожидаться, пока хотя бы одно целое яблоко упадёт с того дерева, да словить его неповреждённым, да принести царю.

Вот снова отправился Мир в центр сада и встал на карауле под деревом. День стоял, второй стоял, третий стоял, устал, но так и не прилёг, а на третью ночь случилось вот что... Потемнело небо, загудел ветер, померкли звёздочки, тяжёлая туча навалилась на вершину яблони и вылетела из тучи огромная чёрная птица, да начала клевать спелые яблоки, что на верхних ветках нашла. Много плодов попортила и побросала на землю испорченными. Натерпелся страха Мир, но, укрепив дух, набравшись храбрости, вышел из своего укрытия да закричал на птицу:

- Прочь лети, неблагодарное создание! Как можешь ты клевать то, что не тебе принадлежит?

Огромная птица, услыхав внизу кричащего несуразности человечка, грозно взглянула на него и, дохнув холодом, превратила его в маленькую ящерицу.
Горьким плачем разразился человек, поняв произошедшее.

- Глупый я и несчастный, что сделал я с жизнью моей! Было у меня волшебное яблоко, дарившее мне пищу и разум, а теперь нет у меня даже возможности быть прежним человеком..

Всю ночь проплакал, а с первыми лучами солнца произошло с ним чудо, вновь стал он человеком! Побежал со всех ног к царю и всё рассказал, что приключилось с ним. Стал просить царя о милости принять в дар то яблоко, которое у него осталось в котомке, да отпустить его с миром. Но царь, выслушав, так сказал в ответ:

- Потрудился ты на славу, спасибо тебе, Мир! Молодец, что не испугался чёрной птицы, и узнай, что она, превратив тебя в меньшее, чем ты есть, утеряла свои силы, и больше не будет прилетать в мой сад за волшебными яблоками, которыми питалась. Она теперь стала Золотой птицей... Иди снова ко древу и выполни же мой приказ!

Делать нечего, отправился Мир снова в центр бескрайнего сада, снова встал на караул, спрятавшись под древом. День простоял, второй стоит, а ночью снова всё вокруг потемнело, надвинулась на сад чёрная туча, затмила все звёздочки, ветер заревел, жутко стало на душе Мира. Откуда ни возьмись, появился из тучи огромный змей о семи головах, из пасти которых изрыгался огонь. Стало чудовище трясти древо и поедать яблоки с верхушки, почти уже все плоды съело, и тогда Мир, набравшись храбрости, сам себя забыв, вышел из-под яблони да изо всех сил закричал на чудище:

- Как смеешь ты, ненасытное животное, поедать то, что тебе не принадлежит! Уйди туда, откуда пришло!

Чёрный змей о семи головах не сразу заметил кричащего нелепости человечка, но обратил всё же внимание на него. Рассмеялся да и дохнул на того пламенем своих голов. Несчастный человек тотчас потерял сознание, а когда очнулся, увидел, что превратился в жалкого муравья. Горькими слезами залился муравьишка о постигшем его несчастье. Снова тяжёлые мысли камнями сдавили душу, снова ругал он себя за всё случившееся с ним. Но снова с первыми лучами солнца Мир стал человеком! Придя к царю, он поведал о том, что произошло и просил отпустить его с миром, и снова царь успокоил и похвалил за смелость.

- Змей о семи головах больше не сможет красть волшебные яблоки, он утратил силы, превратив тебя в меньшее, чем ты есть. Теперь он стал Золотым временем. Ступай к волшебной яблоне и принеси мне, наконец, целое яблоко!

Часть 3

Идёт Мир в центр сада, а на душе его так тяжело, будто с жизнью своей прощается. Снова встал на стражу и ждёт, что дальше случится. День прождал, ожидая смерти неминуемой, а в ночь опять чёрная туча закрыла всё небо, звёздочки погасли, зашумел ветрище, и тут из тучи полился ледяной дождь. Капли падали до того большие, что пробивали и листья, и оставшиеся плоды яблони. Человек, обезумев от горя, изо всех сил закричал на тучу:

- Сгинь чёрная напасть, не в твоей воле убивать то, что принадлежит царю!

