Как Иван-царевич победил Кощея

Ночь зябко куталась в черную шаль,
Словно больная в ознобе.
Всадником вьюга уносится вдаль,
Ветер заходится в злобе.

Белых снегов ледяная постель
Дарит уснувшему вечность.
Будет веками над ним петь метель,
Звезды лететь в бесконечность.

Небо пронзил металлический клык,
Вросшей в гранит, черной башни.
Сквозь завыванья раздался вдруг крик
Жуткий и кровь леденящий.

В башню влетела, как призрак,сова.
Зенки сверкают во мраке.
Стала на камне она рисовать
Лапой какие-то знаки.

Раз и на камне заместо совы
Старец весь желтый от злости.
Черные космы свисают с главы.
Тощий, лишь кожа, да кости.

В келью забытую старец идет.
Путь его долог и страшен.
Звоном хрустальным ломается лед
В самой холодной из башен.

Вот перед ним сталью кована дверь.
Он отпирает запоры.
Что за диковинный спрятан там зверь?
Чьи там опасные норы?

Что это? Горница светом полна.
Пахнет сосной половица.
А за шитьем у цветного окна
В скромном наряде девица.

Спелой пшенице подобна коса.
Личико свежестью дышит.
Светом весенним лучатся глаза.
Пряжу сучат деве мыши.

Вздрогнула дева, скатился клубок
Гостю незваному в ноги.
Спрятались мыши от страха в лубок.
Старец застыл на пороге.

"Как почивала сегодня, краса?
Снилось ли что, Василиса?
Мало смогу я тебе рассказать.
В снах я не видела смысла.

Словно в тумане. Большой серый волк
Скачет по снежному полю.
Будто одетую в бархат и шелк
Молодец вывел на волю.

Много мудрее меня ты, Кощей.
Вот и раскрой те загадки.
Суть разъясни мне сокрытых вещей."
И улыбнулась украдкой.

Старец затрясся от злобы, как сыч.
"Сгинешь в темнице, халера.
Выйти не сможешь отсель, как ни хныч.
Сон твой лишь ложь и химера.

Нету на свете крылатых людей,
Чтобы поднялись до выси.
Да и тягаться им с силой моей
Будет смешно и помыслить".

С визгом закрылась тяжелая дверь.
Щелкнули в гнездах запоры.
"Ты уж мне на слово, девка, поверь.
Здесь не пройдут даже воры".

*******************************

В это же время огромный орел
Тенью спустился на крышу.
Снега клубился вокруг ореол.
Птицу никто не услышал.

К шее орлиной прильнул молодец.
Статный, как ясень, плечистый.
Длиной дороги увидев конец,
Спрыгнул на скользкую пристань.

Орлик же вдруг жесткой шерстью оброс.
Съежился, став серым волком.
Воздух со свистом втянул чуткий нос.
Снег заскрипел под ним звонко.

Смело направились путники вниз.
В темные, мрачные кельи.
Нечисти мерзкий послышался визг.
В страхе она лезла в щели.

Пламенем желтым горели глаза,
Путь освещая, у волка.
В воздухе словно сгустилась гроза.
Ужас пел голосом тонким.

Долго плутали они в полутьме.
В тленом воняющих норах.
Тварей, которых не свидишь во сне
Им выдавал тихий шорох.

То был паук с головой мудреца,
Дева с руками, как спицы.
Слыша голодную песнь кладенца,
В сумраке скрылись убийцы.

Вот тошнотворный окутал их смрад.
Черных свечей пляшут тени.
Эхом шагов встретил их каземат,
Едких веществ испарений.

Колб разноцветных мерцающий круг.
Печь желтой пастью разъята.
Старец-зловещих провидец наук
Ртуть превращает во злато.

Видя вошедших, он весь побелел,
Словно столкнулся с врагами.
"Как вы посмели пресечь сей предел,
Чтимый иными богами!

Девку желаешь из плена, небось,
Вызволить? Ты мне не ровня!
Мне и покруче тебя довелось
В адские сплавить жаровни!

Попусту воздух не порть, супостат.
Кончилось черное время.
Сам ты сегодня отправишься в ад,
Духов поганое семя!"

Скрипнул гнилыми зубами злодей.
Зенки зажглись, как агаты.
Много тем взглядом сгубил он людей.
Грянули грома раскаты.

Вспомнился тут вурдалачий погост.
Смерти тоскливые речи.
В мареве желтом возник смутно мост
Над огнедышащей речкой.

Молнией серой метнулся тут волк.
С ревом вцепился в предплечье.
Чары разрушил, вниманье отвлек,
Злыдня навек изувечив.

Яростным зовом откликнулся меч.
Вырвался он из десницы.
Глаз не сумел чародей уберечь.
Кровь бьет ключом из глазницы.

Рухнул он с воем на каменный пол.
Вьется от боли змеею.
С зельем упал опрокинутый стол.
Пламя взметнулось стеною.

Вот на стене висит кованый ключ.
Цепь рубит воин на части.
Солнце, как будто, пробилось из туч
И усмирилось ненастье.

Бросились воин и волк в коридор.
Жар следом плыл нестерпимый.
Быстро открыл хитроумный запор,
Чувством тревожным гонимый.

Горница девичья очень скромна.
Пахнет здесь хлебом и медом.
Вскрикнула юношу видя, она.
Взгляд-что лазурь небосвода.

Краской зарделась, как нежный цветок.
Дрогнули губы в улыбке.
Пламенем вспыхнул любви уголек,
Тлевший лишь искоркой зыбкой.

Деве навстречу шагнул серый волк.
Гладит его без опаски.
Взгляд наполняет ребячий восторг,
Но то рассказ другой сказки.