Смерть придёт, улыбнётся, и сядет на стул...

М.

Смерть придёт, улыбнётся, и сядет на стул – ногу на ногу,
И какое-то облако выдохнет как на морозе.
Замахнётся шутейно, достанет, разгладит бумагу
И на ней нарисует меня в исковерканной позе.

И окажется, зря я её призывал и загадывал
Год и день, час, минуту сего посещения.
Мне бы встать, мне бы выйти, уйти надо… надо бы…
Я останусь в постели недвижимый от отвращения.

Долог день. Ночь скупа. Утро слепит – окно на восток моё.
Холод. Пот. Грязь. Покорность. Усталость.
А она всё сидит, всё молчит, только изредка сплёвывает.
Как же странно, что мало так в памяти жгучей осталось.

Только ты, только мама твоя, только детские
Две кроватки, одна за одной, вдоль стены как вагончики.
И один разговор при свечах. И объятия. Несколько
Поцелуев. Последние полразговорчика.

Вот и всё. И куда там стихи, эти песни слетели, как осенью
Облетает листва? Я как зимнее дерево серое.
Я прощаюсь с тобой. Ты не слышишь, конечно… Доносится
До меня только шум поездов, задыхаясь, бегущих от севера.