На этот раз сама туча отомстила смелому человеку, он лишь успел увидеть, как медленным и странным, змеевидным движением в него летит яркая, золотая молния. Упал Мир замертво на сырую землю и больше не было в нём ни сожаления, ни слёз, ни страха, ни жизни.

Ждал царь день, ждал два - не возвращается Мир. Послал он тогда садовника поискать пропавшего человека, а садовник разыскал того да сообщает царю:

- Беда, беда случилась, великий царь мой! Умер Мир, лежит бездыханным под волшебной яблоней.

На эти слова царь велит садовнику:

- Веди меня к той яблоне в центре сада, хочу сам увидеть всё!

Вот пришли они, куда царь велел, видят, действительно, Мир недвижим и без дыхания.

И тут царь понял, что древнее пророчество не всё поведало о том, как именно из рук нового человека придёт к нему жизнь вечная, но ведь Мир... умер, что же делать? Неужели пророчество не исполнится?
А следом мысль такая, - попробую оживить Мира его волшебным яблоком! Только царь поднёс к устам умершего плод, как капля сока скатилась с волшебного плода, и мгновенно новый Мир очнулся к жизни! Да стал он краше и сильнее прежнего, засветился солнечными лучами! Посмотрел вокруг себя, вспомнил всё, что произошло, и говорит царю:

- Спасибо тебе, добрый и щедрый царь, за всё, что со мной было, благодарю за уроки, за волшебный плод и новую жизнь!

После слов благодарности воздел он руки к ветвям древа и вдруг в них упало целое и чудесное, поистине царское яблоко! Новый Мир тотчас поднёс его царю, а тот в ответ:

- Мир, спасибо! Благодаря твоим вере и смелости исполнилось древнее пророчество!
Теперь ты, Новый Мир, станешь править этим царством, а садовник будет выращивать новые сады для твоего потомства, ибо женишься ты на моей прекрасной дочери царевне и будут у вас достойные дара богов дети!

Сказав это, царь откусил от волшебного яблока, и тело его тотчас осветилось пронзительно ярким светом Золотой птицы и стремительно сжалось в точку, а потом сияющая точка медленно по невидимой спирали Золотых времён взошла на небо и там уже, вспыхнув галактической силой Молнии, засияла новой негаснущей звездой!

По всем приметам сердца и ума
Мир целостен,
един и неделим,
Слуга себе и высший господин,
Рождающий и гасящий века,
Пространства,
свет и качества всего,
Что видимо, всё - следствие игры
Великого творителя!
Миры -
Плоды зеркальной сущности Его.

И дробность мира - меры скрытой роль,
Всё движется игрой воображенья
Изящных качеств духа отраженья
В частях, что относительны.
И боль,
И смех, и мудрость,
глупость и порыв,
Покой и недеяние - все часть
Единого, чья истинная Власть
Творит миры, Себя надёжно скрыв
От умных и назойливых глупцов,
Искателей да лже-учителей,
Неведающих участи детей.
Она - маяк и тайна мудрецов!

Великие писания времён,
Хранящие начала мирозданья,
Частичны во дворце Её влиянья,
В них дух творит гармонии закон.

Смиритесь, о, дерзающие знать!
Склонитесь пред лицом Её сиянья!
Единому вся власть над мирозданьем!
Всё в мире отношений - части часть.

Движение Идей внутри творенья -
Великих вод волшебный хоровод,
Чей образ отразит Водоворот,
Вращающий вокруг центра  - Вдохновенье!

Хватайтесь, что есть силы, за подол
Идей  - из галактичной, звёздной пыли,
Стремитесь удержаться в сказках Были!
Жизнь вечная - суть ось, души престол!

На привязи и звёзды, и планеты,
Магнитом лишь Она везде и всюду,
Возрадуйтесь в себе явленью чуда,
В зеркальности проявятся  сюжеты.

По всем приметам сердца и ума,
В согласии со сказками народов,
Свершающих Идею переходов,
Любовь самой себе всегда верна!

