Пианист

Я, наверно, пойду.
Я не буду тебе мешать,
Ты можешь спокойно дышать,
Упиваясь в своём бреду.
А я… А я лучше уйду.
Я не смыслю ни в Бахе, ни в Листе,
В Шопене и Моцарте – тоже.
Я больше люблю металлистов,
А классики все… похожи?
Мне лучше играть в чехарду,
И за полночь делать уроки,
И я никогда не пойму,
Как ты смог уложиться в сроки.
Ты знаешь, мне больно смотреть,
Как ты себя гробишь за фоно,
Печально смотрят телефоны,
Я б звонила – ты только ответь.
У тебя нет звонков и уроков,
Оценок, большой перемены,
Ты весь день только учишь Шопена,
Пытаясь его понять.
А я… а мне сложно принять.
У тебя нет рабочей смены,
Ты работаешь повседневно,
И как мне тебя повидать?
Ты сказал: «всё в музыке дело»,
Но что музыка может дать?
Почему же она зовёт,
За тебя решая, что «счастье»?
Как же сильно тебя грызёт,
Разрывая всего на запчасти?
Что влечёт тебя вновь и вновь
Подниматься, дрожа, на сцену?
Может быть это любовь?
Может быть в этом дело?
И она заставляет тебя,
Бессильно, смертельно любя,
Трогать клавиши, изнемогая,
И покой вместе с тем обретая.
А может быть, это наркотик?
Как какой-то малюсенький дротик,
Что однажды тебя поразил.
И теперь ты течёшь по течению,
До экстаза, до изнеможения,
И противиться нету сил.
Но смотря на тебя с упокоением,
Я склоняют… с большим сомнением…
Но мне кажется это полёт.
Странный способ сбежать от всего.
И, мне кажется, он тебя ждёт,
И ноты листа твоего.
Мне трудно это принять.
Я могла бы век рассуждать,
Но мне никогда не понять,
Что музыка шепчет артисту,
О чём просит в руках пианиста,
И что она может дать.

2015 год