Источник  https://proza.ru/2013/05/13/2061



Золотое яблоко
Мария Скребцова

   Росла возле дороги яблоня. Каждый год она одаривала людей сочными антоновскими яблоками. Жители соседних деревень, прохожие, мальчишки лакомились её кисло-сладкими плодами. Яблоне немного жаль было расставаться со своими детками, но, прощаясь, она всегда говорила: «На доброе здоровье!»

   Однажды осенью, когда все яблоки были собраны, у неё на верхушке осталось само крупное последнее яблочко. Дни стояли солнечные и тёплые. Последнее яблоко всё наливалось и наливалось соком, пока не засияло свеми своими боками. Яблоня не могла налюбоваться на него.

   - Золотистое ты моё, - ласково шептала она.

   - Это солнышко дало мне свой свет и превратило меня в золотое яблоко. Не отдавай меня никому, я само упаду в руки тому, кому я предназначено.

   Многие путники, проходившие мимо, пытались сорвать золотое яблоко. Да не тут-то было! Яблоня, обычно так охотно дарившая людям своих деток, защищало золотое яблоко всеми ветками. Пошёл слух по всей земле, что на яблоне созрело волшебное яблоко. Кто сорвёт и съест его, тот получит вечную молодость.

   Узнав о необыкновенном яблоке, король послал за ним своих слуг. Но и королевские слуги вернулись с пустыми руками. Тогда король издал указ: «Кто сорвёт и принесет королю золотое яблоко, получит сто золотых».

   Многие пытались, да всё без толку. Услышал о том яблоке один садовник. Он вырос в семье садовников и с детства умел не только ухаживать ха яблонями, но и разговаривать с ними. «Уговорю яблоню подарить мне яблоко, - подумал садовник. – Получу деньги, перееду в город, построю себе дом каменный, заживу барином. Не всё же мне спину на земле гнуть, надо и разогнуться когда-нибудь».

   Пришёл садовник к яблоне, ласково погладил её и спросил:
   - Милая яблоня, почему ты никому не даёшь своё последнее яблочко?

   - Ответь мне, садовник, что прекраснее: золотое яблоко или сто золотых? – прошелестела яблоня.

   Задумался садовник. «Золотое яблоко, конечно, хорошо иметь, может, молодость вернётся, да только зачем ему жизнь сначала начинать, он на своём веку немало потрудился. А вот сто золотых позволили бы ему на старости лет отдохнуть в богатстве и достатке.»

   Тут же садовник увидел, как все ветки яблони поднялись вверх, а выше всех – ветка с золотым яблоком. Засияло оно в вышине, как маленькое солнышко, попробуй достать солнце.

   Вздохнул садовник, но вдруг ему показалось, что он уже видел где-то такое солнышко. Он сел на землю и стал вспоминать. Вспомнил, как в детстве, когда он был совсем маленький, простудился однажды зимой. Доктора думали, что ему не выжить. Сильный жар сжигал его, и он словно падал в бездонный тёмный колодец. Вдруг впереди засияло маленькое солнышко. Это мамина рука протягивало ему золотое яблоко. Он сосал прозрачные дольки, и вместе с яблочным соком к нему возвращалась жизнь. Потом мама рассказала ему, что это яблоко, самое большое и золотистое из всего сада, никто не мог достать, а она попросило яблоню подарить ей яблоко для своего маленького сыночка, и оно само опустилось ей в руки. Она припрятала яблоко для подарка сыну к Новому году, и в самй тяжёлый день болезни вспомнила о нём. Это видение в одну минуту промелькнуло в голове садовника. Он вспомнил свою старенькую маму, которая давно уже не вставала с постели и даже говорить не могла от слабости. Доктор сказал, что это не болезнь, а старость, и вылечить её нельзя. Садовник старался не думать об этом, ведь от старости нет лекарства.

   И вдруг он почувствовал, что ветка с яблоком опускается ему в руки. Прижимая к груди золотое яблоко, он вернулся в свою сторожку. Он разделил его на маленькие золотистые дольки. Его мама сосала прозрачные дольки, и вместе с яблочным соком к ней возвращалась жизнь.

А.Лопатина, М.Скребцова «Сказки о буквах и словах», 1998, Москва «Сфера», стр. 257



Яблоня - это много, яблоко - это мало
Михаил Гуськов

Яблоня - свет вселенной,
Яблоко - луч в кристалле:
Опыт любви бесценный
Вместе они вобрали.

И для себя нам важно
Выразить  всё понятно:
Яблоня - эрмитажна,
Яблоко - экспонатно.

Яблоня - это много,
Яблоко - это мало...
Только б спасла дорога
Нас теплотой привала.

Яблоня - жизни зрелость,
Яблоко - наша юность,
Опыт рождает смелость,
Уничтожая глупость.

В яблоке есть беспечность,
Но не найти мещанства,
Яблоня - нет, не вечность,
Только лишь постоянство.

Падают с неба звезды
Яблоками на сушу.
Стих написать непросто,
Так, чтоб он тронул душу.
© Михаил Гуськов, 2021

Первоисточник  http://stihi.ru/2021/02/23/9571


Сравнить с первым вариантом http://stihi.ru/2021/02/23/6471

Яблоня - эрмитажна, яблоко - экспонатно
Михаил Гуськов

Яблоня - это космос,
Яблоко - меньше пыли,
И сожалеть уж поздно:
Съели или спилили.

Яблоня как царица,
Яблоко - бесподобно.
Первая - как Жар-птица
А второе - съедобно.

Яблоня - это зрелость,
Яблоко - это юность,
Опыт рождает смелость
И прогоняет глупость.

Мне разобраться важно
И объяснить понятно:
Яблоня - эрмитажна,
Яблоко - экспонатно.

В яблоке есть беспечность,
В яблоне нет жеманства,
Только не надо вечность,
Путать нам с постоянством.

Сдует листвы оправу,
Яблоки снимут с древа:
- Я поверну направо,
Ты повернешь налево...
© Михаил Гуськов, 2021


Я сорвал это яблоко с ветки...
Михаил Гуськов

Я сорвал это яблоко с ветки,
Самым спелым оно показалось,
И не надо мне ставить отметки,
Что душа столько раз ошибалась.

Это яблоко было ядрёным,
Крепким, чистым и ярко светилось,
Не оно, это я был зелёным,
А оно средь листвы золотилось.

Те, кто были вокруг, закричали:
«Не твоё, не по праву досталось!»
У меня б его сразу отняли,
Да оно им само не давалось.

И светилось оно женским ликом,
Не увяло и не постарело,
И, как будто о чём-то великом,
Красотою поведать хотело…

20161006
© Михаил Гуськов, 2017
Источник   http://stihi.ru/2017/01/26/3418





Золотые яблоки Гесперид
Автор: Мгновения Феано

Лейтон Фредерик - Leighton Frederick (1830–1896), английский художник и скульптор. 

Кто же не слышал о яблоках Сада,
Трех золотых Гесперидских плодах!
Кто же не думал о призраках ада,
Солнечном рае и смерти в годах!
Ах, эти сказки, древние были,
Жемчуг легенд о величии мира!
Кто их придумал?
Боги открыли
 Людям все тайны  царства Эфира...
Столь гармоничны старые мифы,
Ритмами Слова пленяют умы,
Музыкой мудрости, иероглИфы,
Руны и образы - звезд колдуны!
Что там за подвиги?
В чем их причины,
Как  же желанья вскипают волной?
Люди, герои, маски, личины?
Что движет вечною мира Игрой?

Греции древней долы и реки...
Горы высокие, пышность лесов,
Краски природы славили греки,
Чтя повеленья щедрых Богов.
Славный Геракл!
Откуда явился
 Зевса наследник, мощный и смелый?
Подвигам духа в теле учился:
Зеркало судеб - умное дело.
Каждый ли в силах видеть подсказки,
Что самоцветами смысла горят
 В мифах, легендах, вымысле сказки.
Кто же примерит царский наряд?


Небо земное - тяжесть столетий,
Вечно ли держит мощный Атлас?
Как отыскал его тайные сети
 Умный Геракл, кто его спас?
Где мира край и сады золотые,
Песни звучат не смолкая на миг?
Где Геспериды танцуют младые,
Как отыскать запределья Родник?


Встав пред очами Атласа-гиганта,
Честный Геракл попросил о плодах,
Суть излжив всей истории славной:
Кто и зачем он, что ищет в садах.



Древо златое символом стало,
Подвиг Геракла - духа полет!
Небо взвалил на себя и держал он
 Жизни и мысли: радость и гнет,
Шум и печали, догмы и страсти,
Небо давило страшною мощью
 Плечи героя, но выстоял к счастью
 Стойкий Геракл, и увидел воочью
 Мир поднебесный, подземный и сферы!
Подвиг двенадцатый выполнил свой,
И обхитрил он Атласа умело,
Как предписали боги Игрой.


В мифах, легендах загадки сияют,
В дивных созвездиях мысли узор,
Мудрость Афины всем  помогает
 Выиграть в битвах, расширив свой взор!

Как, почему же плоды золотые
 Снова вернулись в Сады Гесперид?
Боги Олимпа ждут непростые
 Духа находки и тайны  планид.


Сегодня перечитывала эту замечательную легенду.
Для тех, кому захочется вспомнить ее, привожу текст полностью.

 ((()))



Самым трудным подвигом Геракла на службе у Эврисфея был его последний, двенадцатый подвиг. Он должен был отправиться к великому титану Атласу, который держит на плечах небесный свод, и достать из его садов, за которыми смотрели дочери Атласа геспериды, три золотых яблока. Яблоки эти росли на золотом дереве, выращенном богиней земли Геей в подарок великой Гере в день ее свадьбы с Зевсом. Чтобы совершить этот подвиг, нужно было прежде всего узнать путь в сады Гесперид, охраняемые драконом, никогда не смыкавшим глаз сном.



Никто не знал пути к Гесперидам и Атласу. Долго блуждал Геракл по Азии и Европе, прошел он и все страны, которые проходил раньше по пути за коровами Гериона; всюду Геракл расспрашивал о пути, но никто не знал его. В своих поисках зашел он на самый крайний север, к вечно катящей свои бурные, беспредельные воды реке Эридану. На берегах Эридана с почетом встретили великого сына Зевса прекрасные нимфы и дали ему совет, как узнать путь в сады гесперид. Геракл должен был напасть врасплох на морского вещего старца Нерея, когда он выйдет на берег из морской пучины, и узнать у него путь к гесперидам; кроме Нерея, никто не знал этого пути. Геракл долго искал Немея. Наконец, удалось ему найти Нерея на берегу моря. Геракл напал на морского бога. Трудна была борьба с морским богом. Чтобы освободиться от железных объятий Геракла, Нерей принимал всевозможные виды, но все-таки не выпускал его герой. Наконец, он связал утомленного Нерея, и морскому богу пришлось, чтобы получить свободу, открыть Гераклу тайну пути в сады Гесперид. Узнав эту тайну, сын Зевса отпустил морского старца и отправился в далекий путь.



Опять пришлось ему идти через Ливию. Здесь встретил он великана Антея, сына Посейдона, бога морей, и богини земли Геи, которая его родила, вскормила и воспитала. Антей заставлял всех путников бороться с ним и всех, кого побеждал в борьбе, немилосердно убивал. Великан потребовал, чтобы и Геракл боролся с ним. Никто не мог победить Антея в единоборстве, не зная тайны, откуда великан получал во время борьбы все новые и новые силы. Тайна же была такова: когда Антей чувствовал, что начинает терять силы, он прикасался к земле, своей матери, и обновлялись его силы: он черпал их у своей матери, великой богини земли. Но стоило только оторвать Антея от земли и поднять его на воздух, как исчезали его силы. Долго боролся Геракл с Антеем. несколько раз он валил его на землю, но только прибавлялось силы у Антея. Вдруг во время борьбы поднял могучий Геракл Антея высоко на воздух, - иссякли силы сына Геи, и Геракл задушил его.

Дальше пошел Геракл и пришел в Египет. Там, утомленный длинным путем, уснул он в тени небольшой рощи на берегу Нила. Увидал спящего Геракла царь Египта, сын Посейдона и дочери Эпафа Лисианассы, Бусирис, и велел связать спящего героя. Он хотел принести Геракла в жертву отцу его Зевсу. Девять лет был неурожай в Египте; предсказал пришедший с Кипра прорицатель Фрасий, что прекратится неурожай только в том случае, если будет Бусирис ежегодно приносить в жертву Зевсу чужеземца. Бусирис велел схватить прорицателя Фрасия и первым принес его в жертву. С тек пор жестокий царь приносил в жертву громовержцу всех чужеземцев, которые приходили в Египет. Привели к жертвеннику и Геракла, но разорвал великий герой веревки, которыми он был связан, и убил у жертвенника самого Бусириса и сына его Амфидаманта. Так был наказан жестокий царь Египта.

Много еще пришлось встретить Гераклу на пути своем опасностей, пока достиг он края земли, где стоял великий титан Атлас. С изумлением смотрел герой на могучего титана, державшего на своих широких плечах весь небесный свод.

- О, великий титан Атлас! - обратился к нему Геракл, - я сын Зевса, Геракл. Меня прислал к тебе Эврисфей, царь богатых золотом Микен. Эврисфей повелел мне достать у тебя три золотых яблока с золотого дерева в садах гесперид.

- Я дам тебе три яблока, сын Зевса, - ответил Атлас, - ты же, пока я буду ходить за ними, должен встать на мое место и держать на плечах своих небесный свод.

Геракл согласился. Он встал на место Атласа. Невероятная тяжесть опустилась на плечи сына Зевса. Он напряг все свои силы и удержал небесный свод. Страшно давила тяжесть на могучие плечи Геракла. Он согнулся под тяжестью неба, его мускулы вздулись, как горы, пот покрыл все его тело от напряжения, но нечеловеческие силы и помощь богини Афины дали ему возможность держать небесный свод до тех пор, пока не вернулся Атлас с тремя золотыми яблоками. Вернувшись, Атлас сказал герою:

Вот три яблока, Геракл; если хочешь, я сам отнесу их в Микены, а ты подержи до моего возвращения небесный свод; потом я встану опять на твое место.

Геракл понял хитрость Атласа, он понял, что хочет титан совсем освободиться от своего тяжелого труда, и против хитрости применил хитрость.

- Хорошо, Атлас, я согласен! - ответил Геракл. - Только позволь мне прежде сделать себе подушку, я положу ее на плечи, чтобы не давил их так ужасно небесный свод.

Атлас встал опять на свое место и взвалил на плечи тяжесть неба. Геракл же поднял лук свой и колчан со стрелами, взял свою палицу и золотые яблоки и сказал:

- Прощай, Атлас! Я держал свод неба, пока ты ходил за яблоками гесперид, вечно же нести на плечах своих всю тяжесть неба я не хочу.

С этими словами Геракл ушел от титана, и снова пришлось Атласу держать, как и прежде, на могучих плечах своих небесный свод. Геракл же вернулся к Эврисфею и отдал ему золотые яблоки. Эврисфей подарил их Гераклу, а он подарил яблоки своей покровительнице, великой дочери Зевса Афине-Палладе. Афина вернула яблоки гесперидам, чтобы вечно оставались они в садах.

После своего двенадцатого подвига Геракл освободился от службы у Эврисфея. Теперь он мог вернуться в семивратные Фивы. Но недолго оставался там сын Зевса. Ждали его новые подвиги. Он отдал жену свою Мегару в жены другу своему Иолаю, а сам ушел опять в Тиринф.

Но не одни победы ждали его, ждали Геракла и тяжкие беды, так как по-прежнему преследовала его великая богиня Гера.


Обсуждения и добавления в тему - Легенды и сказки - на форуме тут
http://kovcheg.ucoz.ru/forum/54-10
К Орфею - http://www.stihi.ru/2014/07/14/6653
К Овидию - http://www.stihi.ru/2014/07/18/6586


© Copyright: Мгновения Феано, 2013
Первоисточник - http://stihi.ru/2013/09/20/7120
https://kovcheg.ucoz.ru/forum/232-2883-6